Пышная свадьба - Картленд Барбара - Страница 1

• 1/39
• Следующая

Медицине известны случаи, когда теплый, влажный климат Южной Азии полностью излечивал больных экземой. Мне самой доводилось наблюдать такие чудесные исцеления в Сингапуре и Бангкоке.

Хотя Максимус Керби и Дорина — вымышленные персонажи, описание Сингапура и его истории достоверны, в том числе рассказ о нападении пиратов. Метод лечения при укусах змей, изложенный в романе, вплоть до недавнего времени применялся в разных странах, в том числе и в Англии.

Граф Олдеберн поднял глаза от письма, которое он держал в руке, и на его лице расплылась довольная улыбка.

— Пришло, Элизабет! — воскликнул он.

Графиня, сидевшая на противоположном конце стола, взглянула на него с изумлением.

— Что именно? — осведомилась она.

— Письмо от Керби. Черт подери, вам отлично известно, что я жду его уже несколько недель!

— Да, конечно, Хьюго, и это скверно отразилось на ваших манерах. Что он пишет?

Граф снова взялся за письмо, и было очевидно, что каждое прочитанное слово приводило его в восторг. Наконец он сказал:

— Он предлагает Летти отплыть в следующем месяце в Сингапур на пассажирском пароходе «Осака» компании "Пенинсьюлар энд ориэнтал («Пенинсьюлар энд ориэнтал» — крупная английская судоходная компания. (Здесь и далее прим. пер.).) ".

— В Сингапур? — с ужасом воскликнула леди Летиция Берн.

Чашка задрожала у нее в руке, и она поставила ее на стол.

— В… Сингапур, папа? — повторила она. — Нет… нет… я не хочу!

— Послушай, Летти, — успокаивающе начал отец, — мы ведь уже это обсуждали. Ты говорила, что готова выйти замуж за Максимуса Керби.

— Но не… в Сингапуре, папа! Ты сказал, что он приедет… сюда. И потом… это было так… давно.

Ее голос упал до шепота, и огромные голубые глаза наполнились слезами.

— Я не хочу… выходить за него замуж, папа! Я вообще ни за кого… не хочу выходить замуж!

— Летти, ты сама отлично знаешь, что говоришь вздор! — вмешалась графиня.

Ее голос прозвучал холодно, но взгляд с тревогой остановился на младшей дочери.

— Но, Летти, когда Максимус Керби приезжал сюда, он тебе понравился, — сказал граф таким тоном, словно он разговаривал с ребенком.

— Он подарил мне… попугайчиков, — пробормотала Летти, и голос ее все еще дрожал, — и вообще он был… очень добр ко мне. Но я не хочу… выходить за него замуж… и я не хочу… уезжать из дому. Я хочу остаться с тобой, папа!

Граф уставился на свою дочь почти с комическим выражением отчаяния. Он не выносил слез, к тому же ему всегда было трудно в чем-либо отказывать Летти. Она была так прелестна, что сердиться на нее было трудно.

Леди Летиция Берн, без сомнения, была необычайно красива. Ее светлые волосы отливали золотом; нежный цвет лица, голубые глаза, обрамленные темными ресницами, и губки, похожие на розовый бутон, привели бы в восхищение художника.

Можно было бы ожидать, что леди Летиция, если и не станет звездой лондонского сезона, то, по крайней мере, все молодые люди графства будут лежать у ее ног. Но, хотя при ее появлении вокруг всегда собиралась толпа поклонников, она, тем не менее, быстро рассеивалась, и мужчины неизбежно отправлялись на поиски менее красивых, но более интересных молодых женщин.

В результате, после ее первого сезона в Лондоне, граф, который был очень неглупым человеком, вынужден был признать, что его младшая дочь навряд ли составит блестящую партию, на которую он так рассчитывал.

Оставалось только надеяться, что какой-нибудь престарелый пэр прельстится ее редкой красотой и сочтет, что она компенсирует почти зачаточное состояние ее интеллекта, но до сего времени эти надежды себя не оправдали.

— Беда не в том, что Летти нечего сказать, а в том, что она даже не умеет слушать! — жаловался жене граф после какого-то бала, на котором к концу вечера прелестная Летти не могла найти себе партнера.

— Я знаю, Хьюго, — ответила графиня. — Я объясняла ей тысячу раз, что мужчины любят, когда женщины внимательно слушают их и смеются над их шутками.

— Черт, о чем только она думает? — взорвался граф.

— Следите за своей речью, Хьюго! — упрекнула его графиня.

— Прошу прощения, дорогая, — сказал граф. — Но вы сами должны признать, что это невыносимо! Летти так красива, и я ожидал, что она легко найдет себе богатого мужа.

Графиня вздохнула. Нельзя было отрицать, что все они на это рассчитывали.

Их родовое поместье Олдеберн-парк было давным-давно заложено. Долги росли с каждым годом, и казалось, что единственное их достояние — это непревзойденная красота Летиции.

Когда они вернулись в деревню и граф с ужасом принялся подсчитывать, во что ему обошелся лондонский сезон, на горизонте появился Максимус Керби.

Поначалу граф не воспринял его как возможного претендента на руку Летти. Ему представили Керби в «Уайтсе». Знакомый пэр, говоря, как он полагал, почти шепотом, прокричал на всю комнату:

— Я хочу познакомить тебя с одним малым, Олдеберн! Собирается купить лошадей, чтобы забрать с собой на Восток. Богат, как Крез, и готов заплатить любые деньги, если ему что-то приглянулось!

Позже граф выяснил, что это было не совсем так. Максимус Керби вовсе не был простачком, как можно было заключить из слов его приятеля.

Несомненно, он был очень богат, но при этом отличался острым умом и не собирался бросать деньги на ветер. Он был готов переплатить за лучших графских лошадей, но в то же время категорически отклонял все предложения, которые казались ему недостаточно интересными.

Граф пригласил его в Олдеберн-парк посмотреть лошадей. И тут графиня натолкнула его на мысль, что Максимус Керби не только очень богатый, но и вполне презентабельный молодой человек.

— Могу сказать одно, — заметил граф, — может быть, в жилах Керби и не течет голубая кровь, но он из очень хорошей семьи, и вполне может сойти за джентльмена.

— Он и есть джентльмен! — твердо заявила графиня. — А если он немного эксцентричен, точнее экстравагантен, то это объясняется тем, что он очень долго жил на Востоке, и ни в коей мере не умаляет его достоинств, как будущего зятя.

— Вы хотите сказать?.. — недоверчиво начал граф.

— Я видела, как он смотрел на Летти вчера за обедом, — пояснила графиня. — Я думаю, Хьюго, что перед отъездом он попросит ее руки.

— Но в этом случае Летти придется жить за границей! — воскликнул граф. — Мне говорили, что у Керби огромные владения в Малайе.

— С тех пор, как десять лет тому назад открыли Суэцкий канал, — ответила графиня, — уже не требуется много времени, чтобы добраться до восточных колоний. Только на прошлой неделе лорд Эвон рассказывал, что до Индии можно теперь доплыть за двадцать пять дней!

— Он, безусловно, вполне представительный молодой человек, — медленно произнес граф, и было ясно, что говорил он вовсе не о лорде Эвоне.

— Лично я нахожу его обворожительным, — заметила графиня.

В лице матери Летти мистер Керби, несомненно, обрел надежного союзника. Разве можно было устоять перед его дерзкой и мужественной улыбкой, которая во все времена обладала неизъяснимой притягательностью для женщин?

Если представительницы слабого пола легко становились жертвами его обаяния, то у мужчин он пользовался популярностью, как непревзойденный спортсмен.

Свойственный ему шарм заставлял многих ревнивых мужей стискивать зубы, но его такт и манеры были безупречны. Появление в Олдеберн-парке такой яркой, исполненной жизненной энергии личности, как Максимус Керби, казалось дуновением свежего ветра.

Он купил не только лучших графских лошадей; к большой радости графа, он приобрел также несколько картин, лакированный шкафчик времен королевы Анны и множество книг из библиотеки, в которые граф не заглядывал ни разу с тех пор, как унаследовал титул и поместья.

• 1/39
• Следующая