В Помпеях был праздник - Моисеева Клара Моисеевна - Страница 12

• Предыдущая
• 12/53
• Следующая

Заботясь о выкупе, Мерула больше всего мечтал увидеть свободным своего сына Стефана. Ведь Стефану посчастливилось научиться грамоте у благородного и образованного грека Евтиха. А грамотный юноша-вольноотпущенник может покинуть поместье и двигаться вперед, получив достойную службу даже у эдила.

В тот день, когда свидетели подписали документ, где было сказано, что раб Потин Мерула, его жена Клеида и сын Стефан отныне свободны, — в тот день Потин Мерула понял, что не напрасно он любил землю и так преданно служил ей.

— Земля нам отплатила, — сказал он жене.

Однако обязанностей теперь было еще больше. Став виликом, Потин Мерула дни и ночи проводил в трудах и заботах. Впервые с тех пор, как он стал заниматься хозяйством своего господина, Мерула сам договорился о выгодной продаже зерна и вина. Он связался с человеком, посланным помпейским эдилом для покупки зерна. Он нашел купца из Рима, который захотел купить вино для богатой столичной харчевни.

Потин Теренций по-прежнему во всем доверялся Меруле, но сейчас он и сам принимал участие в делах хозяйства. Беда заставила его вникнуть во все области хозяйства своего обширного поместья. Все дело в том, что, когда был изгнан старый вилик, Потин Теренций впервые за много лет вздумал заглянуть в толстый календари-ум, где постоянно велись все записи о доходах и расходах по хозяйству. Записи, сделанные очень грамотным и аккуратным Евтихом, были правильными. Но господин вдруг увидел, что вилик отдавал ему ничтожную сумму денег, пользуясь его доверчивостью. И, как видно, все остальное он присваивал. И тут Потин Теренций увидел, что его старый вилик был не только нерасторопным, но, самое главное, он был бесчестным. На протяжении многих лет он грабил своего господина с удивительным коварством и беззастенчивостью. Теперь господин понял, как трудно и сложно было вести хозяйство. И еще больше оценил Мерулу, который и сейчас, через девятнадцать лет после того как он явился в поместье Потина Теренция, был безупречно честен и правдив.

Когда было решено отправить зерно помпейским пекарям, Потин Теренций хотел было послать с караваном Мерулу, но оказалось, что предстоит уборка винограда и заготовка вина. Все это без Потина Мерулы осталось бы без присмотра. И тогда было решено послать Евтиха во главе каравана, а в помощники ему дать Стефана.

В тот день, когда вилик отправлял своего сына в Помпеи, Потин Теренций вел переговоры о продаже вина. Он договорился отправить в столицу тридцать амфор выдержанного вина. Так как Меруле невозможно было бросить хозяйство, господин решил сам отправиться в Рим и приказал упаковать глиняные сосуды. На каждой амфоре ставили печать с именем Потина Теренция. Для каждого сосуда была приготовлена ивовая корзинка. Эти сосуды были поставлены на двухколесные тележки, запряженные ослами. И вот Потин Теренций отправился в путь, взяв себе в помощники верных рабов. На деньги, полученные за вино, Потин Теренций задумал купить серебряную, с чеканкой посуду. Она стоила очень дорого, но зато могла достойно украсить стол. Потину Теренцию давно уже хотелось показать гостям, как он богат.

Покидая свою усадьбу, Потин Теренций уже заранее представил себе те сосуды и кубки, которые он купит. Он словно видел искусно сделанные изображения птиц и животных на больших блюдах, предназначенных для дичи. Богатый сосед давно уже хвастал серебряными блюдами и чашами. Когда Теренций вспоминал об Этом, ему хотелось возможно скорее добраться до Рима, продать вино и наконец завладеть серебром.

«Это будет лучшее украшение дома», — сказал сам себе Теренций, но тут же скорчил гримасу. Он представил себе, как его упрямая Скантия схватит драгоценные сосуды и спрячет в своем тайнике, чтобы никто не смог унести. Но и к званому обеду она не пожелает выдать эти сосуды, потому что будет бояться, как бы рабы не попортили их… И все же он с великой радостью отправился в Рим.

Мать Стефана, Клеида, очень тревожилась о судьбе сына. Она огорчилась, когда узнала, что Мерула отправляет сына вместе с Евтихом. Ее пугал незнакомый город. Пять дней пути казались ей вечностью. Клеида никогда не была в Помпеях. Она вообще не имела представления о большом красивом городе, и потому ей казалось, что человек, прибывший в незнакомый город, непременно попадет в беду. Еще она думала о том, что ее сын Стефан слишком доверчив. Она знала, как часто этой доверчивостью пользовался прежний вилик. Этот старый ленивый человек, узнав о том, как грамотен Стефан, прибрал его к рукам и заставлял изо дня в день делать какие-то записи и расчеты — то, что, по мнению Мерулы, вилик обязан был делать сам. Но Стефан очень охотно выполнял распоряжения вилика и так увлеченно работал, что иногда по целым ночам что-то записывал в длинные свитки, сидя где-либо в уголке при свете глиняного светильника.

— Как бы ты не пострадал от чрезмерного усердия… — говорила мать сыну. — Ты бы отказался, сынок. Теперь, когда мы уже свободные люди, ты не обязан подчиняться старому вилику.

— Ты удивляешь меня, Клеида, — отвечал с усмешкой Стефан. — Мы так недавно стали свободными. Старый вилик еще не привык к этому, вот он и заставляет меня выполнять работу, предназначенную ему не только господином, но и всеми богами — покровителями этого поместья.

Когда поручения, связанные с продажей зерна, были переданы Стефану, когда он аккуратно записал все на своей вощеной дощечке, Клеида сказала сыну:

— Как только все сделаешь и освободишься от своих больших Забот, непременно зайди, сынок, в хорошую пекарню и как следует посмотри, как устроены печи, как работает мельница, сколько человек справляется с работой, чтобы нам можно было знать, есть ли надежда когда-либо уйти отсюда и уже совсем свободными людьми жить по-своему, никому не угождая. Ты ведь знаешь, сынок, что моими хлебами господа довольны. Ведь я сама справляюсь с этим делом, имея в помощницах не очень умелую рабыню.

Отец тоже не возражал против того, чтобы посмотреть хорошую пекарню, но при этом говорил сыну, что не скоро еще настанет такой счастливый день. Ведь у них еще много долгов… И не скоро удастся накопить хотя бы две тысячи сестерций на обзаведение хозяйством.

— Ты говоришь так, Мерула, будто чем-то недоволен, — перебила его Клеида. — А ведь грех так говорить. Если мы уже откупились и свободные люди, то разве мы своими руками не добудем того, что нам нужно для скромной жизни?.. Я уверена, что это не праздные мечты. Если хочешь знать, я уже целый год кое-что коплю. Когда у меня бывает свободных полдня, я пеку в своей печке маленькие хлебцы и продаю их путникам, которые нередко проходят мимо. Сколько раз при тебе люди спрашивали, где бы купить хлеба. У нас тут поблизости нет харчевни, а по нашей дороге часто катятся повозки, скачут всадники… Да и колодец, что неподалеку от нашего поместья, привлекает сюда путников. Я хорошо тружусь, Мерула!..

— И сколько же ты заработала, Клеида? Какие-нибудь пустяки?

— За целый год я накопила двести сестерций. Это не пустяк. Теперь на эти деньги я могу закупить зерно. А ты, может быть, как-нибудь в сумерках не откажешься поработать на мельнице, размолоть зерно. Если бы мне не приходилось самой молоть, я бы больше работала.

— Что же ты мне не сказала! — рассмеялся Мерула. — Я готов ночью работать на мельнице.

Клеида целый год тайно от мужа и от сына занималась выпечкой маленьких хлебцев. Это позволяло ей хоть немножко заработать для выплаты долгов, а главное, для того, чтобы потом когда-нибудь устроить пекарню. Она мечтала в маленьком домике соорудить вот такую же, как здесь, в поместье, сводчатую печь, купить жернова и все, что нужно для настоящей пекарни. Клеида много лет была пекарем в поместье, и так хорошо она все это умела, что казалось, совсем не страшно было самостоятельно вести такое хозяйство в городе или при дороге, у харчевни. Теперь, когда Мерула предложил ей помощь, Клеиде показалось, что она очень скоро осуществит свою мечту, потому что сумеет чуть ли не дважды в неделю выходить к колодцу со своими собственными хлебами.

• Предыдущая
• 12/53
• Следующая