Влюбленный джентльмен - Картленд Барбара - Страница 10

• Предыдущая
• 10/32
• Следующая

Это был тот оттенок, которого тщетно пытались добиться девушки-хористки с помощью искусственного окрашивания.

Но в случае с модисткой не оставалось никаких сомнений, что цвет волос девушки был натуральным и как нельзя лучше подчеркивал ее большие глаза.

Стройность наделяла ее неземной грацией, по сравнению с которой леди Аделаида казалась тяжелой и несколько неуклюжей.

Граф был достаточно умен, чтобы не слишком пялиться в противоположный угол магазина или проявлять свой интерес к чему-то иному, помимо своей спутницы.

В ее роли выступала леди Аделаида.

Она была так поглощена мыслями о подарке, что казалась еще более шумной, чем обычно, и без умолку болтала, заигрывающе стреляя в сторону графа глазами и растягивая губы в зовущей улыбке, которую сама считала неотразимой.

Миссис Бертон предложила ей примерить несколько шикарных шляпок.

Всякий раз, когда леди Аделаида поворачивалась к графу за советом, ей казалось, будто бы она видит восхищение в его глазах, и, желая подольше пробыть рядом с ним, продолжала просить шляпки все новых фасонов.

Она перемерила уже с дюжину, когда граф обратился к миссис Бертон:

— Вчера мне особенно понравилась одна шляпка. Одна из ваших помощниц показывала ее клиентке в гостинице Флетчера неподалеку от Друри-лейн.

Леди Аделаида насторожилась.

Ей срочно захотелось разузнать, кого граф мог навещать в том районе, и она подозревала, что то, должно быть, была актриса из Королевского театра или Ковент-Гарден.

Ситуация не давала повода для тревоги. Но она не желала, чтобы граф обзавелся новой пассией, она знала от Ричарда, что его интерес к прежней, которую он часто посещал и одаривал драгоценностями, уже угас.

Если он в будущем собирался оставаться столь же щедрым в отношении драгоценностей, то ей хотелось иметь их самой, хотя самым дорогим подаркам она более предпочла бы золотое обручальное кольцо.

У нее хватило ума не задавать вопросов, и она продолжала слушать разговор.

— Могли бы вы, ваша светлость, как-нибудь ее описать? — спросила миссис Бертон.

— Вроде как, она была черной, — неуверенно сказал граф, — с красной или розовой оторочкой… Я, правда, не помню. Может быть, ваша помощница сумеет подсказать.

— Должно быть, это Тэлия, то есть мисс Карвер, — пробормотала миссис Бертон. — Я спрошу ее.

Пройдя через зал, она скрылась во внутреннем помещении лавки, куда незадолго до того ушла Тэлия, и через некоторое время вернулась, держа в руках черную с красным шляпку, которую граф превосходно помнил. Однако своего он добился — теперь ему было известно, что юную модистку зовут Тэлия Карвер!

Только после того, как ее перевели в главный отдел магазина, к Тэлии стали обращаться по фамилии, предваряя ее словом «мисс».

Остальных работниц называли по имени, но из-за ее обаяния и несхожести с многими другими помощницами, у которых в отсутствие клиентов проступало высокомерие, все, начиная с миссис Бертон, продолжали обращаться к ней «Тэлия».

Леди Аделаида пришла в восторг от черно-красной шляпки, и после того, как она велела отправить шляпку к ней домой, а граф распорядился выслать счет на его адрес, они вышли из лавки.

Он умышленно не бросил ни единого взгляда в сторону Тэлии, но был уверен, что и она ни разу не взглянула в его сторону, что для него было порядком удивительно.

Остановив лошадей напротив обшарпанной двери, граф не сомневался, что она обратит внимание хотя бы на фаэтон, если уж не на него самого.

Когда грум направился к лошадям, он спрыгнул на землю и с удивлением отметил, что ожидание встречи вызывает у него нетерпение.

Уже давно его не заинтересовывала женщина, не успевшая заранее пофлиртовать с ним за ужином или не намекнувшая со всей очевидностью, что не прочь оказаться с ним вдвоем где-нибудь в саду или в музыкальном салоне.

Прошлым вечером, две красотки, представленные ему принцессой, достаточно ясно дали ему понять, чего они хотят, и уже через пару минут графу они порядком наскучили.

Со свойственной ему циничностью граф полагал, что ухаживание за юной модисткой вряд ли будет сильно отличаться от всех прочих.

В то же время, вспоминая ее стремительный уход из комнаты Женевьевы, он признавался, что девушка не выразила желания не только встретиться, но и заговорить с ним еще раз.

«Несомненно, я был чересчур оптимистичен, ожидая найти в ней что-то новое, — говорил он себе. — И все же цвет волос поразительно оригинальный».

Дверь лавки отворилась, и граф в нетерпении замер, но вместо Тэлии на улицу вышли другие женщины.

Большинство из них были среднего возраста или старше, за исключением двух совсем молоденьких девушек, которые, как подозревал граф, были из тех, кого называют «примерщицами»и кто занимает самые нижние и малооплачиваемые должности у миссис Бертон.

Привычка узнавать в мельчайших подробностях обо всем, что его интересовало, завела графа в книжную лавку, где он рассчитывал найти какие-либо сведения о магазинах и их работниках.

Его счет был открыт в нескольких местах, но ближайшей к Уайт-клубу была лавка Джона Хэтчарда, на Пикадилли, 190.

Он был поставщиком королевы Шарлотты, в то время как у Николи с Пэлл-Мэлл покупал книги сам король.

Как и предполагал граф, в лавке было много женщин и мужчин, как представителей светского общества, так и более простых людей. Многие были поглощены беседой за чашкой кофе.

Джон Хэтчард заметил графа и немедленно кинулся ему навстречу, кланяясь в знак уважения.

Несмотря на то что граф регулярно пополнял свою библиотеку, обычно покупки совершались секретарем и позже доставлялись в Хеллингтон-Хаус.

Граф высказал Хэтчарду свои просьбы.

— Это несложно, милорд, — ответил мистер Хэтчард. — У меня есть «Мемуары старого мануфактурщика» пера Уильяма Эббота, а в книге миссис Гэскелл под названием «Крэнфорд» имеются упоминания о владельцах самых разных лавок — от бакалейщиков до торговцев сыром.

Граф пролистал книги и, рассудив, что от них может быть хоть какой-то прок, взял их с собой, отказавшись от настойчивых предложений мистера Хэтчарда доставить покупку на дом.

Дома он внимательно ознакомился с содержанием книг и теперь, видя выходящих из лавки женщин, которые разглядывали его с удивлением и любопытством, размышлял, что не каждый день возле их задней двери вечером дожидается некто из тех, кого слуги обычно именуют ухажерами.

Они продолжали оборачиваться до самого конца улицы, но граф терпеливо ждал, предполагая, что Тэлия навряд ли воспользуется главным выходом.

В этом он был прав, и спустя минут десять после ухода остальных работниц она вышла из двери.

На ней была все та же, скрывающая лицо, шляпка. К тому же, закрыв за собою дверь, Тэлия низко наклонила голову и не заметила ожидавшего ее мужчину.

Сначала краем глаза она увидела лошадей, но прежде чем Тэлия подняла на них свой взор, граф уже стоял перед ней.

— Добрый вечер, миссис Карвер!

Какое-то мгновение казалось, что от изумления девушка лишилась дара речи. Но, справившись с собой, она ответила тем самым, так запомнившимся ему тихим музыкальным голосом:

— Добрый вечер, милорд.

Она попыталась пройти мимо, но граф загородил ей дорогу.

— Надеюсь, — сказал он, — вы не откажете мне в удовольствии отвезти вас домой. Этот фаэтон дожидается вас!

— Благодарю, ваша светлость, но меня ждут.

Такого ответа граф совершенно не ожидал услышать.

Он обернулся, ища глазами какую-нибудь повозку, но увидел лишь проезжавшего извозчика да нескольких прохожих.

— Похоже, вы ошиблись, — сказал он. — И мне остается лишь повторить свое предложение. Миссис Карвер, я намерен с шиком прокатить вас до дома!

— Этого предложения я принять не могу, милорд, — сказала Тэлия, и граф уловил в ее голосе стальные нотки.

Она шагнула в сторону и, прежде чем граф успел ее остановить, быстро зашагала по улице. Он смотрел ей вслед, не зная, что ему следует предпринять.

• Предыдущая
• 10/32
• Следующая