Венгрия для двоих - Картленд Барбара - Страница 19

• Предыдущая
• 19/26
• Следующая

– Нужно ли говорить, что вы выглядите так, словно только что вышли из фонтана, – произ­нес он. – Я хотел бы представить вас моему отцу.

Поднимаясь из грациозного реверанса, Алета заметила, что князь Джозел выглядит повзрос­левшей копией своего сына.

Второй сын князя, Николас, также напоми­нал отца, но дочь Мизина была красива по-своему.

Позже Алета узнала, что девушка очень по­ходит на свою мать, румынскую княгиню.

Все семейство Эстергази очень радушно от­неслось к Алете и к мистеру Хейвуду.

Разговор за обедом был таким остроумным и увлекательным, что все то и дело смеялись.

К великолепным блюдам были поданы токай­ское и шампанское.

Стол был сервирован севрским фарфором, ко­торый показался Алете гораздо красивее вульгар­ных золотых тарелок барона.

– Что вы думаете о замке, в котором прове­ли прошлую ночь? – спросил у Алеты князь Джозел.

– Снаружи он поразил меня, – честно отве­тила девушка, – но он производит впечатление чрезмерной помпезности и не может сравниться с прекрасным замком вашего сиятельства.

Князь засмеялся.

– Я подумал то же самое после того, как первый и единственный раз, побывал у барона.

– А что вы думаете о самом бароне? – спросил князь Николас.

Его тон подсказал Алете, что юноша уже слы­шал от брата о том, что гостье барон не понра­вился.

Она серьезно ответила:

– Мне кажется, что он очень похож на свой замок!

Все вокруг рассмеялись, а князь Джозел за­метил:

– Вы дали очень дипломатичный ответ, мисс Линк. Не стоит заводить врагов, пока обстоя­тельства не принудят вас к этому.

– Вам хорошо так говорить, папенька, – воскликнула Мизина. – Все окружающие слиш­ком боятся ссориться с вами, поэтому у вас вра­гов нет.

– Я был бы более польщен, если бы ты сказа­ла, что меня любят за мои хорошие качества, – отшутился князь.

– Такого просто не может быть, – ответила ему дочь, – и это касается всех нас!

– Что ты хочешь сказать? – спросил князь Миклош.

– Всех Эстергази окружает какая-то особая аура, – ответила его сестра. – Люди сразу замечают ее и уже не считают нас обычными людьми.

Алета поняла, что девушка смогла выразить словами то, о чем сама она только что думала. Опередив всех остальных, она произнесла:

– Мне кажется, что если люди умны и ин­теллигентны, они ищут чего-то настоящего и прав­дивого, не обращая внимания на внешний лоск. Мне хотелось бы, чтобы меня любили только из-за меня самой, а не по каким-то другим причи­нам.

При этих словах она заметила взгляд мистера Хейвуда и поняла, что говорит, как леди Алета Линг, а совсем не как «мисс Линк».

– Конечно, – быстро добавила она, – нельзя сравнивать таких людей, как вы с вашим великолепным дворцом, с таким заурядным чело­веком, как я.

Оговорка вышла не слишком убедительной, и все же Алете показалось, что никто не заметил, что она чуть не выдала себя.

Оказалось, что Эстергази любят поспорить – этим они очень напоминали французов.

Они стали обсуждать, может ли положение или богатство помешать тем, кто оным владеет, быть людьми.

– Разве можно представить себе, – горячи­лась Мизина, – чтобы кто-нибудь назвал Папу Римского или императора «заурядными» людь­ми?

– Для меня женщина всегда женщина, будь она императрица или крестьянка! – уверенно за­явил князь Николас.

Вся семья знала, что он по уши влюблен в императрицу Елизавету.

– Честно говоря, я считаю, что Мизина пра­ва, – завершил спор отец. – Если бы все были одинаковы, общество оказалось бы разрушено.

– Вот и хорошо! – отозвался на это князь Николас.

Алета заметила, что князь Миклош не стал принимать участия в споре.

После ужина Мизина великолепно играла на пианино. Алета с удовольствием слушала кра­сивую венгерскую музыку и мелодии Иоганна Штрауса.

Она не заметила, что слегка покачивается под вальс «Голубой Дунай».

Князь Миклош смотрел на нее с таким выра­жением, которое заставило ее смутиться.

Когда, наконец, вечер подошел к концу, он про­водил девушку до лестницы.

Мистер Хейвуд заканчивал разговор с князем Джозелом, и князь Миклош сказал так тихо, что его расслышала только Алета:

– Я так счастлив, что вы здесь! В вашем сияющем платье вы кажетесь не только частью фонтана, но и частью моего дома.

– Вы… вы мне льстите, – весело ответила Алета.

– Я говорю серьезно, – ответил князь. – Я не сомкну глаз всю ночь, и с нетерпением буду ожидать утра!

Он взглянул ей в глаза, и Алета не смогла отвести взгляда.

Поднимаясь по лестнице вместе с мистером Хейвудом, она снова и снова говорила себе, что не должна воспринимать слова князя всерьез.

Он всего лишь очень романтичен, – а кто не романтичен в Венгрии?

Одеваясь к ужину, Алета думала, что сегод­няшний день был лучшим в ее жизни.

Сразу же после завтрака они ездили на новых, только что приведенных в конюшни лошадях.

Они были не так хороши, как те, которых князь отказался продать, но большинство из них были молодыми и обладали великолепными за­датками.

По выражению лица мистера Хейвуда Алета догадалась, что он был более чем доволен теми скакунами, которых доставил князь.

Когда они ехали верхом, Алета неизменно ока­зывалась возле Миклоша.

Мистер Хейвуд ездил сам по себе, внезапно заставляя лошадь брать барьеры, чтобы испытать ее.

Он мог внезапно сорваться в галоп, а потом вернуться еще более довольным, чем раньше.

– Это безнадежная затея, – сказала Алета князю Миклошу после полудня. – Мой дедуш­ка, похоже, не может решить, какая из лошадей лучше.

Князь рассмеялся:

– Уверяю вас, мы просто мечтаем продать тех лошадей, которые не нужны нам самим.

– Вот в чем все дело! – отозвалась Алета. – Вы, просто жадина!

– Я, жадина не только в том, что касается лошадей.

При этих словах князь посмотрел на девушку с тем самым выражением, к которому она уже начала привыкать.

Всякий раз, увидев это выражение, она чув­ствовала некую дрожь в груди.

Алета уже поняла, что с князем ей не просто интересно – ей нравилось быть рядом с ним.

«Когда я вернусь домой, – думала она, – я никогда уже больше не увижу его, так что бес­смысленно позволять себе такие чувства!»

Но и подавить их она не могла.

Она прекрасно понимала, что ее сердце зами­рает, когда князь делает ей комплимент.

– Вы слишком хороши для того, чтобы быть настоящей! – говорил он. – С того самого мо­мента, как я встретил вас, я не могу поверить, что вы настоящая.

– Однажды мой отец сказал, что если коро­ля уколоть, у него пойдет кровь, а значит, это живой человек.

Она ожидала от князя остроумного ответа, но вместо этого он смотрел куда-то в сторону.

Бросив на него удивленный взгляд, Алета ин­стинктивно поняла, что он хочет сказать, что меч­тает поцеловать ее.

Эта мысль совсем не шокировала ее.

Она совсем не чувствовала брезгливости, ко­торую испытывала, когда барон говорил о ее гу­бах.

«Должно быть, это очень приятно, когда венгр целует тебя в Венгрии, – подумала она, – при­ятно и романтично».

Снова посмотрев на князя, она поняла, что он догадался о ее мыслях.

Какое-то мгновение они смотрели друг на друга.

– Думаю, вы понимаете, какие муки вы мне причиняете, – сказал он. – Чем быстрее вы вернетесь в Англию, тем будет лучше!

Он говорил так яростно, что Алета изумленно поглядела на него.

Не сказав больше ни слова, он развернул лошадь и пустил ее галопом по направлению ко дворцу.

Через несколько секунд. Алета поскакала за ним.

Он не останавливался до тех пор, пока не до­стиг входа в конюшни. Там он подождал девушку.

Когда Алета оказалась рядом, князь произ­нес:

– Простите меня! Иногда вы мучаете меня сверх меры!

Алета потрясенно смотрела на него.

Заметив, что она не понимает, о чем он гово­рит, князь мягко произнес:

– Забудьте меня! Я хочу, чтобы вам было весело, и подозреваю, что ваш дедушка уже сде­лал выбор. Вскоре вы покинете Венгрию.

• Предыдущая
• 19/26
• Следующая