Укрощение леди Лоринды - Картленд Барбара - Страница 9

• Предыдущая
• 9/33
• Следующая

Когда карета миновала каменистую, сухую, суровую на вид местность вблизи Бодмин-Мура,

Лоринде показалось, будто она вступила в совершенно новый мир.

Ей уже много лет не случалось бывать в устье Фала, огороженном со всех сторон скалами, и она успела забыть, как здесь красиво и как захватывает дух от аромата цветов, равных которым не найти ни в каком другом районе страны.

Теплый климат, временами близкий к субтропическому, позволял только в этом уголке Англии разводить цветы и садовые растения. В это время года они особенно радовали глаз своей пышностью и яркостью красок. Лоринда с восторгом узнавала апельсиновые и лимонные деревья, а где-то углядела даже банан.

Трава пестрела всеми возможными цветами, какие только она могла назвать, а дикие орхидеи с розовыми и фиолетовыми лепестками вызвали в ее душе детские воспоминания.

Они с матерью часто жили в Корнуолле, и только после ее смерти граф оставался безвыездно в Лондоне. С тех пор их дом в Прайори был заколочен, однако там проживала пожилая супружеская чета, взявшая на себя обязанности домоправителей за самое мизерное жалованье: старики были благодарны судьбе уже за то, что имели крышу над головой. Конечно, они сейчас не обладали теми физическими возможностями, которые позволяли бы им исправно прислуживать ее отцу. Поэтому Лоринда велела груму, сопровождавшему отца, позаботиться о нем и сделать самое необходимое по дому.

Лоринду согревала мысль, что отец будет рад ее прибытию хотя бы по той причине, что ее присутствие могло благотворно повлиять на его душевное состояние. Лошади обогнули вершину холма, и девушка окинула взглядом долину, расстилавшуюся внизу.

– Вот наконец и Прайори! – сказала она Бену, указывая ручкой хлыста.

В ее голосе слышалась гордость – вид, открывавшийся отсюда, действительно был чудесен.

Старый дом когда-то служил монастырем, чему и обязан своим названием19. Он был пристроен к стене замка, который за столетия успел превратиться в руины. Сияя белизной на фоне окружавших его зеленых деревьев, здание выглядело необыкновенно величественным, словно самим своим существованием бросало вызов времени и изменчивой моде. За ним виднелась ярко-голубая полоска моря.

– Бог ты мой, миледи, неужели это и есть наш дом? – Бен был преисполнен благоговейного трепета.

– Да! – ответила Лоринда.

Она не стала говорить о том, что вблизи Прайори будет выглядеть не столь впечатляюще. Да и зачем говорить, если более красноречивыми окажутся подъездная аллея к дому, вся в выбоинах и рытвинах, и деревья, которыми она была обсажена, – все находилось в плачевном состоянии и сильно нуждалось в уходе.

Когда карета достигла конца аллеи, на первый взгляд Прайори мог показаться огромным и величественным, но стоило им подъехать поближе, как сразу стало заметно, что большая половина дома основательно разрушена.

Дворик перед парадной дверью казался зеленым от сорняков, а часть решетчатой ограды, некогда украшенной позолоченными наконечниками, завалилась. Стальные ворота, простоявшие здесь уже много веков, покосились и свисали с петель.

Лоринда остановила экипаж у парадного подъезда, чувствуя боль в руках после долгого и утомительного пути – хотя она бы ни за что не призналась, – и была бесконечно рада, что им не придется ехать дальше.

Она вышла из кареты, и в тот же миг появился грум, сопровождавший ее отца, за ним следовали двое стариков, те самые, что, как она догадалась, заботились о Прайори в их отсутствие. Она поздоровалась с ними и вошла в дом.

Разруха и запустение, царившие вокруг, превзошли самые худшие ожидания. Стены были покрыты мокрыми пятнами, да и потолки выглядели не лучше – на них страшно было смотреть.

Мебель явно не полировали вот уже много лет, и достаточно было окинуть взглядом первый же зал, в который Лоринда зашла, дабы убедиться в том, что пыль тут вообще ни разу не вытирали.

Девушка шла дальше через анфиладу комнат, и ей показалось, что отец должен занимать ту, которую когда-то особенно любила мама, – с большими окнами, выходившими в сад, и великолепным мраморным камином.

Как она и ожидала, отец находился там. Он сидел в кресле перед карточным столом и раскладывал пасьянс.

– Я здесь, папа.

Отец не встал с места, а просто поднял на нее глаза, и девушка догадалась, что он уже в сильном подпитии.

– Как видишь, я добралась благополучно, – сказала Лоринда, – и, если тебе интересно знать, путь был относительно спокойный, без особых приключений!

– У тебя есть при себе хоть какие-нибудь деньги? – Это была первая фраза, которую удосужился произнести граф.

– Тебе должно быть известно, что вся сумма, вырученная от торгов, вплоть до последнего пенни, отправлена мистеру Чарлзу Фоксу.

– Вся без остатка?

– Разумеется!

– С нашей стороны это было чертовски глупо, – заметил граф. – Как ты полагаешь, на что мы будем жить?

– Я действительно пока еще не думала об этом, – холодно ответила Лоринда. – У меня есть при себе несколько фунтов на самые неотложные расходы, и я надеюсь, что в саду найдется что-нибудь съестное.

– Там полным-полно сорняков, если только они тебе придутся по вкусу.

Лоринда подошла к окну и бросила взгляд на буйные заросли, поднявшиеся на месте когда-то прекрасного сада.

Где вы, зеленые лужайки? Где цветы и кустарники, пленявшие дивной красотой и свежестью? Теперь они представляли собой настоящие джунгли; повсюду пробивалась молодая поросль; отсутствовало хоть какое-то подобие формы и порядка. И все же в небе сияло солнце, и у Лоринды невольно возникло ощущение, что она вернулась домой.

Лоринда вышла из дома навстречу яркому свету, и ей почудилось, что она слышит голос своей покойной матери, зовущий ее. Но потом, не желая вспоминать о прошлом, Лоринда вернулась обратно в комнату, где сидел отец.

– Я собираюсь осмотреть дом, – сказала она, – и мне бы хотелось пообедать пораньше. Я ничего не ела с самого утра и сильно проголодалась.

– Еда здесь просто омерзительная! – заявил граф. – В доме нет никого, кто бы умел как следует ; готовить, и я…

Лоринда не стала дожидаться, пока он закончит свою жалобу. Она принялась осматривать дом и обнаружила, что вид у него еще более ужасный, чем она предполагала.

– Надеюсь, что хотя бы это съедобно, – брюзжал граф во время обеда. Он положил себе в тарелку порцию с блюда, поданного старой домоправительницей.

– Большую часть еды приготовила я сама, – призналась Лоринда. – Завтра я преподам миссис Доджман несколько уроков, так что, думаю, нам не придется голодать.

– Безусловно, это гораздо вкуснее того, чем мне приходилось довольствоваться за последние дни, – проворчал отец.

– А ты не пробовал подстрелить пару-другую кроликов? – поинтересовалась Лоринда. – Они часто попадались мне на глаза, пока я проезжала по парку.

– Я пока еще не нашел ружья, – ответил граф.

– И чем же ты занимался все это время, папа?

– Ходил в деревню.

– Без сомнения, затем, чтобы заглянуть в «Герб Пенрина», – заметила Лоринда.

– Куда еще мне было пойти? В доме даже нечего выпить. – Он немного помолчал и добавил: – По крайней мере у них есть превосходный бренди!

Лоринда посмотрела на отца удивленно, и он пояснил:

– Превосходный, потому что из Франции!

– Ты хочешь сказать, его провезли сюда контрабандой?

– Конечно – корнуоллцы, как всегда, верны себе.

Лоринда молчала, и он задумчиво произнес:

– Пожалуй, мы сами тоже могли бы попытать счастья в контрабанде! Говорят, что те, кто занимается этим промыслом, умудряются сколотить себе состояние, иногда в пять раз превышающее их первоначальный взнос!

– Неужели правда? – Лоринда вспомнила, что жители деревни были замешаны в контрабанде либо часто связаны с ней. Она понимала, что вознаграждение с лихвой окупало риск, но такая прибыль все же представлялась невероятной.

– Во всяком случае, контрабанда хоть немного помогла бы скрасить существование в этой дыре, – заметил граф.

• Предыдущая
• 9/33
• Следующая