Месть лорда Равенскара - Картленд Барбара - Страница 8
- Предыдущая
- 8/34
- Следующая
То ли Ромара и в самом деле устала, то ли лекарство было сильнодействующим успокоительным, но она вдруг ощутила, как тысячи вопросов роем закружились у нее в голове, легким звоном отозвались в ушах, и все вокруг показалось ей туманным и зыбким. Она послушно закрыла единственный глаз, которым могла смотреть на мир, и погрузилась в целительный сон.
В следующий раз она проснулась, видимо, глубокой ночью. Шторы на окнах были опущены, и возле кровати горела прикрытая экраном свеча. Несмотря на слабый свет, не позволявший разглядеть обстановку как следует, Ромара поняла, что в этой комнате она никогда раньше не бывала. Помещение было обставлено с восхитительной роскошью и выглядело гораздо более внушительно, чем ее скромная спальня в отцовском доме.
Но если она не дома, то где? Она почувствовала, что находится здесь не одна, и тут же увидела в кресле перед камином женщину, но не ту, что подходила раньше. Эта выглядела моложе и была одета, как горничная. Она спала, откинувшись в кресле, и Ромара была рада, что ей не придется сейчас ни с кем разговаривать.
«Что же все-таки случилось?» — попыталась она припомнить. Почему она находится здесь, в каком-то чужом доме? И что у нее с лицом?
Потом плотный туман в ее сознании начал потихоньку рассеиваться, и она кое-что вспомнила…
Вспомнила, как по просьбе сестры она приехала на Керзон-стрит, поговорила с Кэрил и узнала, что та ждет ребенка. Потом перед ее мысленным взором встало злобное лицо сэра Харвея, и в памяти ее всплыли звуки пощечин, с которыми он набросился на Кэрил. Теперь она отчетливо вспомнила, как сестра упала от ударов, и вновь услышала проклятия, которыми он разразился.
«Теперь понятно, почему у меня перевязано лицо, — догадалась Ромара. — Он и меня ударил! Невероятно, невозможно, непостижимо! Сэр Харвей Уичболд избил меня!»
Но кроме этого, она ничего не помнила. Дальнейшее было покрыто сплошной мглой, которую прорезывала непрерывная, мучительная боль.
«Наверное, я в доме у Кэрил», — предположила Ромара. Ей захотелось немедленно повидаться с сестрой, но внезапная мысль — а вдруг сэр Харвей опять станет бить ее? — заставила Ромару сжаться от страха.
Вспухшие губы были совершенно непослушными и сильно болели. Она вытащила руку из-под одеяла, и поднесла к лицу. Щека тоже была поранена и заклеена пластырем.
«Если он сотворил такое со мной, то что же этот негодяй сделал с Кэрил?» — с ужасом и тревогой подумала Ромара.
Надо сейчас же идти к сестре, разыскать ее немедленно, защитить! По она не в состоянии была даже подняться с кровати. Голова кружилась и нестерпимо болела. Казалось, на ней не осталось ни единого живого места.
«Я должна как можно быстрее поправиться», — решила Ромара и опять впала в забытье.
— Но поймите, мне надо, я должна подняться на ноги! — настаивала Ромара.
Сэр Уильям Пайтон, домашний врач лорда Равенскара, смотрел на нее с состраданием.
— Вы слишком торопитесь, — возразил он, — вам еще нельзя вставать, у вас было сильное сотрясение мозга. Вы лежали без сознания целых три дня!
— Три дня? — воскликнула Ромара. — Не может быть!
— Вы очень сильно ударились головой, — объяснил доктор, — я думаю, о тротуар.
На лице Ромары отразилось изумление, и сэр Уильям поспешно добавил:
— Сейчас об этом уже не стоит волноваться. Нежите себе спокойно, старайтесь побольше спать. Завтра я опять к вам зайду.
Он вышел из комнаты и долго еще о чем-то тихо говорил в коридоре с женщиной, которую звали миссис Феллоуз.
Через некоторое время миссис Феллоуз вернулась в комнату и подошла к Ромаре.
— Вы чего-нибудь хотите, миледи? Сэр Уильям сказал, что вам надо как можно больше пить. Давайте, я налью вам лимонада.
— Да… спасибо, — с трудом выговорила Ромара.
Миссис Феллоуз умелым движением приподняла ее голову, и Ромара сделала несколько глотков из бокала. Сегодня губы уже не так болели.
Ромара снова откинулась на подушки и проговорила:
— Вы все время называете меня «миледи". Здесь какая-то ошибка. Меня зовут Ромара, мисс Ромара Шеддон.
Миссис Феллоуз покачала головой.
— Его светлость попросил, чтобы я сама сказала вашей светлости, если вы станете спрашивать, что теперь вы леди Равенскар.
Ромара уставилась на нее своим единственным глазом. Произошло какое-то недоразумение, подумала она. Наверное, эти люди приняли ее за какую-то другую женщину. Ее принесли в этот дом по ошибке.
— Меня зовут… Ромара Шелдон, — повторила она, — и я никогда… в жизни… не слышала про лорда Равенскара.
Миссис Феллоуз подвинула ступ поближе к кровати и села рядом.
— Как ваша светлость себя чувствует? Хватит ли у вас сил, чтобы выслушать всю правду? — спросила она.
— Да, конечно, — ответила Ромара, — мне уже гораздо лучше. Честно говоря, я собиралась встать с кровати, потому что мне надо сделать… одну очень важную вещь. По доктор мне не позволил.
— Вы должны все делать, как велит сэр Уильям, миледи, — отозвалась миссис Феллоуз, — он лечит самого принца Уэльского! Это самый опытный и умелый врач на свете!
У Ромары мелькнула мысль, что в таком случае его услуги очень дорого стоят. По вслух она сказала:
— Вы хотели сказать мне… правду о том, почему я здесь.
— Да, миледи. Понимаете, вот как все произошло… — начала миссис Феллоуз.
Она рассказана, немного смущаясь и сбиваясь, как друзья его светлости нашли ее лежащей на тротуаре возле соседнего дома. Они принесли ее сюда из-за пари, потому что пообещали разыскать невесту для лорда Равенскара, которого бросила красивая молодая женщина.
Миссис Феллоуз было отлично известно, что подвыпившие джентльмены во главе с виконтом Гарсоном искали самую безобразную женщину в Лондоне, но она не стала рассказывать об этом Ромаре.
Она лишь сказала, что его светлость задумал отомстить неверной подруге за то, что она подло его обманула. И решил жениться прежде, чем мисс Брей и маркиз Честер объявят о своей помолвке.
Ромара выслушала этот рассказ с ужасом.
— Вы хотите сказать, — еле слышно проговорила она в конце концов, — что я в самом деле… стала женой этого господина?
— Да, миледи.
У Ромары закружилась голова, на какой-то момент ей даже показалось, что ей все приснилось, что она бредит и эта история — лишь плод ее больного воображения. Но в голосе миссис Феллоуз звучала такая правдивость и искренность, что невозможно было ей не поверить. Столь почтенная особа никогда не станет выдумывать подобные небылицы.
— И лорд Равенскар попросил вас… рассказать мне… все это? — после непродолжительного молчания спросила она, запинаясь.
— Думаю, его светлость постеснялся сам сообщить вашей светлости эту невероятную историю, — миссис Феллоуз покачала головой. — Его светлость всегда был хоть и вспыльчивым, но все равно самым лучшим человеком на свете. Но если уж на него накатит, если он разбушуется, то его никто и ничто не остановит.
— Если разбушуется? — тихо переспросила Ромара.
— Это у них семейная черта, миледи, — объяснила миссис Феллоуз, — просто бич рода Равенскаров. Все они время от времени впадают в страшный гнев. Но раньше ничего подобного его светлость не вытворял. Честное слово!
— А мне-то что делать? Как быть? — словно испуганный, растерявшийся ребенок, чуть не плача спросила Ромара.
Миссис Феллоуз почувствовала прилив материнской нежности.
— Не беспокойтесь сейчас ни о чем, миледи, не мучайте себя понапрасну, — заговорила она, — все образуется, когда вы поправитесь. А его светлость обязательно что-нибудь придумает, не сомневайтесь, миледи.
— Вы сказали, что нас поженил… настоящий священник?
— Да, верно, миледи. Достопочтенный Джошуа Мидинг был посвящен в сан несколько лет назад. По своего прихода у него нет, да и ведет он себя не слишком благочестиво. Правда, наверное, говорить такие слова — большая дерзость с моей стороны.
Невероятная история! Бред какой-то! Словно она спит и видит кошмарный сон, думала Ромара. Если бы только можно было проснуться и убедиться, что все это лишь плод воображения, жестокая выдумка.
- Предыдущая
- 8/34
- Следующая
