Зимняя стужа - Осояну Наталия - Страница 4

– Достаточно! – Грешник вскочил и оказался между лекарем и Верзилой. Двигался он легко, будто танцуя, и рядом с долговязым Симоном и рослым Громом казался маленьким, хрупким. Ивер впервые пришло в голову, что странному гостю, должно быть, нет и двадцати. – Не хочу, чтобы из-за меня ссорились добрые люди. Раз уж хозяйка не имеет ничего против, я останусь до утра, а там тихо исчезну, никому не показываясь на глаза. Идет?

– Идет! – быстро согласилась Дженна, радуясь возможности предотвратить надвигающуюся драку. – Я покажу вам комнату, господин Парцелл!

Она направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, и грешник двинулся следом, но перед этим повернулся к собравшимся в зале «Горицвета» и отвесил им учтивый поклон. «Кого они видят?» – подумала Ивер, искоса поглядывая на сбитых с толку постояльцев. На нее магия золотых глаз уже не действовала, и поэтому Теймар Парцелл казался именно тем, кем был на самом деле: до полусмерти уставшим человеком.

С уходом грешника все вздохнули свободно: Симон и мэтр Арно заспорили о высоких материях, Карел присоединился к торговцам в их карточной игре, а Марк со своей пугливой сестрой просто сидели молча, погруженные в раздумья. Лишь Гром остался хмурым и встревоженным, словно его тяготило какое-то давнее воспоминание. Ивер захотелось утешить Верзилу добрым словом, но она хорошо помнила наставления Дженны: не заговаривать с постояльцами, не беспокоить их.

Вновь заскучав, она оглядела зал и вдруг заметила у входной двери большой дорожный мешок, которого там раньше не было. Нахмурившись, перебрала воспоминания прошедшего вечера: четверо людей уходят спасать падающую машину, возвращаются… Ах да! Гром потащил Парцелла к огню, а остальные задержались у порога, отряхивая снег с плащей, и кто-то – вроде бы Карел? – положил на пол этот самый мешок. Должно быть, это вещи грешника, он и впрямь устал, если позабыл о них. Надо сказать Дженне, подумала Ивер. Обязательно рассказать, как только она вернется.

Девочка прикорнула у окна и сама не заметила, как задремала.

…Ясный зимний полдень, лютый мороз. Укрытый белым покрывалом Визен серебрится в лучах холодного солнца: сквозь сугробы прорастают ледяные деревья, в чьих стволах струится бледно-голубая кровь, а посреди пустынных улиц подымаются маленькие фигурки, похожие на детей, и начинают танцевать. Они танцуют обычно по двое-трое, но в сильные холода, когда мало кто отваживается высунуть нос на улицу, собирают большие хороводы. Говорят, если кто живой угодит в лапы к этим созданиям, его уже не спасти.

Ивер стоит посреди тихой улицы, одна. На ней теплая шубка и пушистые рукавицы, а новые сапоги ласково льнут к ногам. Отчего же никого нет вокруг? Она оглядывается в поисках своих товарищей по играм, но вместо них видит лишь ледяных плясунов, которые завели танец на соседнем перекрестке. Фаэ движутся бесшумно, даже снег не скрипнет под их тонкими ножками, и от тишины звенит в ушах.

А потом Ивер видит ее – ослепительно прекрасную женщину в белом платье, идущую по прозрачной лестнице, что ведет с небес на землю…

Вздрогнув, она проснулась.

Вечер превратился в ночь: постояльцы разошлись по комнатам, а из кухни доносились плеск воды, позвякивание чашек-тарелок и негромкое пение – Дженна наводила порядок перед тем, как отправиться спать. Она делала это каждый вечер и обычно увлекалась так, что ничего вокруг не видела и не слышала.

О мешке никто не вспомнил, он смирно лежал на прежнем месте.

«Я только одним глазком, – сказала себе Ивер. – Посмотрю и сразу позову Дженну…» Давным-давно ей здорово попало от отца за такую, казалось бы, безобидную шалость, но воспоминание об этом уже выцвело и покрылось пылью, поэтому Ивер ничто не остановило. Воровато оглядевшись по сторонам, она прокралась к мешку и потянула за шнурок, завязанный обычным узлом, повторить который не составило бы труда. Шнурок поддался как-то неохотно, но Ивер не обратила на это внимания, а потом из недр мешка вынырнула пестрая змея и закачалась перед лицом девочки, уставив на нее блестящие красные глаза.

– Ой… – пролепетала Ивер. – Мамочка…

Глаза змеи светились все ярче, и Ивер вдруг поняла, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой, как будто ее превратили в статую. Точно так Верзила утратил способность двигаться, когда мэтр Арно припечатал его «знаком остановки», но сейчас мага рядом не было! Паника захватила разум Ивер без остатка, и девочка закричала бы от ужаса, но голос тоже пропал.

– Попалась, – негромко сказал кто-то за спиной. – Так и знал, что ты захочешь заглянуть внутрь. Ну как, нашла там что-то интересное?

Затылком Ивер ощутила чье-то присутствие, потом ее легонько толкнули в спину – и тотчас же сила вернулась в безвольное тело. Девочка вскочила, обернулась: Теймар Парцелл стоял рядом, добродушно усмехаясь. Золотые глаза в полумраке слабо поблескивали.

– Там гадюка… – начала она и осеклась. Над раскрытым дорожным мешком покачивался… кожаный ремень с пряжкой в виде змеиной головы. Он был к тому же украшен замысловатой вышивкой! Оставалось лишь гадать, дьюс какой силы мог одушевить такую вещь.

Грешник протянул правую руку, с которой так и не снял перчатку, и «гадюка» туго обвила его предплечье, ее пряжка застегнулась сама у локтя – теперь Ивер поняла, что этот ремень носят не на поясе. Ей не доводилось слышать о подобном даже от путешественников, прибывших издалека: определенно, Парцелл таил в себе много загадок и не был настроен делиться секретами…

– Что случилось?

За мгновение до того, как Дженна вышла в общий зал, Ивер шагнула в тень и сделалась невидимой. Еще не хватало, чтобы сестра узнала о ее выходке с мешком!

– Все в порядке, – сказал грешник. – Я просто позабыл забрать свои вещи.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru