Тайная власть - Картленд Барбара - Страница 16

• Предыдущая
• 16/27
• Следующая

– Какого рода предчувствие?

– Необычное, какое вы приписывали моему отцу.

– Неужели правда? – просияла Шарлотта.

– Да, – подтвердила Алана, – иначе я промолчала бы.

– Вы сделали меня счастливой, – благодарно сказала Шарлотта. – Мне нельзя поговорить с Шейном, но, может быть, если вам представится случай, вы скажете ему, что я люблю его?

– Думаю, он давно знает об этом. Но, разумеется, я передам ему ваши слова, – улыбнулась Алана и отправилась к себе в комнату, где ее уже ждала горничная, чтобы помочь ей раздеться.

– Вас можно кое о чем попросить? – обратилась к ней Алана.

– Конечно, миледи.

– Попросите, пожалуйста, садовника, чтобы он приготовил для меня к сегодняшнему вечеру побольше маленьких белых цветов.

– Каких именно, миледи?

– По своему усмотрению, – ответила Алана, – Может быть, у него мало белых, но, пожалуйста, пусть он постарается найти мне побольше.

– Я передам ему, миледи. – Окинув несколько пренебрежительным взглядом платье, которое принесла с собой Алана, горничная заметила: – Наверно, вашей светлости нужны цветы, чтобы немного оживить его. Вряд ли найдется еще кто-нибудь, кто будет танцевать в черном.

– Именно поэтому я его и выбрала, – спокойно ответила Алана.

Позже, когда горничная помогала ей укладывать волосы, раздался стук в дверь. Это принесли цветы. Увидев их, Алана не могла удержаться от восторженного возгласа. Садовник не подвел ее. Здесь был не один десяток небольших орхидей, трогающих своей хрупкостью и изяществом формы. Все они были белоснежными за исключением пестиков. Когда с помощью горничной Алана закрепила цветы вокруг выреза и надела платье, то показалась себе неправдоподобно стройной. Черный цвет платья выгодно подчеркивал ослепительную белизну ее кожи, а орхидеи придавали ей несколько фантастичный вид. Несомненно, она была совсем не похожа на обычную дебютантку, за которую все ее принимали.

Из оставшихся цветов она смастерила венок. Он, подобно нимбу, окружал ее голову и делал ее необычайно красивой.

– Никогда не видела ничего подобного, миледи!– воскликнула горничная. – Кто бы мог подумать, что черное платье может выглядеть таким потрясающим!

– Благодарю вас, – отозвалась Алана.

– Вы будете королевой бала! – продолжала изливать свой восторг горничная. – Но ее светлость…

Горничная замолчала, однако Алана прекрасно знала, что она собиралась сказать. "Ее светлость не одобрит".

Алана твердо решила помочь Шарлотте и привлечь к себе внимание князя, поэтому оставалась у себя в комнате до тех пор, пока не прибыла основная масса гостей. К ужину было приглашено не менее сотни человек. То и дело подъезжали все новые и новые экипажи.

Наконец, бросив последний взгляд в зеркало, Алана вышла из комнаты и медленно прошла по коридору к большой лестнице, которая вела в огромный мраморный холл. Спускаясь по ней, девушка повторяла себе, что играет роль даже не в обычном театре, а в Гранд-Опера. Разве могла она, одетая как ведущая актриса, обманывающая одного из самых знаменитых мужчин Европы, быть просто Аланой, воспитательницей в доме викария?

И вдруг все ее возбуждение спало, словно ее окатили холодным душем. А если князь даже не посмотрит в ее сторону, как это было весь сегодняшний день? Тогда она не сможет помочь Шарлотте и вернется к викарию, не имея даже того утешения, что приобрела новых друзей.

Она прошла уже половину лестницы, когда вспомнила свои собственные слова, сказанные ей Шейну.

– Я должна добиться успеха! Я обязательно добьюсь его! – прошептала она. – Не ради себя, а ради Шарлотты, ради добра и справедливости. Со мной Бог, и он поможет мне.

Внезапно она вспомнила комнату с иконами. Ей захотелось снова попасть туда, чтобы попросить их о помощи. Но тут же она поняла, что не обязательно быть там, достаточно просто верить. И, на секунду замерев, она устремила мольбу о помощи к небесам. Потом, с высоко поднятой головой, с огромными темными глазами на маленьком личике, она вошла в салон. Князь стоял у самых дверей, ожидая еще не приехавших гостей. Когда Алана ступила в комнату, их глаза встретились. Казалось, они узнают друг друга через пространство и вечность. Алана замерла. Ни один из них не произнес ни слова. Да и не было нужды в словах. То, что сейчас происходило между ними, могла выразить одна лишь музыка. Неизвестно, как долго они простояли так, когда их молчание прервал резкий голос леди Одель:

– Вы опоздали, леди Алана! И как нелепо, что вы надели черное!

Алана усилием воли заставила себя посмотреть на знаменитую красавицу Англии.

– Мне очень жаль, что вашей светлости не нравится это платье.

– Оно крайне неуместно на молоденькой девушке, – уколола ее леди Одель, – а от такого обилия цветов отдает безвкусицей и театральностью.

– Они белые, как вы и наказывали мне, – ответила Алана и отошла, с облегчением заметив, что ей навстречу спешит виконт.

– Вы великолепны! Потрясающи! – воскликнул он. Когда Алана взяла бокал с шампанским, предложенный ей на золотом подносе, он тихо добавил: – Когда все это закончится, нам надо будет подумать о ваших планах на будущее. Не можете же вы вернуться к викарию.

– Других вариантов нет, – улыбнулась Алана. – Там я… счастлива.

– Нелепо, если вы проведете всю жизнь в Бриллинге, воспитывая детей викария, – возразил виконт, и в его голосе прозвучала новая нота, заставившая Алану торопливо спросить:

– А где Шарлотта? Мне надо поговорить с ней.

И она поспешила прочь, зная, что виконт провожает ее глазами. Ужин был еще более изысканным и впечатляющим, чем в предыдущий вечер. Когда он закончился и дамы покинули столовую, Алана заметила, как леди Одель отвела Шарлотту в сторону и принялась что-то настойчиво говорить ей. По выражению глаз Шарлотты было ясно, что она испугана. Наконец в комнату вошли мужчины, и леди Одель объявила:

– Танцы будут в серебряной гостиной. Сегодня я придумала особенный котильон, который начнется через час. Приготовлены очаровательные призы, так что не пропустите.

Раздались возбужденные возгласы, и молодые люди устремились в серебряную гостиную, тогда как пожилые, а среди гостей на этот раз были и такие, остались в холле.

– Я знаю, что вы, лорд Сэндфорд, вы, судья, и, конечно, вы, полковник Фосет, не имеете, склонности к танцам. – Леди Одель улыбнулась им своей знаменитой улыбкой. – Поэтому я приготовила для вас и других наших друзей сюрприз. Думаю, вы оцените мои усилия, потому что вас ждет ваша любимая карточная игра.

– Баккара! – воскликнул полковник, не дав леди Одель договорить.

– Да, баккара, – подтвердила леди Одель. – Идите и начинайте игру, заядлый вы картежник! Мы с князем присоединимся к вам позже.

Заметив, что Шарлотта задержалась в холле, Алана немного отстала от молодых людей, направлявшихся в серебряную гостиную, и, чтобы не привлекать внимания к себе, проскользнула за огромную цветочную композицию.

Как только пожилые отправились в комнату для карт, леди Одель сказала:

– Подожди немного, Шарлотта, его светлость хочет показать тебе музыкальную комнату. Это одна из самых прекрасных комнат в замке, и, я знаю, она тебя очарует. – Леди Одель многозначительно улыбнулась князю и, шелестя бледно-голубыми оборками платья, последовала за остальными в комнату для карточных игр.

Шарлотта выглядела как маленький испуганный зайчонок. Ее глаза, казавшиеся огромными на бледном лице, не отрываясь смотрели на князя, словно он ее загипнотизировал.

– Давайте сделаем так, как сказала ваша тетушка, – шагнул к ней князь. – Чувствую, у нас нет другого выбора, остается только повиноваться.

– Конечно, я буду рада взглянуть на музыкальную комнату, – ответила Шарлотта, чуть не вскрикнув от страха при его приближении. – Но пусть Алана пойдет с нами. Она очень музыкальна, и ей тоже будет интересно посмотреть на нее, ведь правда, дорогая? – В ее голосе прозвучала неприкрытая мольба. Она повернулась к тому месту, где, как она заметила, скрывалась Алана.

• Предыдущая
• 16/27
• Следующая