Любовь в отеле «Ритц» - Картленд Барбара - Страница 26

• Предыдущая
• 26/29
• Следующая

Затем послала за дворецким, который объяснил ей, что именно он всегда занимался организацией поездок виконта.

Он обещал незамедлительно отправиться на Северный вокзал и, если ему удастся, приобрести для них отдельное купе на экспресс до Кале.

Вильма поблагодарила его и предупредила об их желании уехать на следующий день.

Дворецкий выглядел взволнованным.

— Это может оказаться сложной задачей, мадемуазель. Они предпочитают, чтобы купе заказывали хотя бы задень, поскольку их количество ограничено.

— В любом случае попытайтесь устроить наш отъезд как можно скорее, — попросила Вильма.

Только она успела дать ему все необходимые инструкции, как объявили о приходе Питера Хэмптона.

— Доброе утро, мисс Кроушоу! — поприветствовал он ее. — Верной попросил меня сообщить вам свежие новости о состоянии его здоровья, которое, в целом, удовлетворительно.

Вильма вздохнула с облегчением.

— Я так рада, — сказала она. — Я очень волновалась.

— Доктор первым делом заехал к нему этим утром, — продолжал Питер Хэмптон, — и хотя рана воспалена, температура у Вернона не поднялась слишком высоко и должна упасть в течение следующих двадцати четырех часов.

— Он… ему больно? — поспешно спросила Вильма.

— Раны, подобные этой, всегда неприятны, — объяснил Питер Хэмптон, — но доктор дал ему какое-то снотворное, и я уверен, завтра наш раненый будет чувствовать себя лучше.

— Как вы думаете, мы могли бы сделать для него еще что-нибудь? — несколько нерешительно спросила Вильма.

— Ручаюсь вам, у него есть все, чего он только пожелает, — ответил Питер Хэмптон. — Цезарь Ритц был очень обеспокоен его состоянием и послал ему фрукты и цветы и Бог знает, что еще!

— Я считаю его добрейшим человеком, — сказала Вильма.

Питер Хэмптон оглядел комнату.

— Верном говорит, вы — знаток в электричестве. Это вы позаботились об освещении в этом доме?

Возникла пауза, поскольку девушка не знала, как ей ответить:

— Пет, не я, и, боюсь, маркиз оценивает слишком высоко мои способности.

— Ну, я посчитал ваше появление на дуэли вчера вечером весьма храбрым поступком, — отметил Питер, — и без сомнения, это вы спасли Вернона от тяжелого ранения, если не от смерти.

— Неужели можно было вести себя так непорядочно, как граф? — возмутилась Вильма. — Разве ничего нельзя сделать, чтобы не позволить ему поступать подобным образом с другими людьми!

— Относительно этого вы можете не волноваться, — заверил ее Питер. — Я намерен добиться, что в будущем никто никогда не станет драться с ним на дуэли.

— Но каким образом вы думаете сделать это? — спросила Вильма.

— Я собираюсь сообщить британскому послу о позорном поведении графа де Форэ, и еще я совершенно уверен в позиции рефери. Он — достаточно уважаемая фигура в обществе и непременно расскажет о происшедшем тем представителям французской знати, которые весьма щепетильно относятся к соблюдению правил, формальностей и подобного рода вещей.

— Отлично! Так и надо! — с негодованием сказала Вильма.

— Я с вами согласен, и когда граф окажется изгнанным из круга всех, кто имеет вес во французском обществе, у него просто не будет возможности вести себя столь мерзко и отвратительно.

Он поглядел на часы и воскликнул:

— Если я хочу застать посла до ленча, я должен спешить!

— Благодарю вас за визит, — сказала Вильма, — и, пожалуйста, передайте маркизу, что я надеюсь на его скорейшее выздоровление.

— Я передам ему ваши слова, — заверил Питер.

Вильма проводила его до парадной двери. Она заметила, что Хэмптон смотрел на нее с явным восторгом.

Прощаясь, он задержал ее руку в своей дольше необходимого:

— До свидания, мисс Кроушоу. Я полагаю, я смогу заглянуть к вам снова завтра и принести новости относительно состояния нашего больного?

— Я надеюсь, вы так и поступите, — ответила Вильма, — и спасибо еще раз за ваш сегодняшний приход.

Она проводила взглядом его карету, затем возвратилась в гостиную.

Девушка подумала о том, что если они с отцом уедут завтра, то ей следует написать маркизу. Она должна объяснить ему невозможность их дальнейших встреч.

— Все кончено… Кончено! — сказала она самой себе и, усевшись за секретер, стоящий у окна, взяла ручку.

Вильма успела написать совсем немного, когда ее позвали к ленчу, накрытому наверху.

Графу хотелось побыть в ее обществе.

Она взглянула на написанное. Потом порвала все на мелкие кусочки и бросила в корзину для бумаг.

Поднявшись наверх, она увидела отца на ногах. Он был в халате и уже перебрался в примыкавшую к спальне гостиную — будуар.

В центре комнаты стоял стол, накрытый на двоих.

Увидев дочь, граф воскликнула — Смотри, дорогая, я хожу, но Герберт отказался принести мне одежду и требует, чтобы я вернулся в постель сразу же после такой безумной выходки, как ленч с тобой!

Вильма рассмеялась.

— Вы же знаете, нам всем приходится повиноваться Герберту, — сказала она, — тем более он, как всегда, прав, папа. Пьер Бланк дал также и мне строгие инструкции относительно того, как вы должны вести себя, когда вернетесь в Англию.

— Нет ничего хуже, чем болеть и терпеть всех этих ворчливых женщин, деспотичных слуг и докторов, раздающих указания направо и налево! — ворчал граф.

Было ясно, однако, насколько он доволен, что встал на ноги.

И они отпраздновали это событие бокалом шампанского.

— Я попросила дворецкого заказать нам отдельное купе, — рассказала отцу Вильма, — но он говорит, могут возникнуть трудности, учитывая срочность заказа.

— Я думаю, ему все удастся, вопрос ведь только в цене, — усмехнулся цинично граф.

И он оказался прав.

Когда дворецкий возвратился, он объяснил Вильме, как, с большими трудностями и раздавая щедрые чаевые, ему все же удалось получить купе.

Зато места, которые он достал, были в вечернем экспрессе, добирающемся до Кале за ночь.

Вильма подумала, что для отца, возможно, как раз будет лучше поспать в поезде.

По крайней мере он отдохнет перед оставшейся частью пути, которая могла быть не такой спокойной, учитывая предстоящий переезд через Ла-Манш, а потом еще несколько часов в поезде от Дувра до вокзала Виктории.

Она поблагодарила дворецкого за старание, уверенная, что отец, уезжая, обязательно щедро одарит его за все труды.

Затем она пошла в свою спальню, чтобы там снова и снова пытаться начать свое письмо.

Наконец ей удалось подобрать сердечные и откровенные слова. Она медленно перечитала написанное.

Сказка подошла к концу. Трудно выразить всю мою благодарность за вашу доброту, проявленную ко мне во время моего пребывания в Париже.

Я никогда не смогу забыть красоту площади Согласия и буду помнить Булонский лес и наш восхитительный обед в «Гран Вефоур».

Спасибо вам за эти мои воспоминания, и я желаю вам счастья.

Вильма.

Она положила письмо в конверт и оставила на секретере, решив передать его через Питера Хэмптона, когда тот зайдет утром следующего дня.

Теперь ей еще следовало купить кое-какие подарки своим друзьям в Англии.

Тем, кто скучал без нее на балах и званых ужинах, которые она пропустила.

Ей хотелось купить нечто особенное для тетушки, представившей ее ко двору.

Когда позже днем Вильма разговаривала с отцом, она предложила ему не ехать в их лондонский дом, а сразу же отправиться в поместье.

— Но как же твои балы и вечера? — нахмурился граф.

— Мне совсем не хочется их посещать, папа. Мне бы больше хотелось побыть с вами, особенно когда вам станет невмоготу обходиться без верховой езды.

Она увидела упрямое выражение на отцовском лице и быстро добавила:

— Вы должны слушаться указаний доктора. Так что мы будем гулять в саду, удить рыбу в озере, чего мы не делали уже очень-очень давно.

Она сделала паузу на мгновение и затем продолжала:

— Я уверена, вам хотелось бы многое усовершенствовать в поместье. Вот и представилась возможность исполнить задуманное и дать необходимые указания.

• Предыдущая
• 26/29
• Следующая