Река любви - Картленд Барбара - Страница 25

• Предыдущая
• 25/29
• Следующая

Хотя я никогда не была такой красивой, как Лили, но я понимаю и люблю его, потому что, когда он не играет роль беспутного ухажера, он всего лишь маленький мальчик, нуждающийся в опеке и заботе.

Герцог взял руку Эми и поцеловал ее.

— Ты восхитительна!

— Не совсем, — возразила Эми. — Мне хочется визжать, выцарапать ей глаза и выдрать волосы! Но этим не поможешь, и мне приходится как-то развлекать себя, пока Чарли не возвратится.

— Он ведет себя отвратительно! — гневно воскликнул герцог.

— Мужчины — слабые существа, — сказала Эми, — а Лили очень, очень хороша и, как я поняла, обладает ненасытным аппетитом к изумрудам.

Герцог удержал смех.

— Так говорит Гарри, но ты как узнала об этом?

— Она склонила Чарли отправиться в Каир, и если она не найдет там того, что ей нужно, Париж, без сомнения, удовлетворит все ее прихоти, включая платья от знаменитого мистера Уорта.

— Я рад, что мы разгадали ее, — сказал герцог. — Меня ей удалось ввести в заблуждение.

Эми немного насмешливо, с довольно ироничной улыбкой посмотрела на него.

— Мне она всегда казалась подозрительной, — сказала она после паузы, — и я никогда не верила в эту чепуху о ее ясновидении.

— Конечно! Это все было плутовством, — сказал герцог.

Он как будто слышал слова Иризы, сказанные ее нежным голосом о египетских изделиях: «Остерегайтесь подделок».

Если б он проявил большую проницательность и не пренебрег бы здравым рассудком и интуицией — так он думал теперь, то с самого начала раскусил бы, что Лили не та, за кого хочет выдать себя, а ее утверждение о своем чутье «фей» было просто уловкой, на которую, к несчастью, поддался бедный Чарли.

«Подделка!» — шептал он про себя и знал, что теперь он привез на яхту ту, которая является воплощением подлинности и неподдельности.

Он оставил Эми, вновь сказав, как восхищается ею, и вернулся к Гарри.

Тот ожидал его и, когда герцог погрузился в удобное кресло, сказал:

— Не буду задавать никаких вопросов. Но мне бы только хотелось знать, что происходит, куда мы направимся теперь и что ты намерен делать с мисс Гэррон.

— А что я должен делать, по-твоему? — спросил герцог.

— Ну тогда я задам вопрос: «Кто она?»

— Она — дочь миссионера.

Он увидел изумление на лице друга, позабавившее его.

— Ее отец умер, — объяснил герцог. — Мы похоронили его сегодня утром, и она хочет вернуться в Англию. Ты удовлетворен ответом?

— Я и не представлял себе, что у миссионеров могут быть такие прекрасные дети. Я лишь знал, что их жены способны самостоятельно прорубить путь в джунгли и обратить в бегство сотни кровожадных зулусов!

— Ты слишком начитался приключенческих историй для мальчишек! — заметил герцог. — Но Ириза действительно сказала, что более страшным, чем встреча с тобой, были для нее людоеды, с которыми она и ее отец имели дело в Конго.

— Я склонен поверить скорее в это, чем в пророчества Лили относительно повышения акций и гигантских прибылей!

— Эми говорила, — заметил герцог, — что Чарли уже не впервые сбегает таким образом, однако он всегда возвращается домой.

— Я знаю это, — сказал Гарри. — Три года назад он на три месяца уехал на юг Франции с женой Филиппа Гудвина.

— Боже милостивый! Я и представления не имел об этом! — воскликнул герцог.

— Мы замяли это ради Эми, и, когда он вернулся, мы делали вид, что ничего не знаем.

— Что же случилось с женой Филиппа?

— Утешилась с каким-то греческим судовладельцем, я думаю. Во всяком случае, Филипп отказал ей в разводе, так что они все еще в браке, хотя у него с тех пор было несколько романов.

— Не могу понять, почему ты никогда не рассказывал мне об этом? — посетовал герцог.

— Ответ довольно прост, — сказал Гарри. — Ты не интересовался, Герцог согласился, что его друг прав.

Его никогда не занимали сплетни, он не интересовался, кто от кого убежал, поскольку у него была насыщенная жизнь и он мог сосредоточиться на том, что в данный момент считал для себя важнее всего.

Теперь все его существо поглотило нечто значительное, никогда раньше не испытанное им.

Герцогу внезапно очень захотелось побыть рядом с Иризой, говорить с нею, слышать ее нежный голос, которым она рассказывала ему столько необычных вещей.

Видимо, она не покидала каюту, чтобы не помешать ему общаться наедине с Гарри.

Ничего не объясняя, он встал и пошел искать ее. Гарри глядел ему вслед так, будто пытался что-то для себя уяснить.

Наконец он улыбнулся, как человек, нашедший ответ на мучивший его вопрос.

Он вновь взялся за отложенную газету.

Внизу герцог увидел Дженкинса, выходившего из его каюты.

— Где мисс Ириза? — спросил он.

В ответ Дженкинс показал на каюту рядом, которую прежде занимала Лили.

В первый момент герцог почувствовал раздражение, но затем он сообразил, что это была лучшая каюта после его собственной, и поскольку она теперь пустовала, Дженкинс вполне резонно предоставил ее Иризе.

Пожалуй, он не признавался самому себе, что хотел бы видеть Иризу именно здесь.

Она была гораздо прекраснее Лили и полной ее противоположностью.

До сих пор, слишком ошеломленный всем, что она показала и рассказала ему, он не вникал в то, что теперь стало так ясно: она была желанна для него.

Во взгляде герцога вновь блеснул огонек, который уже много раз светился в его глазах и который Гарри безошибочно распознал бы.

С улыбкой на губах он постучал в дверь каюты.

Не услышав ответа, герцог вошел в каюту и понял причину молчания Иризы. Она крепко спала.

Ириза лежала на постели, сняв лишь шляпку и туфли, прижавшись щекой к подушке, и погрузилась в сон после изнурительных переживаний.

Герцог, не двигаясь, смотрел на нее.

Прежде чем уйти, он занавесил иллюминаторы и тихо вышел, закрыв за собою дверь.

Он нашел Дженкинса, чтобы сказать ему:

— Мисс Ириза заснула, и ее лучше не будить.

— Конечно, ваша светлость, — согласился Дженкинс. — Я думал, как она стойко держится после смерти отца, но все же это сказалось на ней.

— Естественно, — подтвердил герцог. — Проследите, чтобы ее не беспокоили, а когда она проснется, уговорите ее полежать до ужина.

Он вышел на палубу и увидел Джеймса и Эми, присоединившихся к Гарри, с высокими стаканами, наполненными свежим фруктовым соком.

— О, вот и Счастливчик! — воскликнул Джеймс. — А я уж начал думать, что тебя съели крокодилы!

— Нет пока еще, — ответил герцог. — Да, кстати, я хочу поплавать сегодня, но не здесь, а выше по реке, там, где нет селений.

— Как мисс Гэррон? — спросил Гарри.

— Она спит, — ответил герцог.

Он сел рядом с Эми.

— Гарри говорил мне, — сказала она, — что ее отца похоронили сегодня утром. Какая трагедия для нее. А она не очень похожа на миссионерку.

— По-моему, ты не так часто встречала их, — ответил герцог, и Эми рассмеялась.

— Это правда, но я всегда думала, что они должны быть исключительно храбрыми, чтобы отправиться в дикие места, защищаемые лишь своей верой.

— Я слышал, что в Африке погибло много миссионеров, — заметил Джеймс, — и я соглашусь с Эми, что они, безусловно, смелые люди, хотя и не всегда следуют верным целям.

После ленча герцог велел отвезти его на шлюпке вверх по реке, туда, где он мог искупаться в чистой воде и где не было так много любопытных местных жителей.

Он плыл против течения, наслаждаясь тем, как напрягается каждый мускул его тела, и чувствуя не меньшую нагрузку, чем во время скачек на своих лошадях или при боксировании с Гарри во время занятий в гимнастическом зале его замка.

Герцог пытался пока не думать о чудесах, с которыми ему еще предстояло познакомиться на берегах Нила.

Он чувствовал, что было бы несправедливо обследовать их без Иризы, не говоря уже о многих вопросах, которые могли бы у него возникнуть, а без нее он бы не ответил на них.

• Предыдущая
• 25/29
• Следующая