Смех, свет и леди - Картленд Барбара - Страница 9

• Предыдущая
• 9/30
• Следующая

Шторы, как и в гостиной, были перехвачены огромными атласными бантами, а подушечки на кровати, как с любопытством заметила Минелла, были обшиты кружевами.

Все это выглядело чрезвычайно непривычно, но, несомненно, очень по-женски, и Минелла подумала, что ее отцу такая обстановка непременно понравилась бы.

Зато ее мать наверняка сочла бы эту спальню верхом безвкусицы, но поскольку Минелла впервые встречалась с такой обстановкой, она не знала, как к этому отнестись.

— А теперь я тебя удивлю! — сказала Конни.

Она открыла дверь, ведущую из спальни. За ней оказалась самая крошечная ванна из всех, что Минелле доводилось видеть.

Она была настолько маленькая, что в первое мгновение Минелла даже не поняла, что это ванна, и только потом, увидев, как Конни гордится ею, сказала, что это просто чудесно.

— Она работает от газовой колонки, которая постоянно ломается! — со вздохом пояснила Конни, — но по крайней мере я могу умыться и снять грим!

При этих словах она улыбнулась, а Минелла посмотрела на нее с удивлением.

— Грим?

Повисла короткая пауза, а потом Конни сказала:

— Ты не знаешь, что я выступаю на подмостках?

— На подмостках? — тупо повторила Минелла. — Ты хочешь сказать, что ты актриса?

— Это слишком вежливое слово для такого занятия, — хихикнула Конни. — Я из тех, кого называют» гейети герлз «!

Минелла уставилась на нее, не веря своим ушам.

— Я и понятия не имела! А твои родители знают?

— Конечно же, нет, и прошу тебя — ничего им не говори, — За кого ты меня принимаешь! — ответила Минелла. — Но они никогда не говорили о том, чем ты занимаешься, и мне всегда казалось, что это довольно странно.

— Ты не хуже меня понимаешь, — сказала Конни. — что если отец узнает о том, что я играю на сцене, будет ужасный скандал.

— Это я понимаю, — сказала Минелла. Внезапно она ахнула и добавила:

— Папенька, наверное, знал, но никогда не говорил мне ни слова!

Ей показалось, что Конни смутилась.

— Наверное, он боялся тебя шокировать. Через мгновение она добавила:

— А может, я и сама просила его сохранить это в тайне.

Минелла немного помолчала, а потом сказала:

— Прости меня за любопытство, Конни, но я теряюсь в догадках. Это папенька помог тебе стать хористкой?

— По правде сказать, да, — призналась Конни. — Он был знаком с» хозяином»и потянул за нужные ниточки. Я ему бесконечно благодарна за это.

— Папенька всегда всем помогал.

— Это правда, — кивнула Конни. — И оттого, что он помог мне, я хочу помочь тебе. Единственная сложность — как это сделать?

Она не стала ждать, пока Минелла ответит, а вошла в нишу, которая вместо двери имела просто отверстие в стене рядом с ванной, но которую она гордо назвала «моя кухня».

Состояла она из единственной конфорки, на которой можно было вскипятить чайник, и еще Минелла заметила, что на крючке, вбитом в стену, висит кастрюля.

Там было также несколько тарелок, чашек и блюдец. Конни поставила на огонь чайник и стала искать по разным жестяным банкам, где у нее лежит чай. У коричневого заварочного чайника был отбит носик.

— Ты не хочешь поесть чего-нибудь? — спросила она. — У меня где-то были бисквиты.

— Нет, спасибо, только чай! — ответила Минелла.

В этот момент послышался стук в дверь. — Ни минуты покоя! — сказала Конни и поспешила открыть.

На пороге стояли две молодые девушки, и Минелла, едва увидев их, сразу поняла, что это тоже «гейети герлз».

Они были высокими, значительно выше среднего роста, и так невероятно красивы, что Минелла уставилась на них во все глаза.

Приехав к Конни, она так волновалась, что поначалу не заметила, что ее подруга стала еще ослепительнее, чем была во время их последней встречи.

Волосы у нее сияли подобно солнцу, а кожа была такой белой и румяной, что напомнила Минелле о розах в саду родного поместья. губы у нее были ярко-алые, но теперь Минелла понимала, что это не их естественный цвет.

Какая же она была глупенькая, что в тот раз не заметила, что лицо у Конни напудрено, а на губах — помада.

Впрочем, в деревне было трудно даже предположить это.

Но сейчас, глядя на девушек, Минелла виде-па, что лица выглядят слегка неестественно, и краски на них не меньше, чем на афишах, которыми увешаны стены гостиной Конни.

— Заходи, Герти, заходи, Нелли, — сказала Конни.

— Мы немного рано, — ответила та, которую звали Герти, — но у нас плохие новости!

— Плохие новости? — машинально переспросила Конни. — Погодите, я вам представлю свою подругу. Минелла, это Герти, это Нелли, и они обе «прожигают жизнь» на подмостках нашего мюзик-холла, если ты понимаешь, что я имею в виду!

Обе гостьи весело расхохотались.

— Мне нравится, как ты нас отрекомендовала, Конни! Только вряд ли ты сама это придумала!

— На самом деле позавчера вечером так сказал о вас Арчи, и я подумала, что это довольно забавно! — призналась Конни. — Проходите в гостиную. Я как раз собиралась угостить Минеллу чаем.

— Чаем? — переспросила Нелли. — Я бы сейчас не отказалась от чего-нибудь покрепче! И тебе захочется того же самого, когда ты услышишь о том, что случилось.

Конни не слушая их, пошла на кухоньку и заварила чай.

— Где-то у меня было молоко, — сказала она неопределенно. — Поставь все это на поднос и отнеси в гостиную, а я пока поищу дня девушек чего-нибудь другого.

Поскольку было только четыре часа, Минелла подумала, что еще слишком рано для того, чтобы пить вино.

Впрочем, она ничего не сказала, а просто послушно отнесла маленький поднос в гостиную и поставила его на столик.

Гостьи стояли перед зеркалом, которое висело на стене между афишами, и снимали шляпки.

Их шляпки были совершенно непохожи ни на одну из тех, которые Минелла видела раньше.

Шляпка Нелли была украшена перьями, а на шляпке Герти, с широкой тульей, красовались огромные пунцовые розы и ландыши.

Волосы их были завиты в пышные локоны, и при взгляде на этих девушек Минелла подумала, что они спустились на землю с какой-то другой планеты.

Она и представить себе не могла, что у кого-то бывают такие тонкие талии или платья, столь плотно облегающие грудь.

Плавные изгибы их талии и бедер могли вскружить голову любому мужчине. Их платья спереди были чуть короче, чем сзади, и стоило им чуть приподнять подол, как сразу становились видны пышные кружева нижних юбок.

Они были так изящны и грациозны, что Минелла вспомнила слова своей матери о том, что «веселые девочки» подобны прекрасным богиням, и подумала, что иначе просто не скажешь.

Они вертелись перед зеркалом до тех пор, пока Конни не вошла в комнату с бутылкой хереса и тремя бокалами.

— Моя последняя бутылка! — сказала она. — Надо не забыть сказать Арчи, чтобы прислал еще.

— Что же он довел тебя до такой нищеты? — ехидно сказала Герти.

— Он мне прислал ящик своего любимого шампанского, — ответила Конни. — Но мне не кажется, что сейчас подходящий повод его распивать.

— Тут ты права, — кивнула Нелли. — Это не тот напиток, которым можно запить такие новости.

На сей раз Конни проявила заинтересованность.

— О чем это вы? — спросила она. — Что за плохие новости?

Выдержав трагическую паузу, Герти сказала:

— Кэти заболела!

— Не может быть! — воскликнула Конни.

— Чистая правда. У нее температура сорок!

— Ты хочешь сказать, что она не сможет приехать сегодня вечером? — спросила Конни.

— Она не может глаза открыть, не говоря уже о том, чтобы куда-то ехать, — объяснила Герти.

Конни присела на диванчик.

— Не могу поверить! Что же, спрашивается, нам делать?

— Мы ломали над этим голову всю дорогу.

— Теперь уже поздно просить кого-то заменить ее, да еще чтобы этот кто-то понравился бы «ихней милости»! — сказала Нелли.

После недолгого молчания Конни предложила:

— Может быть, Грейси?

— Ее уже заказали, и ты сама знаешь, кто!

• Предыдущая
• 9/30
• Следующая