Невеста короля - Картленд Барбара - Страница 23

• Предыдущая
• 23/32
• Следующая

— Неужели вам и вправду необходимо задавать мне этот вопрос? Вы же знаете: если бы это было возможно, если бы мы были обыкновенными людьми, я подхватил бы вас на руки и унес туда, где мы могли бы остаться одни. И тогда я сумел бы доказать вам, как я люблю вас, — пылко произнес регент глубоким, прерывающимся от волнения голосом. Зошина поняла, как сильно он страдает.

— Я всегда… буду… помнить… ваши слова, — тихо произнесла девушка.

— Для вас лучше забыть меня и все, связанное со мной.

— А вы… Вы забудете меня?

— Это совсем другое.

— Нет… не может быть. Мне никогда… не удастся забыть вас… Мне трудно выразить словами то, что я чувствую, но… я не только… принадлежу вам, я… словно частица вас. — Зошина немного поколебалась, но все же добавила:

— Возможно, когда-нибудь… в каком-нибудь другом воплощении… мы сможем быть друг с другом, не знаю… Я знаю только одно: я мечтала о вас, я ждала вас… всю мою жизнь.

— Так же, как я искал вас. О любимая, ну почему это должно было случиться с нами?

Он с горечью усмехнулся:

— А я-то считал свою жизнь полной и насыщенной: ведь я служил своей стране. Думал, что я уже миновал опасность влюбиться в общепринятом смысле этого слова. Но когда я увидел вас… — Он вдруг замолчал.

— Что тогда?

— Я почувствовал, как мое сердце несколько раз словно перевернулось в груди. Вы шагнули мне навстречу, словно озарив все вокруг невиданным светом.

— Это… правда? Жаль, я не могу признаться в том же. Когда я коснулась вашей руки, я всего лишь почувствовала в вас своего защитника. Ваше прикосновение придало мне мужества.

— Только Богу ведомо, как я хотел бы защитить вас, — тихо проговорил принц-регент. — И с той самой минуты я все сильнее любил вас. Ваше лицо все время стоит у меня перед глазами. Повсюду я слышу только ваш голос.

Зошина протянула ему руку.

— Прошу вас… возьмите меня с собой! — взмолилась она. — Разве нельзя нам уехать… и жить в какой-нибудь другой стране, где никто не будет знать нас… где мы сможем быть… вместе?

Регент так крепко сжал ее пальцы, что кровь отхлынула от них.

— Я мог бы отправиться с вами куда угодно, — сказал он. — Но вы же знаете, как это знаю и я: мы с вами слишком значительные персоны, чтобы просто исчезнуть. Любой скандал сыграет на руку Германии, и бог знает какая ситуация может сложиться вокруг наших стран.

«У него на все есть ответ», — беспомощно подумала Зошина. Каждое прикосновение принца заставляло ее трепетать, она едва дышала. Они были так близки, но его слова разъединяли их.

В окно кареты она увидела впереди огни дворца и торопливо проговорила:

— Я должна еще раз увидеться с вами наедине… мне надо поговорить с вами…

Регент только покачал головой:

— Нам не о чем больше говорить, нам ничего не остается, как только проститься!

— Я не могу… я не могу!

— Я уеду отсюда, — печально возразил ей принц-регент. — Когда вы вернетесь в Дьер на свое бракосочетание, меня здесь уже не будет.

Зошина вскрикнула, как раненый зверь:

— Куда же вы?..

— Куда угодно!

— Но… как же я?.. Вы должны помочь мне…

— Неужели вы думаете, я смогу оставаться здесь, зная, что вы стали женой другого?! — В его голосе было столько боли, что Зошина на мгновение смолкла.

— Как же… я, как же… я… справлюсь… без вас?

— Вы справитесь. Вы же умница, а ваше женское чутье подскажет вам, как поступать в том или ином случае.

— Этого недостаточно! Мне нужны вы… Я хочу быть с вами… Мне нужна ваша любовь… я хочу любить вас, — не помня себя восклицала девушка.

Дворец был совсем близко, и при свете фонарей, окружавших его, Зошина увидела, как Шандор закрыл глаза и на лице его отразилась смертельная мука. Он прижал ее руку к губам и очень мягко и тихо произнес:

— Прощай, моя любовь, моя единственная любовь!

Глаза у Зошины наполнились слезами, и слова застряли в горле.

Карета проехала мимо парадных дверей, объехала огромное здание и остановилась у бокового входа, который Зошина никогда раньше не замечала. Часовых там не было.

Регент вышел из кареты, вынул ключ из кармана и, открыв дверь, пропустил Зошину вперед.

Когда они оказались в небольшом холле, он снял с ее плеч домино.

— Идите прямо по этому коридору до лестницы. Поднимитесь на второй этаж. Оттуда вы уже знаете дорогу. Нас не должны видеть вместе.

Зошина повернулась к нему. Горел только один светильник, но она отчетливо видела боль в его глазах и резкие складки у рта.

Они постояли, глядя друг на друга. Ей нечего было больше сказать, не о чем молить его. У них не было будущего, не было даже надежды. Зошина беспомощно отвернулась и пошла в никуда. В темноту. Отныне всегда ее будет окружать беспросветная тьма.

Она уже почти миновала холл, как внезапно принц-регент догнал ее.

Он повернул ее лицом к себе и сжал в своих объятиях. Сердце подпрыгнуло у нее в груди. А он уже целовал ее, целовал неистово, страстно, требовательно.

Сначала ей было больно, но и боль, которую он причинял ей, казалась чудом, она упивалась ею. Зошина затрепетала в его объятиях и вся, ликуя, прижалась к нему.

Принц замер. Его поцелуи стали ласковее, мягче. В них было столько нежности! Но эта нежность покоряла настоятельнее, чем сила. Такие чувства были так новы для нее.

Она перестала ощущать свое тело, а ее душа принадлежала ему, стала частью его души, они были неделимы.

Божественная любовь осияла их. Возвышенная и совершенная любовь. Зошина чувствовала, как Бог благословлял их и предназначал друг другу.

Эта любовь поглотила ее целиком. Любовь оказалась могущественнее, величественнее, чем она себе воображала.

Любовь была в каждом их вздохе, в каждой мысли, в каждом ударе их сердец.

«Я люблю! Я люблю!» — хотелось ей сказать, но в словах не было никакой нужды.

Зошина знала, принц чувствовал то же самое. Как бы ни пытался рок разделить их, они оставались единым целым.

Но вот принц-регент разжал объятия, резко повернул девушку и чуть подтолкнул в том направлении, куда она шла, когда он остановил ее.

На какое-то время она потеряла способность думать и ничего не видела вокруг себя, все еще пребывая в том божественном состоянии духа, которое Шандор пробудил в ней.

Потом она услышала, как где-то рядом открылась и закрылась дверь. Он покинул ее. Оставил совсем одну.

Зошина вспомнила, куда он велел ей идти, медленно ступила в темный переход и пошла к лестнице. Она любила его и не могла ослушаться.

Госпиталь, расположенный в женском монастыре, глубоко тронул их души. Они проходили через тихие с высокими потолками помещения, где жили монахини, которые приветливо встречали гостей. Зошине рассказали, что это была идея принца-регента: женщины, посвятившие себя облегчению страданий ближних, получили возможность, благодаря устройству госпиталя, помогать своим подопечным непосредственно в стенах монастыря.

Теперь все в Дьере она воспринимала несколько иначе. Везде и всюду она видела влияние человека, которого полюбила.

Необузданный нрав и безответственность короля заставили ее понять, что именно регент привел свою страну к преуспеванию, поддерживал в ней порядок, сделал счастливыми ее граждан.

Мать-настоятельница монастыря рассказывала, что о больных и престарелых в Дьере заботились намного лучше, чем в любой другой стране Европы, а детская смертность существенно сократилась за годы его регентства.

Принц-регент по-настоящему заботился о жителях своей страны. Его интересовали все стороны их жизни. Зошина не сомневалась, что в Дьере не так уж много безработных, а на производстве внедряются прогрессивные методы.

Премьер-министр был, бесспорно, хороший политик, но за пределами кабинета не имел особого влияния.

Именно на принца-регента последние годы ложилось выполнение многих задач, с которыми он справлялся именем короля.

• Предыдущая
• 23/32
• Следующая