Требуется обручальное кольцо - Картленд Барбара - Страница 10

• Предыдущая
• 10/27
• Следующая

Любое событие в театральной жизни быстро становилось известно всем. Девушки стремились превзойти друг друга в количестве поклонников, причем таких, которые дарили им дорогие украшения и устраивали в их честь роскошные приемы.

Однако виконт, как и его отец, не считался с установленными традициями. Приемы имели для него меньшую привлекательность, чем возможность завоевать понравившуюся ему девушку. И он действительно завоевывал их, но не благодаря своему богатству и общественному положению. Девушки клали свои сердца к его ногам, потому что не могли устоять против его красоты.

«Правильно сказала Эми: сладкие речи», – подумала Рози, вспомнив, о чем ей шептал Лайонел Колтхост.

И она внимала ему, загипнотизированная, словно кролик – удавом!

Из рассказов Эми Рози сделала вывод, что виконта, как и его отца, привлекают молоденькие, красивые и неискушенные девушки. В прошлом маркиза пленили именно ее светлые волосы, голубые глаза и чисто детская вера в вечную любовь.

Но она действительно верила в любовь! Любовь к маркизу наполнила ее жизнь счастьем и окрасила мир в яркие тона. Она не замечала ничего вокруг до тех пор, пока он не бросил ее. И лишь тогда она поняла, чего лишилась.

Ей пришлось лицом к лицу столкнуться с действительностью, которая оказалась не только тяжелой и грубой, но и жестокой.

Со временем она научилась скрывать свои истинные чувства и стала говорить мужчинам то, что они хотели услышать. Она восхищалась ими, не сводила с них восторженных глаз, и они таяли от ее лести, однако сердце ее оставалось холодным.

Молоденькой Рози никогда не приходило в голову отомстить кому-либо, и тем более своей семье или бывшему возлюбленному. Но та Рози, которая прошла через годы унижений и страданий, превратилась в совершенно другого человека. Она снова и снова повторяла себе, что только деньги имеют в этой жизни значение, и мечтала о мести.

И вот наступил заключительный акт ее драмы. Кажется, судьба на ее стороне, и все, что она задумала, исполнится!

Виконт Колт ужинал с друзьями в «Отеле де Пари». Огромный зал был полон, и к девяти часам вечера не осталось ни одного свободного места, за исключением столика возле окна, рядом со столиком виконта. Элегантные джентльмены во фраках и крахмальных манишках служили великолепным фоном для разодетых дам в сверкающих бриллиантах. Можно было с полным правом утверждать, что здесь собрался весь цвет европейского высшего общества.

– Должен признаться, Виктор, – заметил лорд Чарлз, – мне не часто приходилось видеть, чтобы в одном месте, если, естественно, не считать «Гейэти», собралось так много красивых женщин.

– Склонен согласиться с тобой, Чарлз, – рассмеялся виконт. – Однако мне кажется, что в «Гейэти» будет повеселее, хотя здесь действительно собраны выдающиеся экземпляры.

Его взгляд остановился на одной из известнейших русских балерин, затем он посмотрел на признанную красавицу, причисленную к «коллекции Мальборо-Хауса». Наконец его взор устремился на любовницу великого князя Алексиса, сидевшую через несколько столиков от него. Утверждали, что ее красота послужила поводом для трех самоубийств: мужчины решили покончить счеты с жизнью, когда она потеряла к ним интерес.

Проследив за взглядом друга, лорд Чарлз негромко засмеялся.

Виконт повернулся к своей соседке по столу, и веселое выражение его лица сменилось унылым.

«Кажется, его связь близится к концу», – заключил лорд Чарлз.

Женщина, которую виконт привез с собой в Монте-Карло и с которой поселился на вилле отца, была очаровательна. К тридцати пяти годам леди Констанция Фейн успела похоронить мужа и снова выйти замуж. Но от второго сбежала к виконту.

Вряд ли на свете существовала женщина красивее и утонченнее леди Констанции, постигшей все премудрости искусства обольщения.

– Хватит и почтовой марки, чтобы записать то, что Констанции не известно о науке любви! – сказал своему приятелю какой-то граф на одном из приемов.

Его собеседник, опасаясь, что находившийся поблизости виконт может услышать его, почти шепотом возразил:

– Из них двоих я бы поставил на виконта. Он знает о женщинах не меньше, чем его отец, а это говорит о многом!

«Интересно, – спрашивал себя сейчас лорд Чарлз, – кто станет следующей пассией Виктора?»

Для него не было секретом, что за маркизом, который в настоящий момент лежал на вилле с приступом подагры, прочно закрепилось прозвище «Старый грешник», а его сын Виктор не только не отставал от отца, но во многом и превосходил его.

«Гроза красавиц!» – усмехнулся про себя лорд Чарлз и, посмотрев на леди Констанцию, подумал, а догадывается ли она о том, что ее власть над виконтом закончилась?

Желая привлечь к себе внимание виконта, леди Констанция положила руку ему на локоть и спросила:

– О чем ты размышляешь, Виктор?

Ее нежный голос звучал соблазнительно, он словно обволакивал собеседника.

– Я размышлял о том, что ты, без сомнения, самая красивая из присутствующих здесь женщин, – сказал виконт.

Леди Констанция, ждавшая именно этого ответа, не заметила в отличие от лорда Чарлза, что виконт произнес эти слова машинально, так, будто они были лишены для него всякого смысла.

Внезапно шум в зале стих, и все взгляды устремились на двух припозднившихся посетительниц, направлявшихся к свободному столику у окна.

И виконт, и лорд Чарлз с интересом провожали глазами почтенную даму, гордо шествующую по проходу, напоминая чем-то величавое судно, которое плывет по ветру. У обоих молодых людей возникло ощущение, будто они уже где-то видели эту особу. Ее лицо было знакомо, но они не могли вспомнить имя.

За дамой следовала девушка, казавшаяся Персефоной, вышедшей из мрака подземного царства. Несмотря на типично английскую внешность, она сильно отличалась от остальных женщин. На ее личике сияли огромные глаза цвета морской лазури. Уложенные в простую прическу светлые волосы отливали золотом. При виде ее в сознании возникал образ нежной распускающейся розы.

Девушка была одета в белое платье, но совершенно иного оттенка, чем у других дебютанток. Оно переливалось серебром и сверкало, как росинка на лепестке цветка.

Вновь прибывших усадили за столик, и сгоравший от любопытства лорд Чарлз обрел наконец дар речи.

– Кто она? – обратился он к виконту.

– Не имею ни малейшего представления! – ответил тот, с трудом оторвав от девушки взгляд. – В жизни не видел более прекрасного создания! – Знаком подозвав к себе метрдотеля, он на великолепном французском спросил: – Кто те две женщины, которые только что вошли в зал?

– Это леди Розамунда Ормонд, милорд. Его светлость, ваш отец, помнит ее как звезду театра «Гейэти» под именем мадам Рози Рилл. А с ней ее племянница, мисс Айна Уэсткотт.

– Рози Рилл? Просто не верится! – пробормотал виконт. – Наверное, тут какая-то ошибка, – сказал он лорду Чарлзу, когда метрдотель отошел от их столика. – Невозможно, чтобы это была Рози Рилл.

– Кажется, я узнал ее, – объявил лорд Чарлз. – Я видел ее один раз, перед тем как отправился в Итон. Уверен, это она.

– И с ней племянница! – проговорил виконт, словно пытаясь убедить себя в том, что девушка реальна.

– Дорогой Виктор, ты пренебрегаешь мною! – ласковым голосом напомнила о себе леди Констанция.

– Разве такое возможно? – воскликнул виконт и снова, не в силах совладать с собой, бросил быстрый взгляд на сидевшую за соседним столиком девушку изумительной, невероятной красоты.

Лорду Чарлзу, который тоже не сводил с нее глаз, леди Констанция внезапно показалась старой и непривлекательной.

«Наверное, это игра света, – решил он. – Или эта девушка очень юна – слишком юна для Монте-Карло».

Лорд Чарлз чувствовал, что эта незнакомка – сколько бы лет ей ни было – неповторима, однако трудно было сразу определить, в чем именно заключается ее уникальность. Зато он совершенно ясно осознал, что связь его друга с леди Констанцией закончилась. Виконт, который привез ее сюда, в Монте-Карло, не вернется с ней назад, в Англию. Ей придется поискать кого-нибудь другого на роль сопровождающего.

• Предыдущая
• 10/27
• Следующая