Свобода. Храбрость быть собой - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 18
- Предыдущая
- 18/37
- Следующая
У Карла Маркса была идея, правильная идея, что при коммунизме не будет браков. И когда в России случилась революция, в первые четыре или пять лет любовь пытались сделать свободной. Но тогда люди столкнулись с практическим затруднением, которого Маркс не осознавал, — он был только теоретиком, — и величайшая трудность была в том, что, если нет брака, исчезает и семья. А семья — это опора, сам хребет общества, нации. Если исчезает семья, нация не может существовать долго.
Через пять лет после революции Коммунистическая партия России изменила идею Маркса. Брак снова стал поддерживаться; развод был разрешен, но очень неохотно. При разводе создавались все возможные препятствия для того, чтобы семейная ячейка не распалась, потому что теперь правители были заинтересованы в том, чтобы усилить нацию. Без нации не было бы политиков, не было бы правительства. И после русского опыта никто больше не говорил о том, что одной из главных идей Маркса было то, что брак пришел в существование из-за частной собственности, и когда исчезает частная собственность, должен исчезнуть и брак. Никто об этом не говорил.
Я не хочу, чтобы существовала семья, я не хочу, чтобы существовали нации, — я не хочу, чтобы мир был разделен на части. Я хочу, чтобы мир был единым и состоял из свободных индивидуальностей в спонтанной любви, живущих в молчании, в игривости, без всякого осуждения удовольствия, без всякого страха ада и желания награды на небесах — потому что мы можем создать рай здесь. У нас есть полный потенциал, чтобы его создать, но мы его не используем. Напротив, мы создаем все возможные препятствия.
Я не против любви. Я целиком и полностью за любовь; именно поэтому я против отношений, против браков. Возможно, что два человека могут прожить вместе всю жизнь. Никто не говорит, что они должны расстаться, но их совместная жизнь будет основываться только на любви, без вмешательства или вторжения в индивидуальность друг друга, во внутреннюю душу друг друга. Это достоинство другого человека.
Вы можете быть любящими, вы можете быть любовью. И если вы просто любящие, если вы просто любовь, нет никакой возможности, чтобы такая любовь превратилась в ненависть. Поскольку нет никаких ожиданий, вы не можете разочароваться. Но я говорю о любви как о духовном явлении, не биологическом. Биология — это не любовь, это похоть. Биология заинтересована в продолжении жизни вида; при этом идея любви — только биологическая взятка. Если вы занимаетесь любовью с женщиной или мужчиной, то тут же находите, что она или он вас больше не интересует — по крайней мере, на двадцать четыре часа. И это зависит от возраста — по мере того как вы становитесь старше, сорок восемь часов, семьдесят два часа…
На базу французского Иностранного Легиона прибывает новый главнокомандующий, и капитан водит его по лагерю и показывает все здания Когда они заканчивают обход, главнокомандующий смотрит на капитана и спрашивает:
— Обождите минутку. Вы не показали мне вон то небольшое синее здание. Для чего оно используется?
Капитан говорит:
— Видите ли, сэр, там мы держим верблюда. Каждый раз, когда кто-нибудь из солдат испытывает потребность в женщине…
— Достаточно! — говорит главнокомандующий с отвращением.
Но через две недели сам главнокомандующий начинает испытывать потребность в женщине. Он подходит к капитану и говорит:
— Скажите мне кое-что, капитан
Понизив голос и воровато озираясь по сторонам, он продолжает:
— Верблюд свободен когда-нибудь в ближайшее время?
— Сейчас проверю, — говорит капитан. Он раскрывает книгу. — Так точно, сэр, верблюд свободен завтра днем, в два часа.
— Запишите меня, — говорит главнокомандующий.
На следующий день, в два часа, главнокомандующий входит в небольшое синее здание и открывает дверь. Внутри он находит самого симпатичного верблюда, которого он только видел. Он закрывает дверь.
Капитан слышит громкий рев и крики и, подбежав к двери, врывается внутрь. Он находит главнокомандующего голым и покрытым верблюжьей шерстью и грязью.
— Хммм, прошу прощения, сэр. — говорит капитан, покашляв, — но, может быть, было бы мудрее поступить, как все солдаты, — поехать на верблюде в город и найти женщину?
От Реакции к Действию
Первое и самое основное, что нужно понять, — что бы вы ни делали, это не должно быть реакцией Если это действие, никакой проблемы нет Действие, акция, всегда хорошо, реакция всегда плоха
Поэтому сначала попытайтесь понять этот термин— реакция Это значит, что вы действуете бессознательно Кто-то вами манипулирует Кто-то что то говорит, что то делает, и вы реагируете Тогда настоящим хозяином ситуации становится кто-то другой Кто-то приходит и оскорбляет вас, и вы реагируете, испытывая гнев Кто то приходит и хвалит вас, и вы улыбаетесь и становитесь счастливым В обоих случаях происходит одно и то же Вы остаетесь рабом, а другой знает, на какие нужно нажать кнопки Вы ведете себя, как механизм Вы — авто мат, еще не человеческое существо
Действуйте, не реагируйте Не будьте игрушкой в руках других
Нельзя предвидеть поведение человека, который действует из не-ума Предсказуем только ум Если вы пробуждены, бдительны, сознательны, никто не может сказать, какой оборот примет любая ситуация Никто не может сказать, для сознания открыта тысяча и одна возможность Сознание есть тотальная свобода — спонтанность, действие, акция, тотально в настоящем, вне контроля кого бы то ни было, исходящая из собственного существа.
Мы реагируем в соответствии с нашими обусловленностями. Если вы родились в вегетарианской семье, и на столе лежит невегетарианская еда, вы почувствуете тошноту, вам станет плохо. Не из-за невегетарианской еды, но из-за вашей обусловленности. Кому-то другому, кто был приучен есть мясо, один его вид доставит наслаждение, вызовет аппетит, а не тошноту, и ему будет хорошо и приятно Это тоже обусловленность
Мы реагируем, потому что мы были определенным образом обусловлены. Может быть, вы были обусловлены тем, чтобы быть очень вежливыми Вы можете быть обусловлены тем, чтобы всегда все контролировать Вы можете быть обусловлены тем, чтобы быть в молчании Вы можете быть обусловлены тем, чтобы сохранять спокойствие в ситуациях, в которых люди обычно беспокоятся и отвлекаются Но обусловленность не имеет ничего общего с религиозностью, она относится к психологии Будда и Иисус здесь не мастера — мастера Б.Ф. Скиннер и Павлов. Это условный рефлекс.
Я слышал историю о том, как в лаборатории Б. Ф. Скиннера была представлена новая мышь.
Психологи все время работают с мышами потому что не ставят человека ни на ноту выше Они думают что если им удается понять ум мыши они поймут все человечество.
Старая мышь, которая провела со Скиннером долгое время, ввела новую в курс дела:
— Вот что я тебе скажу. Этот Б. Ф. Скиннер — неплохой человек, но сначала ты должна создать у него рефлекс. Нажми вот на эту кнопку, и тут же появится твои завтрак. Я его прекрасно приучила.
Обусловленность — это убийство, разрушается ваша спонтанность. В ум закладываются определенные идеи, и вам не позволено отзываться, вам разрешается только реагировать. В малом или в большом, неважно.
Если вы выросли в религиозной семье, слово Бог — такое красивое, такое святое Но если вы выросли в коммунистической семье, тогда это слово уродливо, тошнотворно Человек чувствует себя так, словно, если произнести это слово, во рту остается дурной вкус
Идет ли речь о большом или малом, неважно Если вы продолжаете вести себя так, как вас обусловили, вы функционируете, как машина, человеческое в вас еще не родилось.
Говорят, что, если рассказать анекдот англичанину, он будет смеяться три раза. В первый раз он засмеется, когда вы закончите рассказывать из вежливости. Во второй раз он засмеется, когда вы поясните суть анекдота, снова из вежливости. Это воспитание англичанина — всегда быть вежливым. В конце концов, он засмеется в третий раз, среди ночи, когда проснется от крепкого сна и внезапно анекдот до него дойдет.
Если вы расскажете тот же самый анекдот немцу, он засмеется два раза В первый раз он засмеется сразу после рассказа, из вежливости. Во второй раз он засмеется после объяснений, из вежливости. В третий раз он не засмеется никогда, потому что суть до него никогда не дойдет.
Если вы расскажете тот же самый анекдот американцу он засмеется один раз, когда вы расскажите, потому что до него дойдет.
А если вы расскажете тот же анекдот еврею, он вообще не засмеется. Вместо этого он скажет
— Это старый анекдот, и к тому же вы рассказываете его неправильно.
- Предыдущая
- 18/37
- Следующая