Люцифер и ангел - Картленд Барбара - Страница 12

• Предыдущая
• 12/26
• Следующая

Но мисс Лэвенхэм с видимой неохотой сказала:

— Отказать тебе в подобных обстоятельствах трудно. В то же время мне бы хотелось, чтобы ты отослала Аниту обратно, как только перестанешь нуждаться в ее услугах.

— Ну конечно! — ответила герцогиня. — Я прекрасно понимаю, как много она для тебя значит, Матильда. Очень мило с твоей стороны одолжить мне ее, когда обстоятельства сложились так, что мой сын не в состоянии сам проводить меня.

— На какое время ты хотела бы взять Аниту? — спросила мисс Лэвенхэм.

— Полагаю, лучше всего будет, если она отправится со мной прямо сейчас, — ответила герцогиня. — Уверена, она успеет собраться, пока мы с тобой пьем чай и беседуем о старых добрых временах. Мой экипаж ждет у дверей.

Мисс Лэвенхэм согласилась, правда, после заметных колебаний. В отчаянии Анита подумала, что ее двоюродная бабушка размышляет, не послать ли сейчас к племяннице преподобного Джошуа.

— Если таково твое желание, полагаю, я должна согласиться, — резко сказала мисс Лэвенхэм.

Затем, словно решив, что кто-нибудь должен пострадать за то, что ее планы изменились, она сказала:

— Чего ты ждешь, Анита? Ты разве не понимаешь: нужно велеть Бейтсу подать чай! И поторопись со сборами! Ты ведь не хочешь заставить ее светлость ждать.

— Нет… конечно, нет! — воскликнула Анита. Она поспешила из комнаты. На ногах у нее словно выросли крылья.

Герцог спас ее. Герцог действительно спас ее! Анита знала: убежав из Харрогита, она больше сюда не вернется.

Полчаса спустя, сидя рядом с герцогиней в экипаже, Анита изо всех сил пыталась выразить ей свою благодарность.

— Я не могу… сказать вашей светлости, как… чудесно, что вы увезли меня от… двоюродной бабушки Матильды.

— Насколько я поняла со слов моего сына, для вашего отъезда была очень серьезная причина.

— Вы видели преподобного Джошуа, — ответила Анита. — Как я могу выйти замуж за… такого старика?

— Полагаю, в вашем возрасте вы любого мужчину, которому за сорок, считаете стариком, — согласилась герцогиня.

— В нем есть что-то ужасное, — продолжала Анита. — Думаю, туземцы в Западной Африке его нисколько не волнуют!

Она вдруг замолчала и с опаской взглянула на герцогиню:

— Прошу прощения… это, наверное, не… по-христиански.

Герцогиня рассмеялась.

— Все же мне кажется, вы относитесь к нему с предубеждением, — сказала она. — Впрочем, уверена, что вам не составит труда найти себе мужа гораздо моложе и приятнее.

У Аниты перехватило дыхание.

— Умоляю вас, мэм, мне не нужен… муж! — отчаянно воскликнула она.

Заметив удивление герцогини, она объяснила:

— Сара и Дафни хотят выйти замуж, а мне лучше остаться в нынешнем положении. По крайней мере пока я не найду… кого-нибудь, кого я буду по-настоящему… любить и кто будет… любить меня.

— Мне всегда говорили, что ваши родители были очень счастливы друг с другом, — сказала герцогиня. — Полагаю, что в своей жизни вы хотите последовать их примеру.

Ответный взгляд Аниты показался герцогине очень трогательным.

— Вы первая, кто меня понял! — воскликнула девушка. — С кем бы я ни говорила, все, даже Сара и его светлость, считают, что самое главное для меня — выйти замуж. А мне нужно от жизни гораздо больше, чем просто… обручальное кольцо.

Герцогиня была приятно удивлена.

Она не знала, что Аниту считают смешной и чудаковатой.

— Чего же еще вы хотите? — поинтересовалась герцогиня.

— В первую очередь, конечно, любви, — серьезно ответила Анита. — Потом мне нужен умный собеседник, который бы понимал, что я пытаюсь сказать, и не считал бы, будто я выдумываю что-то несуществующее.

— По-моему, я понимаю вас, — кивнула герцогиня. — Когда вы влюбитесь, то поймете, что говорить с тем, кто вас любит, очень легко — не только словами, но и сердцем.

Анита вскрикнула от радости:

— Вы в самом деле понимаете меня, в точности как мама. О, я так рада, что встретила вас! Это лучшее, что произошло с тех пор, как я споткнулась о ваше кресло и залила ваш плед.

— Хоть я и надеюсь, что я такова, как вы обо мне думаете, — улыбнулась герцогиня, — благодарить вы должны моего сына. Именно он сказал, что мне нужен чтец, и предложил попросить вашу двоюродную бабушку одолжить мне вас.

— Это звучит так, словно я библиотечная книга! — улыбнулась в ответ Анита. — Пожалуйста, поблагодарите герцога, когда увидите его, и передайте, что я очень, очень ему благодарна.

— Вы сами сможете его поблагодарить, когда он приедет в Оллертон.

На мгновение воцарилась тишина. Потом Анита недоверчиво произнесла:

— Ваша светлость, вы хотите сказать, что берете меня с собой в Оллертон и я могу остаться там?

— Именно это я и собиралась сделать — конечно, если у вас нет других планов, — ответила герцогиня.

— Это было бы замечательно, великолепно! — воскликнула Анита. — Я просто думала, что… выручив меня и взяв с собой на юг, вы… захотите, чтобы я уехала… домой.

— А кто сейчас у вас дома? — поинтересовалась герцогиня.

После такого вопроса Аните пришлось рассказать всю историю: как мама уехала в Швейцарию, Сара отправилась в гости к тетушке Элизабет, а Дафни — к своей крестной.

— А вам досталась Матильда Лэвенхэм, — сказала герцогиня.

— Думаю, она хотела быть доброй ко мне, — ответила Анита, — но она так восхищается преподобным Джошуа, что никак не может понять, почему я смотрю на него другими глазами. Собственно, когда она в первый раз сказала мне, что он зайдет завтра, чтобы сделать предложение, я подумала, что он хочет жениться на ней.

В этот момент они выехали на Проспект-гарденс. Когда лошади остановились и лакей открыл дверь, герцогиня все еще смеялась.

— Герцог Оллертонский, миледи! — объявил дворецкий.

Леди Бленкли, стоявшая у огромной вазы с тигровыми лилиями, подчеркнуто грациозно повернулась к стоявшему в дверях мужчине.

Без сомнения, она была в восторге от визита герцога. Тот, чрезвычайно элегантный, положил цилиндр и трость на стул и подошел к леди Бленкли. В глазах его мерцал огонек.

— Ты вернулся! — воскликнула леди Бленкли. — Я считала часы, правда! Я была так несчастна без тебя.

Ее голос был нарочито музыкален; впрочем, герцогу часто приходила в голову мысль, что все в леди Бленкли было столь совершенно, словно она была изделием искусного мастера.

Герцог поцеловал ее протянутую руку, затем, повернув руку, поцеловал розовую ладонь.

Выпрямившись, он сказал:

— Ты еще прекраснее, чем в моих воспоминаниях!

— Спасибо, Керн!

Глаза леди Бленкли искрились, как изумруды ее ожерелья, иссиня-черные волосы блестели.

— Я долго отсутствовал, — сказал герцог, — и нам многое нужно друг другу сказать. Присядем?

Леди Бленкли пододвинулась поближе.

— Зачем тратить время на слова? — спросила она. — Джордж играет в поло в Харлингеме и вернется не раньше чем через два часа.

Она обняла герцога, притянула его к себе, и ее губы, яростные, требовательные, прижались к его губам…

Через два часа герцог приглаживал волосы перед зеркалом над каминной полкой. Сзади послышался нежный голос:

— Когда я снова увижу тебя?

— Завтра утром я сразу уезжаю в Оллертон, — ответил герцог. — В пятницу там будет прием.

— Прием? — переспросила леди Бленкли. — И ты не пригласил меня?

Герцог покачал головой:

— Это прием совсем иного рода, не такой, как те, на которых ты привыкла бывать, Элейн. Гостей принимает моя мать.

— Что не помешало бы нам быть вместе, если бы я была приглашена.

Герцог понял: рассказав леди Бленкли о приеме, он совершил ошибку. Там, где ему предстояло выбрать себе жену, Элейн он хотел бы видеть в последнюю очередь.

Она, без сомнения, была прекрасна. Но каждый раз, уходя от нее, герцог испытывал странное чувство: казалось, она требовала от него больше, чем он был готов ей дать.

Сейчас он вновь повторил себе, что их пламенная близость была в некоторых отношениях весьма удачной, однако непонятное разочарование не оставляло его.

• Предыдущая
• 12/26
• Следующая