Карма любви - Картленд Барбара - Страница 19

• Предыдущая
• 19/40
• Следующая

Завтра это плавание завершится, и она никогда больше никого из них не увидит. Они словно «корабли, которые проходят в ночи», легко встречаются, легко забываются.

«За исключением одного», — услужливо подсказал ей рассудок.

Да, теперь она могла признаться себе, что не в силах будет забыть майора Мередита.

Конечно, они больше не встретятся, но он содеял нечто такое, что навсегда останется в ее сердце.

Он поцеловал ее!

Он сделал это — первый и единственный ее мужчина!

Неужели она теперь навечно обречена сравнивать свой первый поцелуй — тот ошеломляющий восторг, какой охватил ее, когда его губы коснулись ее губ, — с любым возможным в будущем поцелуем?

Когда Орисса, подходя к своей каюте, увидела майора Мередита, у нее перехватило дыхание, а сердце забилось, готовое вырваться из груди.

«Не желаю разговаривать с ним, не желаю», — убеждала она себя, но прятаться от него было слишком поздно.

— Я надеялся повидать вас, миссис Лейн, — сказал майор Мередит.

Подойдя к ней, он остановился, встав таким образом, что ей не удалось бы пройти мимо, не оттолкнув его.

Орисса подняла к нему взор, но не произнесла ни слова.

— Ваш муж, полагаю, будет встречать вас в Бомбее.

— Я надеюсь, — с трудом проговорила Орисса.

— Не смогу ли я быть чем-нибудь вам полезен?

— Нет, благодарю вас. Ничего не нужно.

Их слова были по-светски вежливы, говорили они негромко, нарочито безразличным тоном, и все же, невольно подумала Орисса, так много осталось несказанным.

Ей вдруг безумно захотелось броситься к нему, прильнуть к его груди, попросить поцеловать ее хотя бы еще один раз.

Она страстно желала убедиться, что ей не пригрезились те чувства, которые он пробудил в ней в ту ночь под звездами. Но она вовремя одернула себя, вспомнив, что не стоит давать ему повод презирать ее больше, чем он уже презирал.

С усилием, мучительным до боли, она заставила себя протянуть руку:

— Прощайте, майор Мередит.

Она ощутила жесткую силу его пальцев и почему-то затрепетала.

— Прощайте, миссис Лейн. Я надеюсь, вы будете счастливы и Индия не обманет ваших ожиданий.

— Благодарю вас.

Время как будто остановилось. Она не смела взглянуть ему в глаза, отнять руку, а он как будто и не собирался отпускать ее.

Наконец она была свободна. Он удалялся от нее, шагая по коридору, и ее не покидало острое сожаление, словно он уносил с собой частичку ее самой.

На причале шум и суматоха оглушили Ориссу.

Пассажиры, спускаясь по сходням первого класса, неизбежно втягивались в водоворот темнокожих тел, чемоданов, баулов, вопящих детей, горланящих людей и хаоса всеобщей спешки, которой, казалось, не видно конца.

Стюард Ориссы нашел ей кули, чтобы перетащить ее багаж, и теперь стоял рядом и ждал, когда она отдаст необходимые распоряжения.

Ориссе же приходилось только робко надеяться, что кто-нибудь здесь все-таки встретит ее. Дядя, вероятно, либо поручит кому-нибудь из своих офицеров, либо попросит кого-нибудь из друзей, постоянно живущих в Бомбее, быть в порту к приходу корабля.

Потом она решила, что скорее всего ее будут ожидать в Дели.

В конце концов, если Чарльз отправил телеграмму в срок, как они и договаривались, дядя непременно сочтет, что в путешествии ее сопровождает заботливая компаньонка, которая, безусловно, проводит ее до поезда в Дели.

Тем не менее Орисса продолжала стоять в бурлившей толпе, лелея надежду, что кто-нибудь все-таки ищет ее и когда-нибудь заметит.

Полуголый оборванец кули невозмутимо ждал, пока она решит, куда он должен будет отнести ее багаж.

Вещей у нее было немного, и она радовалась, что ей, как большинству других пассажиров, не придется дожидаться, пока трюм полностью разгрузят.

Орисса с удивлением обнаружила, что совсем забыла, какими огромными могут быть толпы в Индии, как они оглушают европейцев, поражают их своей сказочной красотой, но даже в первый момент замешательства ее сердце радостно билось от разноцветья окружающего мира.

Индийцы, пришедшие встретить своих друзей, ожидали, когда те сойдут с корабля, чтобы одарить их золотистыми гирляндами цветов, а мерцающее сияние женских сари, казалось, отражалось в мундирах солдат всех рангов, которые громко переговаривались и, смеясь, сновали по пристани.

Торговцы фруктами, с трудом прокладывая себе дорогу, на все голоса расхваливали свой товар. Сочные фрукты — зеленые, лиловые, оранжевые — казались ненастоящими. Дети состоятельных индийцев не выпускали из рук красочные вертушки и воздушных змеев, и везде Орисса видела прекрасные лица с огромными карими сияющими глазами.

А над всем этим солнце разливало свой свет, золотой и теплый, который проникал даже сквозь крытую часть причала и обволакивал корабль чем-то вроде золотой дымки.

— Кто-нибудь встречает вас, миссис Лейн? Ей не понадобилось оборачиваться, чтобы понять, чей это голос — она слишком хорошо помнила его.

Предчувствие не обмануло. Действительно, майор Мередит вновь нашел ее — несмотря на то что она с ним попрощалась, и с ее губ невольно сорвалась ложь:

— Экипаж будет… ждать меня… там.

— Тогда не позволите ли мне распорядиться, чтобы ваш носильщик проводил вас туда?

— Благодарю вас, вы очень любезны. Холодная сдержанность в разговоре Ориссе

удавалась с трудом.

Ее не покидало тревожное чувство, что майор Мередит пытается выпытать все ее тайны, возможно, встретиться с ее мифическим мужем или даже убедиться, что она на самом деле не одинока в Бомбее.

С генералом и его женой Орисса попрощалась еще на борту корабля. Леди Кричли с искренней теплотой поблагодарила девушку за все, что та сделала для маленького Нейла.

Мать Нейла, поднявшаяся на борт встретить своих родителей, благодарила Ориссу с особым пылом.

— Я так вам признательна, миссис Лейн. — Молодая женщина вытерла выступившие на глазах слезы. — Мама рассказала мне, как благодаря вашему неусыпному попечению окрепло здоровье Нейла и каким ангелом он был всю дорогу.

— Он очень милый мальчик, — нежно проговорила Орисса.

— У вас есть дети?

— Нет.

— Я думала, что должны быть, — улыбнулась мать Нейла, — ведь вы так умело обращались с моим сыном. И я благодарна вам… несказанно, всей душой благодарна.

— Ну что вы, для меня это было величайшим удовольствием! — ответила Орисса.

Затем явились бравые, увешанные наградами офицеры — эскорт генерала, и Орисса ускользнула прочь.

Ей казалось, что майора Мередита тоже должны бы встретить сослуживцы, но он, по-видимому, был один.

На миг она испугалась, что он пойдет за ней и ее кули искать экипаж, который, по ее словам, был «там».

И она решительно протянула ему руку:

— Прощайте, майор Мередит.

— Возможно, мы встретимся вновь, — предположил он. — Я часто бываю в Бомбее.

— Думаю, вряд ли, — ответила Орисса.

Ей показалось, что она была излишне резка, и она добавила:

— Мой… муж и я… предпочитаем уединение.

— Значит, я не должен напрашиваться на ваше гостеприимство, — усмехнулся майор Мередит.

Заметив его кривую усмешку, она поняла, что он догадался о ее стремлении избавиться от него.

В этот момент мимо них под громкие крики носильщиков, расчищавших дорогу, протолкали тележку с огромной грудой багажа, извлеченного из трюмов корабля, и Орисса, дав знак кули, повернулась и последовала за ничтожной кучкой своих чемоданов, больше не обращая внимания на майора Мередита.

— Теперь я уже действительно никогда его не увижу, — прошептала она и удивилась, почему эта мысль совсем не радует ее.

На площади перед портом в огромном количестве стояли гхарри-валлах, экипажи возчиков, назойливо навязывавших свои услуги и витиевато расхваливавших потрепанные гхарри.

Ее кули выбрал один из экипажей и, свалив багаж на сиденье напротив нее, поблагодарил мэм-саиб за чаевые, которые она дала ему.

• Предыдущая
• 19/40
• Следующая