Ложь во спасение любви - Картленд Барбара - Страница 3

• Предыдущая
• 3/31
• Следующая

Не дав Кармеле договорить, Фелисити подтолкнула ее к выходу своей тонкой ручкой, затянутой в перчатку.

— Ты мне нужна, я отчаянно нуждаюсь в твоей помощи, Кармела, и ты не можешь отказать мне.

— Разумеется, нет, — все еще сомневаясь, соглашалась Кармела. — И ты знаешь, как я хочу уйти вместе с тобой, Фелисити.

— Тогда пакуй вещи, впрочем… нет, не надо… они тебе больше не понадобятся. Для тебя все найдется в замке.

Кармела озадаченно взглянула на нее, но та продолжала:

— Делай, как я говорю. Захвати с собой лишь самое дорогое для тебя. Полагаю, в первую очередь надо взять картины.

— Они там, внизу, в надворной постройке. Здесь для них не хватило места.

— Я прикажу лакею забрать их, — решила Фелисити, — А затем он поднимется к тебе и возьмет твой дорожный сундук. Пойду, поговорю с госпожой Купер.

Кармела не успела даже слово вымолвить в ответ, подруга повернулась и вышла из комнаты.

Дети не отрываясь смотрели ей вслед, пока Люси не спросила:

— Вы уходите с этой леди?

— Мама не позволит вам уйти, — заметил Тимоти.

Грубый тон этого наглого мальчишки заставил ее решиться.

— Да, я ухожу, — отрезала Кармела и побежала в маленькую комнату по соседству со столовой.

Нигде в доме не нашлось иного места для «ее одежды, кроме небольшого готового вот-вот развалиться комода, в котором хранилась одежда Люси, поэтому вещи Кармелы в основном так и лежали не распакованными в дорожном сундуке.

Она поспешно упаковала остальное. Кинула туда же набор туалетных принадлежностей своей матери, сунула платок, заменявший ей одеяла, так как в доме их не хватало, и стянула ремнем свой сундук. В тот же миг в дверном проеме появился лакей в великолепной ливрее, украшенной серебряными пуговицами, с цилиндром в руке, на котором красовалась кокарда.

— Доброе утро, мисс Кармела, — с улыбкой приветствовал он ее.

— Доброе утро, Бен.

— Ее милость приказала забрать ваш сундук.

— Он там, — указала Кармела. — Вы один справитесь?

— Конечно!

Он надел цилиндр, поднял сундук и легко понес его к выходу.

Дети все еще сидели за столом, с удивлением наблюдая за происходящим.

Выйдя из спальни в плаще, который носила еще ее мама, и простой дешевой шляпке с черными лентами на тулье, Кармела подумала, что рядом с Фелисити, наверное, напоминает воробья подле райской птицы.

К тому же она немного нервничала, представляя возможную реакцию госпожи Купер.

Спускаясь по лестнице, она раздумывала над тем, что жена священника имеет полное право рассердиться и даже оскорбиться из-за столь стремительного отъезда няньки.

Кармела всегда слушалась Фелисити, хотя и была всего на несколько месяцев младше подруги. Временами ей казалось, будто Фелисити много старше и умнее ее.

Фелисити верховодила всегда и во всем. Она отличалась завидной уверенностью в себе и никогда ни в чем не сомневалась. Может быть, потому, что часто и подолгу путешествовала, и в своих странствиях встречалась со многими знатными и важными персонами. Она, как с улыбкой отмечала Кармела, в определенном смысле, повзрослела еще до того, как успела вволю побыть ребенком.

В маленьком плохо освещенном холле Кармела увидела Фелисити, которая беседовала с госпожой Купер.

С колотящимся от испуга сердцем, Кармела подошла ближе, приготовившись выслушать поток ворчливых нареканий, так свойственных вечно недовольной госпоже Купер. Но, к ее удивлению, жена пастора улыбалась.

— О, вам везет, и не спорьте! — заговорила она, не дав Кармеле опомниться. — Ее светлость как раз сообщила мне о своих видах на вас, это пойдет вам на пользу.

— Госпожа Купер проявила любезность и понимание. Она не станет препятствовать твоему благополучию, — сказала Фелисити.

Кармеле стоило только взглянуть на подругу, чтобы заметить, как лукаво искрятся ее глаза. Фелисити заговорила пасторшу своим мягким вкрадчивым голосом, который всегда выручал ее, заставляя людей непременно с ней соглашаться.

— Как вы… как любезно с вашей стороны, — Кармела запнулась.

— Мне будет не хватать вас, не стану притворяться, будто это не так, — ворковала госпожа Купер. — Но ее милость обещала прислать мне одну из ее молодых служанок, чтобы уладить проблему, и это будет помощь, о, настоящая помощь!

— Я пришлю сразу же по возвращении домой, — подтвердила Фелисити. — И спасибо еще раз, дорогая госпожа Купер, вы так добры. Пожалуйста, напомните обо мне пастору. К сожалению, я не смогу посетить церковь в это воскресенье, так как мы с Кармелой уезжаем, быть может, вы будете столь любезны и положите мою маленькую поминальную записку на поднос?

Фелисити тут же открыла симпатичную атласную сумочку, которую держала в руках, вытащила небольшой кошелек с завязкой в виде петли, отсчитала пять золотых гиней и вложила в протянутую руку госпожи Купер.

— Это действительно очень любезно с вашей стороны, — удовлетворенно повторила госпожа Купер. — Очень, очень любезно! — Она переложила монеты в другую руку, чтобы попрощаться с Кармелой.

Подруги поспешили к поджидавшему их экипажу, причем Фелисити стремительно двигалась впереди, подобно судну под парусами при хорошем ветре. Кармела, следовавшая за ней, казалось, пребывала во сне. Госпожа Купер, проводив их, еще долго махала рукой, стоя на пороге.

И только когда экипаж выехал через узкие ворота на широкую дорогу, Кармела смогла заговорить:

— Неужели ты и правда… спасла… меня?

— Похоже, ты действительно нуждалась в помощи, — заметила Фелисити. — Господи, Кармела, и все это приключилось с тобой за такое короткое время?!

— Папа умер в конце января, — объяснила Кармела, — и я не могла ничего сообщить тебе, ведь я понятия не имела, где ты и куда тебе писать.

— Я была во Франции, гостила сначала у одних друзей бабушки, потом у других, — рассказывала Фелисити, — поэтому, даже если бы ты и написала, сомневаюсь, что письмо нашло бы меня.

— Ты, наверное, сильно тоскуешь по бабушке…

Бабушка Фелисити, вдовствующая графиня Гэйлстон, жила с ней с детских лет.

Эта властная женщина, внушавшая страх всем окружающим, тем не менее благоволила родителям Кармелы и даже поощряла ее отца заниматься живописью, приобретая кое-какие его картины.

В окрестностях было не много детей возраста Фелисити, с которыми бабушка разрешала общаться, поэтому Кармелу иногда приглашали в замок. Со временем две девочки стали неразлучны, никто не сомневался, что произошло это не без влияния самой графини.

Взрослея, девочки получали совсем разное воспитание и представление об окружающем их мире.

Фелисити очень часто отправляли за границу, иногда даже одну, если сама бабушка не сопровождала ее по причине своего нездоровья.

Но все-таки, как только она возвращалась домой, их дружба возобновлялась, Кармела каждый раз с удовольствием и без тени зависти выслушивала рассказы о путешествиях своей подруги.

— Я имела успех! Большой успех! — хвасталась Фелисити после очередной поездки, и Кармела всегда доверчиво восхищалась ей.

Вот и теперь, совсем как раньше, Фелисити найдет им обеим занятия, а сама Кармела с радостью будет во всем потакать подруге.

— Каковы твои планы? — спросила она, очнувшись от грез.

Экипаж в этот момент повернул к огромным кованым воротам с красивыми каменными башнями по обе стороны.

За ними начиналась длинная парадная аллея, ведущая к замку.

— Именно об этом мне надо поговорить с тобой, — начала Фелисити, — для осуществления моих планов нужна твоя помощь.

— Моя помощь? — удивилась Кармела.

Фелисити наклонилась к ней и заговорила, чуть понизив голос:

— Ты поможешь мне, Кармела? Обещай, что ты поможешь мне!

— Конечно, дорогая, — заверила Кармела. — Ты же знаешь, я сделаю для тебя все, что в моих силах.

— Я ожидала услышать от тебя именно это, — обрадовалась Фелисити. — Все может показаться тебе немного странным, но я приехала к тебе. Я знаю, ты никогда не подведешь меня.

• Предыдущая
• 3/31
• Следующая