Молитва любви - Картленд Барбара - Страница 18

• Предыдущая
• 18/26
• Следующая

— Как вы догадались, о чем я думаю? — спросил граф.

Джина покраснела:

— Это может показаться странным, но иногда я могу читать мысли других людей. И потом, я понимаю, что это платье слишком хорошо для компаньонки.

— Я действительно думал о том, — признался граф, — есть ли у вас подходящие туалеты для завтрашнего приема и субботнего бала.

— Я помогу Джине, — быстро предложила леди Элис. — У меня много бальных платьев, купленных леди Мэри. Я их еще не надевала. Я люблю Джину как сестру, она была так добра ко мне. Таким образом я смогу отблагодарить ее.

— Я тоже благодарен ей за то, что она помогла вам почувствовать себя лучше и счастливее, — неожиданно сказал граф.

— Значит, вы не возражаете, если она наденет одно из моих платьев? — спросила леди Элис.

— Это ваши платья, вы вольны сами распоряжаться ими, — сказал его сиятельство. — Однако, мне кажется, вам следует заказать еще несколько туалетов.

В его голосе по-прежнему звучало недоумение, и Джина воскликнула:

— О, вы меня смущаете! Я не хочу быть леди Элис в тягость.

— Ничего подобного! — возразила Элис. — И не зовите меня «леди Элис» только для того, чтобы произвести впечатление на кузена Друро.

Граф рассмеялся:

— Раз я здесь, то вам не остается ничего другого, как слушаться меня, потому что я всегда прав.

После чая граф собирался заняться письмами, и девушки поднялись наверх. Джина была рада, что все так хорошо прошло, и, что — самое главное — граф был явно доволен тем, что леди Элис чувствует себя лучше. Поднявшись по лестнице, девушки увидели миссис Денвер. В первое мгновение Джина даже не узнала ее. Как и говорила леди Элис, экономка выглядела совершенно иначе. Ее волосы были уложены в модную прическу, и благодаря этому она казалась моложе и симпатичнее. Она даже подкрасилась: на щеках краснели румяна, на губах — помада, а обычную бледность скрывал толстый слой пудры. Миссис Денвер был была в черном платье, как и подобает образцовой экономке, но на сей раз платье сидело просто великолепно, а на поясе не болталась обычная связка ключей. Когда девушки приблизились, миссис Денвер обратилась к леди Элис:

— Миледи, вам непременно следует немного полежать после столь утомительных занятий. Я оставила ваше лекарство у кровати, подумав, что вы захотите сразу же его принять. Иначе вы будете чувствовать себя слишком усталой и не сможете поужинать с его сиятельством.

— Как мило с вашей стороны! — ответила леди Элис и проследовала в свою комнату.

Идя за ней. Джина чувствовала спиной злобный взгляд миссис Денвер. Уже в комнате, плотно закрыв дверь, Элис сказала:

— Она уверена, что я слишком устала, чтобы ужинать с кузеном Друро. Она всегда это подстраивала в его прошлые визиты.

— И вы не догадывались, что всему виной лекарство?

— Она давала мне такую дозу, что я сразу же теряла сознание.

Джина подумала, что и доктор, и граф должны были быть глупцами, чтобы не догадаться: приступы слабости у Элис наступают не от естественных причин. Но леди Элис была права: граф никогда бы не заподозрил миссис Денвер, которая во всех других отношениях была образцовой экономкой. Выливая лекарство в окно, Джина твердо решила не говорить графу о том, что происходит. Она почти не сомневалась в том, что он ей не поверит.

Перед тем как Джина ушла к себе, чтобы почитать перед ужином, они с Элис выбрали для себя платья.

Обе девушки были в белом, и граф вновь поймал себя на мысли, что обе они похожи на греческих богинь, спустившихся в его гостиную, и попытался представить себе реакцию гостей на завтрашнем приеме. Разумеется, все будут поражены неземной красотой девушек, Миртл скорее всего приревнует к леди Элис, а Джину будет старательно игнорировать. Пожалуй, не следовало приглашать сюда Миртл, но ничего не поделаешь.

Граф был в хорошем расположении духа и изо всех сил старался очаровать Элис и Джину. А когда граф желал кого-либо очаровать, он был чрезвычайно остроумен и привлекателен.

Живой смех и непосредственная реакция обеих девушек неожиданно обрадовали его куда сильнее, чем он ожидал. Элис много путешествовала и видела удивительных людей, таинственные племена, загадочные страны… Джина умела великолепно слушать и обладала живым воображением.

Граф не мог не отметить, что Джина очень начитана и, читая, она проживает жизнь книжных героев. У нее было свое оригинальное мнение по многим вопросам.

Когда Элис и Джина удалились к себе, его сиятельство пришел к мысли, что проведенный с ними вечер оказался гораздо более приятным, чем он ожидал. Таким же приятным, как если бы он провел этот вечер в Лондоне в своем привычном кругу или с любимой женщиной.

«Обе они по-своему хороши и неповторимы, — сказал он себе, — и мне не остается ничего другого, как только гордиться обеими».

Джина проводила леди Элис в ее комнату. Девушки не удивились, увидев на ночном столике еще один бокал с лекарством.

— Ей можно поставить памятник за настойчивость! — заметила Элис.

— Интересно, что она предпримет, если поймет, что лекарство больше не действует? — спросила Джина.

— Вряд ли она решится меня убить, пока здесь кузен Друро, — ответила Элис, — но до его отъезда надо бы все же рассказать ему правду.

Джина не ответила — она сосредоточенно выплескивала лекарство в окно. Затем она поставила пустой бокал на место и повернулась к леди Элис.

— Не будем спешить. Сегодня его сиятельство был в весьма хорошем расположении духа. Если мы скажем ему, что в замке творятся подобные нечестивые дела, это испортит ему настроение.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась леди Элис, но в голосе ее прозвучало сомнение.

— Не забудьте запереть дверь, как вчера, — предупредила ее Джина. — Я буду в соседней комнате, и если что-нибудь, не дай Бог, случится, кричите.

— Вряд ли миссис Денвер сможет сюда войти, разве что она залезет в окно или пролезет под дверью.

Девушки весело рассмеялись, и леди Элис позвонила горничной, а Джина, поцеловав подругу, направилась к себе.

В комнате ее уже ждала нянюшка.

— Видели, как прихорошилась миссис Денвер? Безнравственно! Вот как это называется. И почему только его сиятельство не скажет ей об этом?

— Мне кажется, он просто не обратил на это внимания, — ответила Джина.

— Уж она постарается, чтобы он все заметил, — проворчала нянюшка.

Джина была настолько взволнована последними событиями, что ей просто необходимо было с кем-то поделиться.

— Нянюшка! — неожиданно для самой себя сказала она. — Сядь, мне надо с тобой поговорить.

Няня внимательно посмотрела на свою воспитанницу и опустилась в кресло. Джина рассказала ей, что, как ей кажется, лекарство, которым поят леди Элис не что иное, как настойка опия.

— Никогда не слыхала о подобной подлости! — воскликнула нянюшка. — Вам следует немедленно пойти к его сиятельству и сообщить ему, что эта женщина, которая, кстати, сразу показалась мне подозрительной, самая настоящая убийца!

— Я уже думала о том, чтобы все ему рассказать, — покачала головой Джина, — но если он мне не поверит, то, боюсь, мне откажут от места. — Джина задумчиво посмотрела на нянюшку и продолжила: — Мы с леди Элис договорились пока ни о чем не рассказывать, но я хотела, чтобы ты об этом узнала, ведь жизнь леди Элис в моих руках.

— Я все понимаю, милая, но если с миледи что-нибудь, не дай Бог, случиться, вы никогда себе этого не простите.

— Не думаю, что миссис Денвер попытается от нее избавиться каким-нибудь другим способом, она побоится, что ее разоблачат. Но чтобы быть поближе к леди Элис, я вчера спала в комнате, соседней с ее спальней.

— Кто-нибудь знает об этом?

— Нет, рано утром я разбудила леди Элис, а потом вернулась сюда.

— Все это так ужасно! Сегодня ночью вы хотите опять сделать то же самое?

— Да, нянюшка. И в любом случае миссис Денвер не сможет проникнуть в комнату леди Элис.

Нянюшка задумалась.

— Слуги поговаривают, — наконец сказала она, — о потайных лестницах, которые есть в «Монастырском очаге».

• Предыдущая
• 18/26
• Следующая