Мадонна с лилиями - Картленд Барбара - Страница 35
- Предыдущая
- 35/37
- Следующая
По длинному коридору, провожаемый слугой, маркиз прошел в оранжерею, расположенную с южной стороны замка.
Ему показалось, что это не совсем подходящее место для серьезного разговора, но потом он вспомнил слова Дэвиса о том, что герцог увлекается разведением редких растений, в том числе орхидей.
Интересно, не здесь ли Сирилла сорвала те чудесные лилии, мелькнуло у него в голове. Как жаль, что он не может поблагодарить девушку за ее своеобразное любовное послание! В минуты самого отчаянного уныния цветы поддерживали его дух…
Лилии, белые, чистые и прекрасные, как она сама; лилии, постоянно присутствовавшие в мечтах маркиза о любимой с тех самых пор, как он впервые увидел ее лицо на картине Лохнера…
«Я влюбился в нее с первого взгляда!» — подумал маркиз.
Любовь, вспыхнувшая так внезапно, росла и росла, пока не захватила его целиком. Она заполнила собой весь мир маркиза. Он не мог ни о чем думать, кроме как о Сирилле и своей любви к ней.
Вот наконец и оранжерея. Лакей предупредительно распахнул перед ним дверь, и маркиз шагнул внутрь, в теплую и душную атмосферу этого царства цветов и растений.
Высоко под крышей виднелись экзотические орхидеи самых разнообразных оттенков, пришельцы из далеких стран, и азалии, привезенные с Гималаев.
Прямо перед маркизом устремлял ввысь свои сверкающие струи фонтан, искрясь на солнце, лучи которого проникали в оранжерею сквозь длинное овальное окно. Вода, издавая мелодичный звон, падала в изящный каменный бассейн.
Маркиз огляделся в поисках герцога, как вдруг из-за фонтана, словно по волшебству, вышла Сирилла. Казалось, она появилась из самой воды.
Маркиз замер. В первую минуту он не поверил своим глазам, решив, что грезит.
И все же это была она, его любимая, такая же чистая и прекрасная, как присланные ею лилии, на которые еще несколько минут назад смотрел маркиз, покидая свою комнату.
Сирилла медленно направилась к нему. Когда между ними оставалось всего несколько футов, она тихо сказала:
— Ты уже встал! А я и не знала, что ты уже поправился…
— Да, я совсем здоров, — подтвердил маркиз.
Губы их произносили эти ничего не значащие слова, в то время как глаза вели свой безмолвный разговор, смысл которого был совсем другим.
Помолчав, Сирилла сказала дрогнувшим голосом:
— Я так тревожилась за тебя… Доктора уверяли, что все будет в порядке, но я боялась им верить…
— Как видишь, они оказались правы.
— Каким смельчаком ты оказался! Это просто невероятно! — взволнованно продолжала Сирилла. — Я была уверена, что разобьюсь… и больше никогда тебя не увижу…
В голосе девушки звучала такая боль, что маркиз, сам не сознавая, что делает, схватил ее за руку.
Не отнимая руки, Сирилла предложила:
— Сядь! Тебе нужно отдохнуть. Наверняка ты еще недостаточно окреп, чтобы стоять…
Теперь, когда я снова вижу тебя, я готов делать что угодно, не то что стоять! — энергично возразил маркиз.
Однако не стал сопротивляться, когда Сирилла повлекла его за собой и усадила на мраморную скамью, поверх которой лежали мягкие шелковые подушки.
Они сели рядом, не сводя глаз друг с друга, и, жадно вглядываясь в лицо любимой, маркиз в очередной раз подумал, что просто невероятно, как земная женщина может быть столь прекрасной.
Но тут ему бросилось в глаза, как Сирилла похудела, и теперь весь ее облик стал еще более воздушным, чем всегда.
Глаза девушки, и так огромные, ныне занимали пол-лица, и в них светились боль и страдание.
— Уж не болела ли ты, моя дорогая? — участливо спросил маркиз.
Сирилла покачала головой.
— Н-нет… просто очень беспокоилась за тебя…
— Я тоже постоянно думал о тебе, — признался Фейн. — Боялся, что мы больше никогда не увидимся… Но когда ты прислала мне лилии, у меня появилась надежда!
— Я так и думала, что ты поймешь, что я хотела сказать… и догадаешься, что я не могу прийти к тебе или написать…
— Я так и понял, — помрачнев, промолвил маркиз. — Что же нам делать, любимая?
Пальцы Сириллы, которые все еще покоились в его руке, задрожали.
— Что говорит твой отец? — торопливо спросил маркиз, опасаясь, что она сейчас расплачется.
— В том-то все и дело, что ничего! — со страстью почти выкрикнула Сирилла. — Я надеялась, что после того, как ты нас спас, отец хотя бы поговорит со мной… но он молчит, а я сама боюсь начинать — как бы все не испортить…
— Понимаю, — задумчиво протянул маркиз. — Я сам с ним поговорю. Собственно, для этого я сюда и пришел.
— Это папа попросил тебя прийти?
— Да.
— Как странно!..
— Что в этом странного?
— Потому что он и меня попросил прийти в оранжерею…
Сирилла подняла глаза на маркиза и вдруг радостно вскрикнула:
— Он специально это подстроил, чтобы мы встретились!
— Наверное, решил дать нам возможность попрощаться, — высказал предположение маркиз. — Что ж, с его стороны это очень любезно…
— П-попрощаться? Что ты такое говоришь? Разве мы можем расстаться?..
— Именно этот вопрос я сам себя задаю, — грустно вымолвил маркиз. — Если бы ты знала, моя драгоценная, как много мне нужно сказать тебе, объяснить…
Сирилла отняла у него руку и приложила пальчик к его губам.
— Не надо ничего объяснять! — возразила она. — Я долго думала над всем этим… и поняла многое, чего раньше не понимала…
— Что же ты поняла? — с любопытством спросил маркиз.
— Может быть, я и ошибаюсь, — несмело начала Сирилла, — но я поняла одну вещь — ты меня любишь, любишь по-настоящему, хочешь, чтобы мы принадлежали друг другу… но тебе просто в голову не пришло, что для этого мы должны пожениться!
Маркиз внимательно посмотрел на нее и сказал:
— Удивительно! Ты, такая чистая, неискушенная девушка, мгновенно поняла то, чего наверняка бы не поняла любая другая женщина!.. Да, дорогая, ты совершенно права. Именно так и обстояло дело. А я боялся, что ты мне не поверишь!
Он на мгновение умолк, а затем продолжал:
— Когда я понял, как обидел тебя своим предложением, и решил, что потерял тебя навсегда, я проклинал себя за то, что свалял такого дурака!
— С моей стороны тоже было глупо сразу не понять, как ты меня любишь, — тихо призналась Сирилла. — Но, видишь ли, я много лет видела, как страдала мама… Она страстно любила Франса Винтака, и он отвечал ей тем же, но мне кажется, проживи они еще несколько лет, и двусмысленность положения убила бы их любовь…
— Наверняка, — согласился с ней Фейн. — Но почему же ты мне ничего не сказала? Стоило тебе намекнуть…
— Знаю, знаю, — торопливо перебила Сирилла. — Видишь ли, я много думала над этим и пришла к выводу… Только не смейся! Я поняла, что любовь важнее всего на свете. Когда людей связывает истинная, глубокая любовь, все остальное отступает на задний план, даже брак…
Она запнулась, а потом храбро продолжала:
— Если… если я все еще дорога тебе… и если папа не позволит нам пожениться… я уеду с тобой просто так…
Маркиз взволнованно сжал ее пальцы.
— Неужели ты думаешь, что я допущу это? — с упреком спросил он. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой и всегда была рядом — в горе и в радости, в здоровье и в болезни, пока смерть не разлучит нас!
Голос его прервался от волнения. На мгновение он умолк, пытаясь справиться с собой, а потом тихо добавил:
— И все же я благодарю тебя за то, что ты только что предложила…
— Но если ты отказываешься увезти меня… а папа не разрешает нам пожениться… — с испугом начала Сирилла, — как же мы сможем быть вместе?
— Этот вопрос я задавал себе миллион раз, — со вздохом признался маркиз.
— Я тоже молилась, горячо и страстно. Мне казалось, что вот-вот произойдет чудо и все изменится… — прошептала Сирилла. — Но боюсь, что ни Господь Бог, ни мама не услышали моих молитв…
— Да, твоя мать наверняка бы нас поняла.
— Конечно, — кивнула головой Сирилла. — И, возможно, осудила бы меня за то, что я отказалась сделать так, как ты просил… Ну, жить с тобой в маленьком домике с садом… Ведь там мы были бы вместе!
- Предыдущая
- 35/37
- Следующая
