Подарок судьбы - Картленд Барбара - Страница 28

• Предыдущая
• 28/37
• Следующая

— Ты ошибаешься, — категорическим тоном заявила Джемма. — Прежде чем тратить какие-то деньги на себя, мы должны выплатить все долги.

На лице виконта появилось недовольство, но он не успел ничего возразить, так как она сказала:

— Впрочем, поначалу будет справедливо, если мы пустим на уплату долгов половину наших доходов, ведь нам и самим нужно на что-то жить, а когда этот камень будет снят с нашей шеи, нам нужно будет много чего сделать, и не только в конюшне, но и в доме.

Виконт только беспомощно развел руками, демонстрируя свое удивление.

— Неужели ты и вправду веришь, что вся эта безумная затея принесет нам какие-то серьезные деньги? — поинтересовался он.

— Я готов побиться об заклад, что Джемма нашла для тебя золотую жилу, — дипломатично вмешался Фредди.

— Остается лишь молиться, чтобы ты оказался прав, — отозвалась Джемма, — впрочем, попытаться все-таки стоит. Вдруг что-то и получится?

И тем не менее даже на скептически настроенного виконта произвело впечатление письмо леди Хинлип.

По сути дела, именно мать Фредди, побывавшая в несметном количестве водолечебниц, снабдила их множеством практических советов — какую брать цену за воду и какими следует запастись бутылками и флаконами, чтобы желающие могли бы увозить воду с собой.

Они узнали, что в Дульвиче, как и на многих других курортах, существовал такой вид платы — три гинеи в год за целую семью или полторы гинеи с человека.

Там можно было также покупать воду по два шиллинга за галлон, либо, в качестве сувенира, имелись небольшие бутылочки, которые можно было приобрести за шиллинг.

Фредди предложил съездить в Лондон и узнать, где можно приобрести подобные вещи, а вернувшись, привез еще и информацию о том, что на каждом курорте продают воду прямо из источника по шесть пенсов за стакан.

Джемма не забыла слова миссис Лудлоу, утверждавшей, что жители деревни не могут обходиться без этой воды, а пенсионеры считают, что она помогает сохранять им бодрость и молодость.

Поэтому по ее настоянию были напечатаны первые билеты и бесплатно вручены всем, кто жил на принадлежащих виконту землях. Не оставалось сомнений, что благодаря такому нововведению множество людей, прежде никогда не бравших воду из источника в Окли, станут регулярно ее пить.

Прежде чем открыть минеральный источник для публики, им пришлось, помимо обустройства самой часовни, расчистить проход сквозь изгородь из рододендронов, которые слишком разрослись за последние годы.

И наконец, на долю виконта и его друга выпала очень тяжелая работа — возить тачки с гравием и посыпать им дорожки, ведущие к часовне, чтобы предупредить образование пыли, а также грязи — в случае, если пройдет дождь.

— Неужели мы не можем кого-то нанять? — ворчал выбившийся из сил виконт.

Стоял очень жаркий день, и они с Фредди тачку за тачкой возили гравий, который брали из небольшой каменоломни, в прошлом использовавшейся садовниками для ухода за дорожками сада.

— А чем мы им сможем заплатить, скажи на милость? — язвительно поинтересовалась Джемма.

Почти машинально виконт направил взгляд в сторону живой изгороди из рододендронов, откуда в это время появился раскрасневшийся от жары Фредди, в рубашке с закатанными рукавами. Он бодро толкал перед собой тачку, полную гравием.

— Нет! — решительно заявила Джемма, проследив за его взглядом. — Тебе известно не хуже, чем мне, что мы и так в большом долгу перед ним.

— Но ведь Фредди не возражает.

— Дело не в этом. Это твой колодец, твой дом, твое имение и, если желаешь… твое королевство!

Когда она произносила последние слова, в ее голосе зазвучала нескрываемая нежность, а глаза с обожанием посмотрели на мужа.

Однако виконт не заметил этого, так как, опустив голову, рассматривал водяные мозоли, покрывшие его ладони.

— Могу пообещать тебе только следующее, — заявил он через минуту. — Если после всех тех мучений, через которые ты заставила меня пройти, эту проклятую воду никто не станет пить, я швырну тебя в озеро!

— Тебе не повезло, дружище, — я умею плавать! — беззлобно огрызнулась Джемма.

Расстроенная его раздраженным видом, она направилась прочь, отчаянно моля всех святых, как делала это каждый день, чтобы их усилия увенчались успехом и минеральный источник стал бы приносить им доход и чтобы вся ее затея не обернулась пустой тратой времени и сил…

И вот теперь, глядя на столбики монет, которые считал в это время виконт, она поняла, что первый день превзошел ее самые смелые ожидания.

У нее хватало здравого смысла понять, что многих привело сюда скорее любопытство, чем сам целебный источник, и что эти люди скорее всего просто посмеялись над письмом, присланным им леди Хинлип, либо не придали ему значения.

Однако они приехали сюда в своих каретах и пили воду из маленьких стаканчиков, которые им с улыбкой протягивала Джемма, нарядившаяся по этому случаю в свое самое красивое платье.

Виконт галантно приветствовал приезжих и выглядел весьма элегантно в своем лучшем сюртуке, ослепительно белом галстуке и своих лучших панталонах цвета шампанского.

И только Хокинс и Джемма замечали, что от непривычного для виконта физического труда его мышцы окрепли, отчего сюртук, и без того всегда облегавший фигуру, сделался ему слишком тесен и грозил лопнуть по швам.

Фредди оказался в таком же положении.

— Вся моя одежда оказалась настолько узкой, что я с трудом ее надеваю, — пожаловался он. — А виноваты те восхитительные блюда, Джемма, которыми ты нас так щедро потчуешь!

— Большинство деликатесов появляется на нашем столе только благодаря тебе! — с улыбкой возразила она.

— Я привожу их для того лишь, чтобы избавить тебя от лишних хлопот, — сказал Фредди. — Ненавижу, когда ты так много работаешь!

Он был всегда очень внимательным, и, невольно сравнивая его с виконтом, Джемма задумывалась, замечает ли Валайент, что на ее хрупких плечах лежит такое громадное бремя, более тяжкое, чем у большинства его знакомых женщин.

Ей приходилось постоянно готовить для мужчин завтрак, ленч, чай и обед, а их аппетиты от тяжелой работы на свежем воздухе росли день ото дня!

Хотя Хокинс и здешние старушки изо всех сил старались ей помочь, все равно Джемме приходилось большую часть работы делать самой, да еще ухаживать за цветами, украшать комнаты и, когда выпадала свободная минута, чинить простыни и наволочки.

К концу дня она настолько уставала, что моментально погружалась в сон, едва ее голова касалась подушки. Но иногда, утомившись особенно сильно, она лежала без сна и размышляла о том, что виконт в соседней спальне, вероятно, все еще думает о Ниобе и тоскует по ней. А может быть, он вспоминал других женщин, которых когда-то любил и которые любили его.

И только о своей жене — Джемма нисколько не сомневалась в этом — он не думал никогда в жизни.

Он хорошо к ней относился, делал все, что она просила, хвалил ее кулинарные таланты, однако она была уверена, что ему никогда не приходило в голову задуматься над реальным смыслом слова «жена» или увидеть в ней привлекательную женщину, как это сумел сделать Фредди.

— Я люблю его! Боже, как я люблю его! — шептала она в подушку.

Когда же ее сердце наполнялось тоской, а в голову закрадывались грустные мысли о том, что она никогда не будет значить для него больше, чем простая экономка, Джемма упрекала себя в неблагодарности. Он и так много сделал для нее. А главное — она могла видеть его каждый день, слышать его голос, заботиться о нем. И это уже было счастье.

Временами ей казалось, что ее мать находится где-то рядом, помогает и направляет свою дочь в ее трудной жизни. И кто знает, может, это именно мать побудила ее зайти в часовню со святым колодцем, да еще в тот момент, когда там находилась миссис Лудлоу.

Если бы в тот момент там не оказалось жены викария, Джемма не сомневалась, что она прошла бы прямо в открытую дверь, ведущую к конюшням, не обратив никакого внимания на мокрую дыру в полу, наполненную растениями. Мало ли в обветшавшем Приорате разных дыр?..

• Предыдущая
• 28/37
• Следующая