Любовь во спасение (Отзывчивое сердце) (Другой перевод) - Картленд Барбара - Страница 26

• Предыдущая
• 26/38
• Следующая

— Я буду молиться, как никогда еще не молился, — медленно проговорил викарий, — чтобы, достигнув мира, мы в Великобритании сумели сохранить его.

— Аминь! — откликнулся член парламента, но Клеона знала, что отец не убедил его, и ее мать, сидя на другом конце стола, казалась молчаливой и озабоченной.

Теперь, слово за словом припоминая тот разговор, девушка смутно поняла, хотя не могла выразить это словами, что герцог как-то связан со всем этим. А иначе зачем ему было говорить о Питте? И что это все-таки за список, если он настолько ценен, что герцог ставит на него двух своих вороных жеребцов? Клеона знала этих лошадей: они были гордостью и отрадой старого Джебба, и она сама отдала бы все на свете, чтобы ими владеть. Так что в том списке? Почему он интересует герцога? Зачем они на самом деле едут во Францию и почему Фредди так боится исхода этой поездки?

Вопросы толпились в ее голове, насмехались над ней, приводили ее в ярость, но Клеона не знала ответа. Однако теперь она не сомневалась, что один человек имеет ключ ко всему и этот человек — граф. Тот, кого Фредди и герцог называли Хорьком.

Поездка в Дувр показалась бы Клеоне захватывающим приключением, если бы не два обстоятельства, которые испортили ей удовольствие. Во-первых, пришлось трястись в карете с герцогиней, хотя девушке до смерти хотелось мчаться в легком фаэтоне, которым правил герцог.

Увидев этот экипаж с огромными желтыми колесами и высоким сиденьем, Клеона сразу поняла, на какую скорость он способен. Тем более что в упряжке была четверка идеально подобранных серых лошадей. Клеона ужасно разозлилась на то, что она женщина и вынуждена путешествовать, соблюдая глупые условности.

Другую неприятность принес летний дождь. Когда они вышли из дома на Баркли-сквер, слегка накрапывало. Этого было достаточно, чтобы прибить пыль на дороге, но несколько тяжелых капель упали на небрежно заломленный касторовый цилиндр герцога.

— Дождь, Фредди! — воскликнул он. — Значит, граф не захочет ехать с нами. Если кто и не в ладу со стихиями, так это наш друг д'Эскур.

— Ты, как всегда, прав, Сильвестр, — отозвался Фредди Фаррингдон.

Его глаза радостно блеснули, и Клеона поняла, что друзья не слишком сожалеют о том, что им придется обойтись без графа.

— Вот что мы сделаем, мадам, — сказал герцог ее светлости, которая только что вышла из дома. — Мы с Фредди поедем вперед и проследим, чтобы к вашему прибытию все было готово. Я не хочу, чтобы вы, дорогая бабушка, по испытывали какие-либо неудобства.

— Не подлизывайся, мальчишка, — отрезала старая леди. — Если тебе не терпится свернуть себе шею, передвигаясь быстрее, чем Бог положил человеку, — дело твое. Но не пытайся подсластить пилюлю. Меня не так легко обмануть.

— О да, мадам, — согласился герцог. — В этом вас нельзя заподозрить. Но не будете ли вы так любезны подъехать к дому номер пять на Чейни-уок и пригласить графа Пьера д'Эскура сопровождать вас с Клеоной?

— О нет! — тихо, чтобы никто не услышал, воскликнула девушка.

— Мне не по душе этот ваш приятель, — изрекла герцогиня. — Однако мужчина, даже француз, может пригодиться в долгом путешествии. Вдруг на нас нападут разбойники?

— Конечно, бабушка, вы совершенно правы, — ответил герцог. — Надеюсь, граф сумеет защитить вас обеих.

Клеона знала, что он смеется над ними. Разбойникам потребовалась бы немалая храбрость, чтобы напасть на кортеж герцогини. Его возглавляла дорожная карета, запряженная четверкой великолепных лошадей, чья упряжь блестела при каждом движении. Кроме Клеоны и герцогини, в ней ехали четверо слуг: кучер и лакей — впереди, и еще два лакея на запятках. Сопровождали экипаж четверо верховых в бордовой с золотом ливрее и фуражках поверх напудренных париков, а позади, хоть и не так быстро, ехала карета, которая везла личную горничную герцогини, двух других служанок, и их сопровождали три лакея и кучер, который показался Клеоне таким же опытным, как Джебб.

— Вы всегда путешествуете с таким шиком, мадам? — спросила она герцогиню.

— С шиком? — удивилась вдовствующая герцогиня. — Я бы это так не назвала. Когда был жив мой муж, нас всегда сопровождали шестеро верховых, а впереди катила дорожная карета со столовым серебром и постельным бельем, чтобы в любом месте, где бы мы ни решили остановиться, нам были обеспечены все удобства. Впрочем, покойный герцог был ярым приверженцем того, чтобы все делалось как положено. Боюсь, Сильвестр часто пренебрегает своим положением. Впрочем, так всегда бывает, пока человек молод.

Она словно извинялась за герцога. Клеона, видя, что старая леди настроена поговорить, с досадой подумала, что их беседа будет испорчена навязанным им присутствием графа.

Что касается его самого, граф был столь же раздосадован.

— Вы хотите сказать, что герцог едет один? — спросил он недовольно.

— С ним мистер Фредерик Фаррингдон, — ответила ее светлость. — Он беспокоился о вас, зная, что вы не захотите насквозь промокнуть в вашем элегантном наряде.

Граф глянул на свой сизый дорожный сюртук и накрахмаленный галстук с ниспадающими оборками.

— Уверяю, ваша светлость, погода для меня не имеет ни малейшего значения, — заявил он. Но тон у него был такой фальшивый, что девушку разобрал смех. Но все равно графу ничего не оставалось, как сесть в карету герцогини. Он занял место спиной к лошадям и лицом к Клеоне и смотрел на нее глазами преданного спаниеля.

По пути на Чейни-уок она боялась, что смутится при встрече с графом. Но француз был слишком галантен, чтобы допустить какую-либо неловкость. Он весело болтал, расточая комплименты и герцогине, и Клеоне, забавлял их анекдотами и сплетнями, так что они обе постепенно расслабились и даже стали получать удовольствие от его общества.

В придорожном трактире близ Мейдстоуна, пока герцогиня, отдыхая, потягивала шоколад, который они везли с собой, Клеона узнала, что герцог проехал через эту деревню примерно три четверти часа назад, не останавливаясь.

В отдельном кабинете, предоставленном в распоряжение ее светлости, граф откупорил бутылку кларета. Сделав глоток, француз заявил, что кларет хоть и недостаточно хорош, но пить его можно.

— Присоединяйтесь ко мне, Клеона, — предложил он. Девушка покачала головой.

— Я бы предпочла шоколад.

— В Париже я обещаю вам такой шоколад, какого вы никогда еще не пробовали, — заявил француз. — Это лишь один из многих кулинарных шедевров моей страны, который я смогу предложить вам.

— В последний раз, когда я была в Париже, — язвительно вмешалась герцогиня, — шоколад там был просто мерзость, зато кофе — восхитителен.

— Все меняется, ваша светлость, — учтиво заметил граф.

— Не к лучшему, — отрезала герцогиня. — Как вы, аристократ — в чем вы нас уверяете, — можете пресмыкаться перед этим выскочкой? Уму непостижимо! Вы хоть понимаете, что своими чудовищными завоеваниями он вверг мир в страдания и нищету?

— Но Великобритания выстояла, — ответил граф. — Все остальные государства пали, но не Британия. Вы не гордитесь, маленькая Клеона, тем, что вы англичанка?

— Конечно, горжусь, — откликнулась девушка.

Что-то в интонации графа смутило ее. Клеона действительно гордилась своей страной, но было как-то неловко говорить о своем патриотизме с иностранцем.

— Очень надеюсь, — снова заговорила герцогиня, — что мне удастся сдержаться и не выложить генералу Бонапарту все, что я о нем думаю. По-моему, это как-то странно. С чего вдруг Наполеон так полюбил англичан? Зачем все эти приглашения? Лорд Блессингтон говорил мне, что его почти умоляли приехать в Париж и быть личным гостем Бонапарта и его жены.

— Война кончилась, — мягко напомнил граф.

— Надолго ли? — возразила герцогиня. — Вот о чем я себя спрашиваю. Надолго ли?

Разговор становился напряженным. Под вежливостью графа и комплиментами, которыми он продолжал сыпать, явно крылось что-то еще. Клеона обрадовалась, когда наконец показался Дувр.

• Предыдущая
• 26/38
• Следующая