Пират в любви - Картленд Барбара - Страница 24

• Предыдущая
• 24/33
• Следующая

– Прежде всего прошу вас, – прервал ее лорд Сэйр, – повторите слово в слово, что сказала леди Эллентон.

Миссис Хендерсон собралась с духом и повторила.

Когда она кончила, наступило долгое молчание. Она не смотрела на лорда Сэйра – не могла на него смотреть! – пока рассказывала. Теперь она повернула к нему голову, чтобы понять, какова его реакция на услышанное.

И подумала: «Для него, конечно, потрясение узнать, что о нем говорят, но это приведет к добрым последствиям! Уж слишком он самонадеян».

Лорд Сэйр на какое-то время глубоко задумался, потом спросил:

– А откуда Бертилла узнала, что пароход на Саравак отходит сегодня?

– Она непременно хотела узнать, когда будет пароход, а у моего мужа есть расписание.

– Понятно… И вы отправили ее в Сингапур?

– Я отвезла ее, – возразила миссис Хендерсон. – Да разве бы я отпустила бедную девочку одну?

Женщина испытующе посмотрела на лорда Сэйра и добавила:

– Поверьте, я просила и умоляла ее дождаться вашего возвращения! Право же, я только на коленях не стояла перед ней, но она и слушать ничего не хотела. Непременно пожелала уехать, и только заперев ее как узницу, я могла бы ее удержать!

– Можно понять ее, – медленно проговорил лорд Сэйр.

Он и вправду с несвойственной ему прозорливостью понял настойчивое желание Бертиллы уехать. Она нисколько не похожа ни на одну из знакомых ему женщин.

Она сама ему сказала, что считает происшедшее вчера вечером чем-то чудесным и совершенным, и, значит, не могла перенести, чтобы кто-то осквернил это чудо.

Не могла, потому что оно, это чудо, накладывало отпечаток на всю ее дальнейшую жизнь, потому что это был никогда еще не испытанный ею восторг, который, вероятно, никогда больше не повторится.

Нет, она не могла остаться.

Она ничего не требовала от него, ничего не ждала, хотела только сохранить что получила, сохранить незапятнанным, чтобы никто в мире, и он сам, не посягнул на это.

Лорд Сэйр как будто понимал ее чувства и читал ее мысли.

Бертилла ушла из его жизни так же неожиданно, как и ворвалась в нее.

И впервые за много лет лорд Сэйр глубоко заглянул в себя и был напуган тем, что увидел.

Пока он был молод и полон идеалов, он думал о женщинах с уважением; они казались ему драгоценными созданиями, достойными мужского поклонения и преданности.

Он очень любил свою мать. В его восприятии она олицетворяла собой истинную женщину – была нежной, сострадательной, все понимающей.

Она любила отца с бескорыстной преданностью, и это сделало их брак идиллией, с какой лорду Сэйру больше никогда не приходилось встречаться.

Единственной печалью родителей было то, что у них всего один ребенок и потому он избалован.

Воспитанный в семейной гармонии, Тейдон вышел в мир с повышенными требованиями – и неизбежно разочаровался.

Вначале его ужасало, что замужние женщины легко идут на измену, что брачные обеты для них – пустые слова, что они готовы очертя голову вступать в любовные отношения с любым мужчиной, пробудившим в них интерес.

Он ужасался, а вместе с тем неизменно потворствовал их неверности и принимал дары, предлагаемые столь легко и свободно.

Увы, человеку это свойственно!

Однако в глубине души он страдал оттого, что у его идолов были глиняные ноги, оттого, что ни одна женщина не могла удержаться на пьедестале, предназначенном ей самой природой.

И подсознательно он подходил к женщинам, которыми увлекался, с теми мерками, какие воспринял от матери.

Когда она умерла, Тейдон понял, что ни одна женщина не займет ее место у него в душе.

После ее смерти он чаще и легче стал вступать в любовные связи, которые, начинаясь со страстного увлечения, скоро теряли для него всякий смысл и оставляли после себя только скуку и разочарование.

Теперь он понял, что искал не только любви, которой дарила его мать и которая была невосполнима, но и любви, которой мать любила его отца.

Только встретив такую любовь, он мог бы жениться и обрести надежду на счастье.

Именно поэтому он отчаянно боялся ошибиться, именно поэтому твердил своему другу Д'Арси Чарингтону, что женитьба – не для него.

Тейдон считал, что никогда ему не встретить женщину, похожую на его мать, женщину, чей характер и личность дадут ему желаемое.

Женщину, которая полюбит его всем сердцем. Для которой другой мужчина в ее жизни невозможен.

Лорд Сэйр часто вступал в любовную связь с дамами, у которых были вполне добропорядочные мужья.

Он способствовал распаду многих браков, пусть не публичному разводу, но распаду, так сказать, внутрисемейному, и слишком хорошо знал, чего следует опасаться и избегать в личной жизни.

«Никогда, – клялся он себе, – никогда, никогда не женюсь я на женщине, которая станет заводить бог весть какие знакомства у меня за спиной или обманывать меня с моими лучшими друзьями. На женщине, способной заводить интрижки в мое отсутствие, пошло грешить в чьих-то чужих домах и, уж конечно, в моем собственном».

Жившая в нем порядочность, некий идеализм заставляли его возмущаться, когда женщины, твердившие ему о своей любви, издевались и смеялись над своими мужьями.

Он питал отвращение и к таким, как леди Элвинстон, – к тем, кто пренебрегает своими обязанностями по отношению к собственным детям и подает этим детям дурной пример.

Все это вкупе и внушало лорду Сэйру страх перед браком, страх обречь себя на безвозвратный путь, в конце которого – отчаяние.

Теперь, когда все, что он испытал в жизни и что чувствовал, прошло перед его мысленным взором, он вспомнил вчерашний поцелуй в саду.

Всю ночь он вспоминал мягкость губ Бертиллы и трепет ее тела, прильнувшего к нему.

Он понимал, что чувство, охватившее их обоих, было совершенно иным, чем все испытанное им до сих пор.

Бертилла была красива иной красотой, нежели все женщины, каких ему довелось знать.

Между ним и Бертиллой было нечто более глубокое и значительное, чем только желание, которое она возбуждала в нем.

Он чувствовал что-то еще и знал, что оно священно, но не смел облечь это в слово.

Бертилла была очень молода и неопытна, но обладала чувствительностью, порожденной не чисто физическими, а духовными ее свойствами.

Всего несколько недель назад лорд Сэйр и вообразить себе не мог подобных мыслей.

Он дал и получил тысячи поцелуев, но среди них не было ни одного, похожего на вчерашний. Поцелуя, на который Бертилла откликнулась всем своим существом.

Она отдала ему свою душу – дар, какого ему никто не предлагал до сих пор.

В то же время она пробудила в нем давно, казалось бы, угасшее его качество – идеализм.

Он снова ощутил себя рыцарем, способным сражаться за честь дамы и любящим в ней не только земное, но и божественное ее естество.

«Именно это я искал всю жизнь», – сказал он себе.

Казалось невероятным, что оно было совсем рядом – протяни руку и дотронешься, а он осознал свершившееся чудо, когда оно исчезло.

Не сознавая, что он делает, лорд Сэйр встал с кресла и подошел к краю веранды.

– Куда же вы, лорд Сэйр? – спросила миссис Хендерсон.

Лорд Сэйр так погрузился в свои размышления, что совсем забыл о ней.

Теперь, желая утвердить себя в своем намерении, он ответил ей правдиво и твердо:

– Я отправляюсь в Саравак!

Пароход, пыхтя, прокладывал себе путь сквозь ночь, а Бертилла, лежа без сна, думала только о лорде Сэйре.

Снова и снова вспоминала она его объятия, его поцелуй, от которого она вся затрепетала.

Она не чувствовала, что в ее каюте, маленькой и грязноватой, душно и жарко; в эти минуты она даже не испытывала страха перед тем, что ей предстоит.

Она знала, что, покинув этого человека, оставила с ним свое сердце

Она знала, что больше никогда и никого не полюбит, и была уверена, что принадлежит к числу тех женщин, которые любят раз в жизни.

Больше она уже не станет – да и не сможет! – рисовать в воображении будущего мужа, как делала это прежде: отныне и навсегда ее мыслями и чувствами владеет единственный в мире мужчина.

• Предыдущая
• 24/33
• Следующая