На парусах мечты - Картленд Барбара - Страница 3

• Предыдущая
• 3/37
• Следующая

Он сделал паузу и, подмигнув, добавил:

— Или найдешь более привлекательное развлечение.

— Для меня это не развлечение, Марк, — холодно сказал молодой граф. — Я желаю посвятить себя служению Христу, а что может быть для этого лучше, как не посвящение в рыцари Ордена иоаннитов?

Корделия, наблюдавшая за Марком, почувствовала, что он готов ответить на слова брата в фривольном тоне, но вместо этого произнес с очаровательной улыбкой:

— Ты волен распоряжаться собственной судьбой, Дэвид. Полагаю, нам лучше расположиться поудобнее, и ты мне все расскажешь.

Его слова заставили девушку вспомнить об обязанностях хозяйки.

— Не пройти ли нам в салон? — спросила она. — Здесь слишком жарко. Слуги, вероятно, уже приготовили для нас освежающие напитки.

На столике в гостиной их ожидало легкое вино, разлитое в высокие хрустальные бокалы с выгравированным на них гербом Великобритании, а также печенье, фрукты и различные деликатесы, обычно подававшиеся в палаццо Сесса.

Они расселись на удобных, обитых шелком креслах, расставленных в огромном салоне, где вечерами леди Гамильтон устраивала свои представления, развлекая гостей и демонстрируя позы греческих богинь. Здесь же стояли клавикорды, на которых она играла, аккомпанируя неаполитанскому королю, с которым частенько исполняла дуэты, а также красовались несколько бесценных этрусских ваз из коллекции сэра Уильяма, рядом с которыми леди Эмма замирала в позах богинь, что производило на зрителей не меньшее впечатление, чем сами вазы.

Марк Стэнтон пристально смотрел на Корделию, и выражение его голубых глаз смущало ее.

— Расскажи, почему ты здесь… — начал Марк, но граф нетерпеливо его перебил.

— Правильно ли я понял из твоих слов, что ты прибыл сюда, чтобы переправить нас на Мальту? — спросил он.

— Я привел свой корабль в порт Неаполя, чтобы провести небольшой ремонт, — ответил Марк Стэнтон.

— Свой корабль?

— Я говорю так, поскольку являюсь капитаном корабля. Но в действительности корабль принадлежит одному из рыцарей Ордена.

— Корабль Ордена! — радостно воскликнул Дэвид. — Ты слышала, Корделия? У Марка есть корабль, на котором он может отвезти нас на Мальту! Как удачно все складывается!

Корделия вопросительно взглянула на кузена.

— Боюсь, тебе придется денек-другой подождать. При столкновении с турками мой корабль получил пробоину. Его надо отремонтировать, прежде чем можно будет плыть дальше.

— Твой корабль вступал в бой? — с интересом спросил Дэвид. — Что же случилось?

Капитан Марк Стэнтон улыбнулся.

— Да, представь. Мы захватили нескольких пленных и ценный груз.

Дэвид Ханстэнтон чуть не задохнулся от восторга.

— Еще один удар по неверным! — воскликнул он. — Как бы мне хотелось быть в том бою рядом с тобой!

— Не такая уж славная была наша победа, — сказал капитан Стэнтон с усмешкой. — Корабль противника был меньше нашего, да и к тому же всячески скрывал свою принадлежность Турции.

— Почему?

— Коалиция великих европейских держав заключила несколько договоров и соглашений с нашими давнишними врагами, — принялся объяснять Марк Стэнтон. — Одно время любому кораблю, приписанному к портам Мальты, было разрешено атаковать суда мусульман.

— И совершенно справедливо! — заметил граф.

— Орден, — продолжал капитан, — создал все условия для обслуживания в портах острова кораблей не только своих, но и многих других стран. В отплату за это вся добыча продавалась на Мальте, а Орден получал десять процентов от этой торговли.

— Очень выгодное дело, — сказал Дэвид без особой уверенности.

— Рыцари Святого Иоанна — герои, а не святые! — ответил кузен, и в голосе его прозвучала насмешка.

Корделия украдкой посмотрела на него.

Она надеялась, что Марк не примется подшучивать над братом или отговаривать его от намерения стать рыцарем.

Корделия очень сочувствовала Дэвиду, которому так часто приходилось отстаивать свою идею, вместе они вынесли столько упреков со стороны родственников, узнавших о принятом им решении, что она убедилась в его твердости и не сомневалась: никто и ничто не заставит брата свернуть с намеченного пути.

«У меня не хватит сил обсуждать все заново, — подумала Корделия. — К тому же разговор на эту тему огорчит Дэвида».

Но ее опасения оказались напрасными, кузен не собирался отговаривать ее брата от вступления в Орден.

— Теперь дела идут не так успешно, — продолжал Марк Стэнтон. — Кораблям Ордена не позволяют атаковать французские корабли, торгующие с Левантом, если даже на их борту находятся турецкие товары. Турки же всяческими путями добывают себе французские паспорта.

— Но вы до сих пор плаваете вдоль берегов Африки? — спросил Дэвид.

— Да, — признался кузен. — И мы никогда не упускаем случая спасти рабов-христиан, если выдается такая возможность.

— В Алжире и Танжере их до сих пор томится несколько тысяч? — спросила Корделия.

— Боюсь, что так, — ответил Марк. — Но на Мальте вы тоже найдете огромное число рабов.

Корделию это поразило, а кузен тем временем продолжал:

— Когда-то Мальта была одним из самых больших рынков рабов. Две-три сотни рабов по-прежнему ежегодно оказываются у нас в плену. Султан выкупает их большими партиями и платит по сто луидоров за каждую.

— Меня не интересуют рабы, — прервал его Дэвид, — хотя я понимаю, что они являются частью добычи. Расскажи лучше о своем корабле. Как можешь ты быть капитаном корабля, принадлежащего Ордену, когда сам не являешься рыцарем?

— Корабль, которым я сейчас командую, — ответил Марк, — собственность барона Людвига фон Вютенштайна, выходца из англо-баварской родовитой семьи, к тому же очень богатой.

Он сделал паузу и осушил бокал вина под нетерпеливым взглядом своего кузена, ожидающего продолжения рассказа.

— Барону всего двадцать один год, — продолжал капитан Стэнтон. — Надеюсь, тебе известно, Дэвид, что рыцарь не может командовать кораблем, пока не достигнет двадцатичетырехлетнего возраста и не совершит четыре «каравана».

Корделии не было нужды объяснять, что означало «караван», поскольку брат неоднократно рассказывал ей об этом испытании: плавание на галерах, продолжавшееся не меньше полугода. В «караванах» рыцарь познавал все тонкости практических навыков морского дела. Вот почему мальтийские рыцари считались лучшими и самыми опытными капитанами в мире.

Рыцарь должен быть не только доблестным и неустрашимым воином, обладающим духом искателя приключений, что вызывало восхищение, где бы он ни появлялся, но и превосходным знатоком морского дела. Неудивительно, что на рыцарей Ордена, как опытных наставников флотских офицеров, повсюду был большой спрос.

— Мой корабль под названием «Святой Иуда», — продолжал объяснять Марк, — принадлежит барону, а поскольку у Ордена в данный момент не хватает своих судов, то они приветствуют рыцарей, предоставляющих им в распоряжение свои корабли.

— Возможно, именно это я сделаю позже, — сказал граф, и глаза его загорелись.

— Почему бы и нет, если ты можешь позволить себе это, — пожал плечами кузен.

— Прекрасная мысль, и как это она до сих пор не пришла мне в голову? — удивился Дэвид, воодушевленный новой идеей. — Когда я смогу увидеть твой корабль?

— Когда пожелаешь, — ответил Марк Стэнтон, — Но поскольку я только что прибыл в порт, то хотел бы, если позволите, побыть немного в вашем обществе до того, как мы отправимся на верфь.

— Да, конечно, — неохотно ответил Дэвид, и Корделия с улыбкой вынуждена была вступить в разговор, чтобы сгладить неловкость.

— Дэвиду не нравится Неаполь, и ему не терпится как можно скорее попасть на Мальту. Ему жаль терять каждую минуту, которую мы вынуждены проводить в этом прекрасном городе.

— А тебе здесь нравится? — спросил Марк, по старой привычке фамильярно обращаясь к кузине.

— Здесь так замечательно, что порой кажется, будто все это мне снится.

Он отхлебнул глоток вина и задумчиво произнес:

• Предыдущая
• 3/37
• Следующая