Красотка для маркиза - Картленд Барбара - Страница 7
- Предыдущая
- 7/53
- Следующая
– Спасибо тебе, Джим! – проговорила Мелинда с такой горячей благодарностью в голосе, что парень уставился на нее с удивлением.
– Да мне это ничего не стоит, мисс, только что скажет господин сквайр, если узнает, что вы ехали в моей телеге?
– Надеюсь, он этого никогда не узнает, – ответила Мелинда. – Ах, Джим, я не могу тебе ничего объяснить, но давай поторопимся в Леминстер. Я никогда бы не подумала, что смогу встретить кого-нибудь на дороге в столь ранний час.
– Я должен быть там как раз к открытию рынка, – объяснил Джим. – Если я окажусь там пораньше, то продам товар подороже.
Мелинда обернулась и увидела, что повозка была уставлена деревянными клетками с курами, корзинами с яйцами и большими кругами масла домашнего приготовления, обернутыми в льняную ткань.
– Который час? – спросила она у Джима. – В Оукле, наверное, уже многие проснутся, когда мы приедем?
– В такой час немногие, – ответил Джим. – Они там все лентяи, в Оукле.
– Джим, я не хочу, чтобы меня кто-нибудь увидел, – проговорила Мелинда, – и мне не хотелось бы доставлять тебе неприятности за то, что ты взял меня в попутчицы.
– Вы хотите сказать, что господин сквайр не знает, что вы отправились в Леминстер? – спросил Джим.
Мелинда некоторое время колебалась, прежде чем сказать ему правду.
– Нет, Джим, он не знает.
– И вы думаете, что господин сквайр разозлится, когда это узнает? – настойчиво продолжал расспрашивать Джим.
– Боюсь, что да, – ответила Мелинда. – Но я не хочу, чтобы он направил свой гнев и на тебя.
– Я-то ему ничего не скажу, – решительно произнес Джим, – и не бойтесь, найдется немного народу, кто захочет рассказать господину сквайру что-нибудь такое, что приведет его в бешенство.
– Надеюсь, Джим, – согласилась с ним Мелинда. – Возможно, никто и не увидит меня на твоей повозке, а если и увидит, то не решится сообщить моему дяде.
Это была весьма призрачная надежда, но Мелинда уцепилась за нее. Кроме того, уверяла она себя, если кто-нибудь и увидит какую-то женщину, сидящую на деревенской телеге рядом с Джимом Дженкинсом, он вряд ли сможет заподозрить, что эта женщина – юная леди из Холла.
Когда они проезжали через Оукл, Мелинда наклонила голову пониже и надеялась лишь на то, что поля шляпы скроют ее лицо. Когда они достигли окраины деревни, она облегченно вздохнула.
– Все в порядке, – сказал Джим. – Я же говорил вам, что все они в Оукле лентяи.
Когда они прибыли в Леминстер, еще не было и пяти часов. Джим хотел отвезти Мелинду на железнодорожный вокзал, но она отказалась, зная, что вокзал находится неподалеку от рыночной площади, и посчитав, что будет безопаснее, если последнюю часть пути она преодолеет в одиночестве.
– Спасибо тебе, Джим! – сказала Мелинда, подавая руку. – Я так тебе благодарна за твою помощь. Надеюсь, никто не обвинит тебя в пособничестве моему исчезновению.
– Они не смогут этого сделать, мисс, – ответил Джим. – Удачи вам. – Он сердечно пожал ей руку, одарил хитрой улыбкой и отправился вытаскивать из задней части телеги торбу для своей лошади.
Мелинда медленно пошла прочь, чувствуя, что позади оставляет своего последнего друга.
Она думала о том, что деревенские жители отличаются изрядной деликатностью – ведь Джим ни единым вопросом не попытался выведать причины ее побега, а просто воспринял ситуацию, как она есть. Большую часть пути они проехали в полном молчании, и это дало ей возможность собраться с мыслями и подготовиться к предстоящим испытаниям.
Мелинда добралась до железнодорожного вокзала и там узнала, что ночной экспресс, прибывающий с севера, остановится в Леминстере в шесть часов. Она прошла в билетную кассу и справилась о цене билета до Лондона. Мелинда пришла в ужас, когда узнала о разнице в ценах за билеты в открытом и в комфортабельном вагоне высшего класса. На какое-то мгновение она даже заколебалась, но потом решила, что было бы глупо сэкономить на поездке, но приехать в Лондон грязной и закопченной и безнадежно испортить ее единственное приличное платье.
Если она собирается найти себе место, то обязательно должна выглядеть прилично, поэтому Мелинда хоть и с трудом, но все-таки заставила себя отдать кассиру целых четыре монеты из своих золотых соверенов, за что получила лишь несколько шиллингов сдачи и выписанный от руки билет на поезд.
Имея в запасе почти целый час, она первым делом пошла в дамскую комнату ожидания, чтобы почистить свою одежду. Затем, почувствовав, что голодна, Мелинда отправилась на поиски места, где можно было бы поесть. Она заметила около здания вокзала булочную, из которой доносился запах свежевыпеченного хлеба.
Она купила себе две сдобные булочки по одному пенни за каждую – больших, только что из печи и покрытых слоем засахаренной смородины; затем она вернулась с ними в дамскую комнату и уже там жадно их проглотила. Не слишком питательный завтрак, подумала Мелинда, но кто знает, где и что она поест в следующий раз.
Из-за нервного напряжения тревожные мысли переполняли голову Мелинды: а вдруг поезд сломается где-нибудь по дороге и не прибудет на станцию; а вдруг кто-либо, кто знаком с дядей Гектором, узнает Мелинду и помешает ей уехать в Лондон? Клерк в билетной кассе посмотрел на нее с удивлением, когда она попросила только один билет, и это также сильно ее обеспокоило. Правильная речь и приличная, хотя и несколько поношенная одежда однозначно выдавали в ней девушку из благородной семьи, которой не подобает путешествовать в поезде одной.
Всякий раз, когда в комнате ожидания открывалась дверь, Мелинда со страхом смотрела на вновь входящих, однако ее опасения оказались напрасными, так как появились лишь две здоровенные молодые деревенские девки, которые, как она поняла из их разговора, отправлялись на следующую станцию скорее ради забавы, чем по необходимости.
Однако когда наконец, издавая громкий свист, пыхтя, выпуская клубы пара и изрыгая дым, поезд медленно въехал на станцию, откуда-то вдруг появилось множество людей. Тут были и носильщики, и пассажиры, и железнодорожные служащие, а больше всего любопытных мужчин, женщин и детей, которые, несмотря на столь ранний час, пришли просто поглазеть на чудо нового времени – железнодорожный поезд.
По мере того как поезд подходил к платформе, присутствующие приходили в сильнейшее возбуждение, близкое к истерическому. Носильщики орали, пассажиры толкали друг друга, хотя не было никаких причин для спешки.
Почти против ее воли Мелинду подхватило людское течение и понесло вперед, а затем кто-то помог ей сесть в вагон. После нее втиснулось еще пять человек, и дверь с шумом захлопнулась.
Место Мелинды оказалось у окна, в дальнем конце вагона. Напротив нее расположился какой-то пожилой господин, закутанный в толстый твидовый плащ: по-видимому, он опасался холода, несмотря на то что стояло лето. У его жены на лицо была опущена вуаль, а одета она была в плащ, обильно украшенный черным янтарем. На голове у дамы была шляпка в тон с остальной одеждой.
Остальные пассажиры были мужчинами. Мелинда отнесла их к типу деловых, хотя она мало была знакома с подобными людьми. Однако ее предположения подтвердились, когда они повели между собой разговор о сделках и покупателях. Один из них даже продемонстрировал несколько образцов шерстяных тканей, качество которых, как он сам не без гордости заявил, заставит глаза лавочников вылезти на лоб, когда он доберется до Лондона.
На платформе волнение, казалось, нарастало, пока наконец, сопровождаемый огромными клубами дыма, проплывающими мимо окон, пронзительно звучащими свистками, громкими голосами и машущими руками, поезд не двинулся медленно по рельсам. У Мелинды перехватило дыхание. Ей удалось! Она убежала! Этот поезд, который мог мчаться быстрее, чем любая из дядюшкиных лошадей, доставит ее прямо в Лондон. Она убежала, и полковник Гиллингем ушел из ее жизни.
Чувство облегчения было настолько велико, что в какой-то момент Мелинде даже захотелось кричать. Гордость заставила ее сдержать готовые хлынуть из глаз слезы, хотя, когда она смотрела в окно, ей почему-то долго все виделось как в тумане. Всю ее охватило какое-то странное чувство. Раскачивающийся вагон, стук колес о железные рельсы, клубы дыма, проплывающие мимо окна, – все это рождало ощущения, которых она никогда не испытывала прежде. Все это было так необычно, и ей стало казаться, что с этого момента ее жизнь должна начаться сначала.
- Предыдущая
- 7/53
- Следующая
