Шотландцы не забывают - Картленд Барбара - Страница 3

• Предыдущая
• 3/30
• Следующая

И вообще, куда бы они ни поехали, их нигде не встретят с распростертыми объятиями.

Девушка отдавала себе в этом отчет и в отчаянии размышляла, как внушить герцогу мысль, что если не за нее, то за детей он несет ответственность.

А мистер Кларенс в это время думал о том, что она слишком прелестна и слишком хрупка, чтобы нести такое тяжелое бремя, возложенное на нее в столь юном возрасте.

Однако, будучи знаком с Пепитой со времени ее приезда в Корнуолл, он знал, что, несмотря на эфирную внешность, она обладает сильным характером.

Именно этим качеством она отличалась от сестры, в любых ситуациях полагавшейся целиком и полностью на своего мужа.

Жизнестойкость и решительность Пепита, по мнению мистера Кларенса, унаследовала от своего умного и находчивого отца.

Он встречался с сэром Робертом всего один или два раза, но успел проникнуться к нему огромным уважением.

Хоть его автобиографический труд вышел в свет небольшим тиражом, он был высоко оценен литературными критиками, и мистер Кларенс, приобретший экземпляр, нашел эту книгу чрезвычайно интересной.

— Если б только ваш отец был жив сейчас… — вздохнул он.

Пепита улыбнулась ему, и улыбка эта, казалось, осветила ее лицо, как солнце.

— Он мог найти выход из самого сложного положения, — молвила она. — Всегда знал, что сделать и что сказать. Очевидно, ему помогал дипломатический опыт, однако он был к тому же столь обаятельным, что все соглашались с ним, что бы он ни предложил.

Мистер Кларенс засмеялся.

— Я думаю, вы унаследовали этот дар от него, мисс Аинфорд.

— О, если б это было так! — воскликнула Пепита. — Признаюсь вам, мистер Кларенс, я очень, очень боюсь «дергать льва за бороду в его пещере»— указывать герцогу Стратнэирнскому на его обязанности.

— Я уверен, вы сделаете это с тем же неотразимым обаянием, которое восхищало меня в вашем отце, — сказал мистер Кларенс.

— А детям передались привлекательные черты характера лорда Алистера.

— Надеюсь, вы правы, — ответила девушка. — Мне кажется, мы должны отправиться послезавтра, в среду. Я не желаю чересчур злоупотреблять добротой джентльмена, который купил мебель.

— Он не возражает, чтобы вы остались до пятницы, — успокоил ее мистер Кларенс.

Пепита замотала головой.

— Среда, четверг или пятница… какое это имеет значение? Трудно даже представить, что нас ждет в будущем. Неизвестность как Дамоклов меч висит над моей головой, и чем скорее мы отправимся на Север, тем лучше.

— Что ж, мисс Аинфорд, — если уж вы так решили, то по крайней мере позвольте мне позаботиться о железнодорожных билетах и экипаже, который довезет вас до Фалмута , откуда вам предстоит начать первую часть путешествия.

Мистер Кларенс сложил свои бумаги обратно в портфель и добавил:

— Вряд ли вам нужно напоминать, что следует взять побольше продуктов в дорогу и, конечно, теплые пледы, так как ночами будет холодно.

— Я уже подумала об этом.

Пепита старалась говорить уверенно, но голос ее слегка дрожал, когда она думала, как далек путь до Шотландии.

Она была осведомлена, что им предстоит несколько пересадок с одного поезда на другой и все путешествие, несомненно, потребует длительного времени.

Она лишь однажды ехала на поезде из Лондона в Корнуолл, что явилось для нее значительным событием.

Но путешествовать с двумя детьми — совсем другое дело.

Рори, старшему, исполнилось девять лет, Жани — шесть; они, в общем, были очень хорошими детьми, однако продолжительное заточение в вагоне поезда или в закрытом экипаже окажется для них утомительным и вызовет капризы.

Лорд Алистер облюбовал Корнуолл не только из-за более дешевой деревенской жизни, но также потому, что арендовал там у своего друга дом и несколько акров земли за очень небольшую сумму.

А кроме того, как подозревала Пепита, он стремился к максимальной удаленности от герцога Стратнэирнского и от клана, для которых теперь был паршивой овцой.

Главным его желанием было отряхнуть пыль родной земли со своих ног и забыть прошлое ради новой жизни с любимой женой, ставшей для него смыслом существования.

И все же порой в его глазах появлялся какой-то странный, устремленный вдаль взгляд, особенно в начале осени.

Так как Пепита была весьма восприимчива ко всяческим подспудным настроениям и предзнаменованиям (шотландцы называют таких сверхчувствительных особ словом «фэй»), она понимала, что в этот момент он видит перед собой необозримые торфяники, пурпурные от цветущих кустов вереска, слышит квохтанье шотландских куропаток, слетающих в узкие горные долины, или, переходя через реку, чувствует тяжесть лосося, попавшегося на крючок.

Она также знала, что в это время он думает о замке с его башнями и бойницами, таком огромном и величественном на фоне предвечернего неба, — о нем он ей сам рассказывал, — думает о землях своего отца, раскинувшихся на тысячи акров.

Лорд Алистер говорил, что из замка открывается вид на море, откуда в далекие времена приходили вероломные викинги, чтобы совершать набеги на Шотландию.

Затем они отправились восвояси, оставив низкорослым, темноволосым аборигенам свои светлые волосы и голубые глаза.

Пепита находила у лорда Алистера черты викингов, а его дети, светловолосые и голубоглазые, походили одновременно на обоих родителей.

Жани с ее бело-розовой кожей напоминала маленького ангела.

Наверное, в целом мире невозможно найти двух более прелестных детей.

Так неужели герцог, каким бы жестоким он ни был, сможет устоять перед их очарованием?

В любом случае они принадлежали Шотландии, и в Шотландию Пепита обязана их доставить.

После ухода мистера Кларенса она прошла наверх, где находились их спальни, чтобы оторопело взглянуть на огромное количество вещей, которые ей еще предстояло упаковать.

Было бы крайне непрактично оставлять одежду сестры, если она не имела возможности купить хоть какую-то обнову для себя; да и детям, несомненно, все это понадобится в дальнейшем.

В случае необходимости Пепита, умея работать иглой, сможет где-то расширить платье, где-то ушить, расставить в швах или удлинить, отпустив подол.

Страшно было подумать, что от голода их отделяют всего лишь пятьдесят фунтов.

Теперь, когда девушка оглядывалась назад, ей казалось странным, что лорд Алистер не желал смотреть правде в глаза: рано или поздно им пришлось бы что-то делать с критическим финансовым положением.

Пепита не представляла, что он оказался на такой мели.

Он никогда не упоминал о своих огромных долгах, а потому она, по сути дела, и не задумывалась об этом.

Да и зачем ей было задумываться?

Она воспитывалась своими родителями в убеждении, что женщина должна всегда полагаться на мужчину.

В его обязанности входило не только обеспечивать семью всем необходимым, но и наиболее рационально организовывать жизнь своих домочадцев.

Это убеждение применительно к ее обаятельному, добродушному, веселому зятю обернулось настоящей катастрофой.

Терзаемая неотступной мыслью, — удастся ли ей заставить герцога войти в их положение, поскольку им больше некуда идти, — Пепита чувствовала, как беспокойно колотится сердце.

Тревога, подкравшаяся к ней с той минуты как она потеряла сестру и зятя, все росла, пока не обволокла ее сплошным мраком.

И все-таки к утру в среду чемоданы с детскими вещами и ее собственными были уложены.

— Я не хочу уезжать!

— запротестовал Рори, когда посыльный от мистера Кларенса стал сносить чемоданы вниз, чтобы отвезти их на станцию.

— Ты поедешь в Шотландию, милый, встретишься там со своим дедушкой, — объясняла Пепита.

— Он живет в большом замке; тебе будет очень интересно.

— Я хочу остаться здесь! — упрямился Рори. — Здесь мой дом, и здесь я останусь.

В его голосе смешались страх, тоска, огорчение.

Видимо, все это передалось Жани, и она заплакала.

— Я хочу к маме! — хныкала она. — Почему она ушла и оставила меня совсем одну?

• Предыдущая
• 3/30
• Следующая