Тайна горной долины - Картленд Барбара - Страница 2
- Предыдущая
- 2/33
- Следующая
Ее мать не ответила, и через некоторое время Леона сказала:
— Ты прекрасно знаешь, именно этого хотел бы отец. Ему бы не понравилось видеть тебя такой, как сейчас.
— Бесполезно, милая, — ответила мать. — Когда твой отец нас оставил, он унес с собой мою душу, мое сердце. Во мне ничего не осталось, кроме боли и желания найти его и воссоединиться с ним.
Леона услышала в голосе матери страдание и поняла, что сказать ей больше нечего.
Она молча наблюдала, как мать пишет письмо, и лишь когда обнаружила, кому оно адресовано, изумленно воскликнула.
— Герцогиня Арднесская, мама? Это она — твоя подруга детства?
— Да. Дженни очень удачно вышла замуж, — ответила миссис Гренвилл. — Но герцог был намного старше ее, и когда я его увидела впервые, он показался мне довольно устрашающим.
— Как раз тогда ты и влюбилась в отца.
Миссис Гренвилл подняла глаза.
— Я полюбила его с момента нашей первой встречи, — ответила она. — И вовсе не из-за того, что он был красив в военной форме. В нем было что-то еще — нечто волшебное, неописуемое, то, что трудно выразить словами.
— Это была любовь с первого взгляда! — улыбнулась Леона. — Папа часто рассказывал мне, как влюбился в тебя.
— Расскажи мне, что он говорил, — страстно попросила миссис Гренвилл.
— Он вошел в бальный зал со скучающим видом, — стала рассказывать Леона. — Он сказал, что уже давно натанцевался на балах, а все шотландские женщины казались ему скучными и совершенно не остроумными. Тогда он только и мечтал, как бы поскорее вернуться на юг.
— Продолжай! — торопила миссис Гренвилл. На мгновение лицо ее засветилось счастьем, как у молодой девушки.
— Потом отец увидел тебя, — продолжала Леона. — Ты задорно танцевала с офицером, которого он знал. Он посмотрел на тебя и сказал себе: «Вот на этой девушке я женюсь!»
— А стоило ему заговорить со мной, как мне тут же захотелось выйти за него замуж! — воскликнула миссис Гренвилл. — Казалось, мы уже встречались когда-то прежде, а теперь снова нашли друг друга после долгой разлуки.
— Я уверена: именно так и должно быть, когда люди влюбляются по-настоящему, — тихонько произнесла Леона.
— Ты почувствуешь это, когда придет время, милая моя, — сказала миссис Гренвилл. — Тогда ты поймешь, что, когда это происходит, все остальное теряет значение.
Ее голос дрогнул.
— Я пошла бы за твоим отцом, куда бы он ни пожелал. Я бы следовала за ним босиком по всей Англии, вздумай он вдруг меня оставить!
— Неужели ты нисколечко не завидовала своей подруге, которой так повезло выйти замуж за герцога? — поддразнила Леона.
— Я никому не завидовала, — ответила миссис Гренвилл. — Мне так повезло, так невероятно и сказочно повезло выйти замуж за твоего отца!
— Папа чувствовал то же самое.
— Он здесь, он рядом! — яростно воскликнула миссис Гренвилл. — Он не оставлял меня. Я не вижу его, но знаю: он здесь!
— Уверена, что так и есть, мама.
— Я должна отправиться к нему как можно скорее, ты ведь понимаешь, милая?
— Я стараюсь, мама.
— Отошли письмо! Отошли же его скорее! — поторопила ее миссис Гренвилл. — И тогда ни твоему отцу, ни мне не придется заботиться о тебе.
Письмо было отправлено, но еще прежде, чем был получен ответ, миссис Гренвилл отошла в мир иной, где ее ждал глубоко и нежно любимый муж.
Однажды утром Леона нашла мать мертвой в постели. На лице ее застыла улыбка, и выглядела она неожиданно помолодевшей.
Ее похоронили, рядом с мужем во дворе маленькой серой церкви. После похорон Леона вернулась домой, совершенно не представляя, что делать дальше.
Ответ на вопрос пришел неделей позже, когда она получила письмо — правда, не от герцогини, а от герцога Арднесского, и адресовано оно было ее матери.
Вначале в письме кратко сообщалось о том, что ее подруга, герцогиня, умерла, а потом там было написано:
Тем не менее, если, как Вы утверждаете, Вам осталось жить совсем недолго, для меня будет большим удовольствием пригласить Вашу дочь к нам в Шотландию. Расскажите ей об этом, и когда наступит горький час и она останется совсем одна, пусть напишет мне. Я вышлю ей дальнейшие указания. А пока искренне надеюсь, что опасения Ваши напрасны и Вы скоро выздоровеете.
Письмо было написано в очень приятной манере, и поскольку Леоне ничего больше не оставалось делать она села и незамедлительно написала ответ.
Леона сообщила герцогу, что мать ее умерла, но так как ей не хочется обременять его своим постоянным присутствием, она лишь просит разрешения приехать в Шотландию и обсудить с ним свое будущее.
Почти уверенная в том, что герцог не откажет ей в просьбе, Леона стала подыскивать покупателя на дом и распродала всю имевшуюся на ферме живность, в том числе и двух лошадей, которых сильно любила.
Она долго и тщательно подыскивала им хорошего, заботливого хозяина.
К счастью, фермер, живший по соседству, был очень добрым человеком.
Он купил лошадей и заплатил ей гораздо больше, чем они стоили на самом деле, просто потому, что искренне сочувствовал девушке.
Он также пообещал найти покупателя на дом и землю. Леона понимала, что все это очень нелегко, но даже небольшая сумма обеспечила бы ей некоторую финансовую независимость.
От денег, вырученных с продажи лошадей, осталось совсем немного, особенно после того, как она оплатила просроченные счета и рассчиталась с человеком, который исполнял обязанности конюха, достаточно щедро, чтобы тот мог спокойно существовать, пока не найдет другую работу.
Только после того, как все было благополучно улажено, Леона слегка занервничала — ведь, в случае если герцог откажет ей в ее просьбе, деваться уже совершенно некуда.
Но все ее опасения оказались беспочвенны.
Вскоре она получила письмо, где говорилось, что в замке Арднесс ей будут очень рады и что отправляться в путь следует незамедлительно.
Леона должна была доехать на поезде до Эдинбурга, где ее будет ожидать экипаж герцога, в котором она и совершит оставшуюся часть пути.
Возьмите с собой горничную, которая могла бы о Вас позаботиться, — писал герцог — Кроме того, я прилагаю вексель для оплаты двух билетов в первом классе.
Это последнее замечание поставило Леону в несколько затруднительное положение.
Они не нанимали слуг со смерти отца, а по дому им помогали женщины из деревни, которые брали за свой труд совсем немного.
Леона была почти уверена, что, попроси она кого-нибудь из местных девушек или женщин отправиться с ней в Шотландию, подобное предложение привело бы их в ужас.
Такая же реакция была бы на переполненный пассажирами поезд. В Эссексе к поездам относились как к доисторическим монстрам!
«Придется мне ехать одной, — сказала себе Леона, — и объяснить герцогу, когда доберусь, что в доме не оказалось слуг, из которых можно было бы выбрать себе компанию».
Она подумала, что вряд ли он поймет, насколько они бедны и насколько отличались условия существования ее матери и герцогини.
Размышляя об этом, девушка впервые подумала, что в простом платье, которое она сшила сама с помощью матери, герцог, пожалуй, примет ее за нищенку.
Она не имела никакого представления о том, как живет герцог, но ей доводилось слышать рассказы матери об огромных замках, в которых жили вожди кланов, и о великолепных особняках в Эдинбурге, где она в молодости бывала на балах.
Леона медленно огляделась по сторонам: дом был серый, выцветший, ветхий.
У них никогда не хватало денег на ремонт или смену обстановки, и только сейчас, покидая дом, Леона наконец поняла, что очарование его заключалось не в нем самом, а в людях, которые жили здесь.
«Герцог должен принять меня такой, какая я есть», — здраво решила она.
Но еще прежде чем сесть в поезд, девушка поняла, что ее платье значительно уступает пышным кринолинам других путешествующих леди, а шляпка отделана всего лишь дешевыми лентами. При этом багаж ее скорее подходил для пассажира третьего класса.
- Предыдущая
- 2/33
- Следующая
