Из бездны — к небесам - Картленд Барбара - Страница 11

• Предыдущая
• 11/32
• Следующая

Правда, платье не соответствовало возрасту девушки, к тому же, несмотря на все усилия швеи, манжеты были слишком широки для исхудавших рук Кистны. Косточки ее запястий, казалось, готовы были прорвать тонкую кожу, вокруг глаз лежали тени, скулы и подбородок заострились. Она напоминала крошечного, еще не оперившегося птенца. Маркиз подумал, что сейчас Бранскомб не согласился бы жениться на этой девушке, как бы богата она ни была.

Но он успокоил себя тем, что одежда способна украсить любую женщину, а хорошее питание, бесспорно, улучшит ее фигуру.

Заметив в глазах Кистны слезы благодарности, Олчестер почувствовал себя неловко. Он не заслуживал столь сильных чувств, поскольку действовал исключительно в собственных интересах. Однако маркиз успокоил свою совесть тем, что вряд ли во всей Англии нашлась бы женщина, которая не желала бы выйти замуж за графа Бранскомба и фактически стать второй дамой в обществе после королевы.

— Это очень большая… честь для меня — стать вашей… подопечной, — сказала Кистна. — Но… возможно… я разочарую вас, и вы… пожалеете, что… не предоставили меня моей собственной судьбе, оставив заниматься тем, чем я собиралась заняться, когда приехала в Англию?

— И что же вы собирались делать, когда вам было пятнадцать? — спросил маркиз.

— Я думала… что смогу поступить… в обучение к портнихе…

Маркиз припомнил, что слышал, как нелегка жизнь учеников в мастерских. Многие из них получали такую скудную плату, что им приходилось существовать впроголодь.

Вслух он сказал:

— Надеюсь, вы скоро почувствуете, что быть моей подопечной и легче, и приятнее, чем ученицей портнихи.

— Да, конечно. Просто… мне немного страшно…

Она обвела взглядом комнату, словно впервые заметив, как она просторна и роскошна, и тихо сказала:

— Папа с мамой были очень бедны, потому что они были миссионерами, и я боюсь, что буду делать много ошибок, ведь вы живете… совсем по-другому.

Маркиз уже заметил, что во время ленча Кистна внимательно следила за тем, каким ножом пользовался он или Уоллингхем, и не бралась за столовый прибор, пока они не подавали ей пример. Он подумал, что со стороны девушки это весьма разумно. А по тому, как аккуратно Кистна ела и как правильно говорила, Олчестер заключил, что ее родители, несомненно, были благородного происхождения.

— Я полагаю, что пока вы не придете в себя и не поправитесь хоть немного, пока не будут готовы ваши новые туалеты, мы останемся здесь, в аббатстве, и никто вас не увидит.

— Не могу себе представить… более прекрасного места! — воскликнула Кистна.

— Я надеялся, что вам здесь понравится. А тем временем мы с мистером Уоллингхемом научим вас правилам этикета, которые необходимо усвоить прежде, чем я повезу вас в Лондон.

Произнося эти слова, маркиз почувствовал, что Уоллингхем смотрит на него с легким недоумением. Они еще не обсудили в деталях, как представить Бранскомбу подопечную маркиза. Перегрин считал, что будет лучше, если граф, прослышав, где находится девушка, настоит на том, чтобы его пригласили.

Сейчас Уоллингхем решил, что маркиз стремится дать понять девушке, какая большая работа ей предстоит, чтобы добиться успеха в светском обществе с его балами, приемами и прочими развлечениями.

Наблюдая за девушкой, пока она разговаривала с его другом, Перегрин заметил, что она необычайно чувствительна и ее глаза, как зеркало, отражают все, что она чувствует в данную минуту.

И еще он пытался представить, какой станет Кистна, когда она уже не будет такой истощенной.

— Я думаю, миссис Дос уже сообщила вам, что после обеда из Лондона приедет портниха. Она привезет платья для вас и снимет мерку. Может, вам стоит отдохнуть перед ее приходом?

— Да… Я так и сделаю. Но… милорд… не разрешите ли вы мне взять что-нибудь почитать в библиотеке?

— Вы любите читать? — поинтересовался маркиз.

— Это было так ужасно… Последние три года в приюте у меня совсем не было книг — только моя Библия. — Она застенчиво улыбнулась. — Это все, что у меня есть. Все вещи, которые я привезла из Индии, пришли в негодность, а кое-что я отдала детям.

Маркиз понял, что Кистна раздала замерзающим детям всю свою теплую одежду. Но ему не хотелось, чтобы она вспоминала прошлое, поэтому он сказал:

— Здесь, в аббатстве, большая библиотека. Вы можете попросить моего библиотекаря показать вам полки, где стоят последние романы, в том числе и сэра Вальтера Скотта.

— Мне очень хотелось бы прочесть их! — с восхищением сказала девушка.

Слезы снова навернулись ей на глаза.

— Это правда? Правда, что я здесь, что я… буду вашей подопечной? Буду жить в таком… замечательном… восхитительном доме?

— Это правда.

— Как я смогу отблагодарить вас за, это… разве что просить Господа… чтобы он сделал это… за меня.

— Вы уже благодарили меня, нет надобности все время говорить об этом. Это ставит меня в неловкое положение.

Я предпочел бы, Кистна, чтобы ваша благодарность выражалась в действиях, а не в словах.

— Что я могу… сделать… для этого?

— Делайте то, что я говорю вам, и постарайтесь поскорее нарастить хоть немножко мяса на свои косточки.

Кистна тихо засмеялась.

— То же самое сказала мне и миссис Дос. И она уже заставила меня выпить два огромных стакана молока!

— Вы быстро поймете: миссис Дос всегда знает, что именно следует делать, но я многое предпочитаю делать по-своему. Так что вам следует слушаться нас обоих.

— Вы же знаете, я хочу делать так, как нравится вам, — сказала Кистна просто.

Когда она вышла из комнаты, маркиз с улыбкой повернулся к Уоллингхему.

— Ну, что вы думаете о нашей протеже?

— Она, несомненно, умна, — ответил Перегрин. — Только вот не знаю, сколько же времени ей понадобится, чтобы, как вы сказали, нарастить на костях хоть немного мяса.

— Новая одежда изменит ее и придаст уверенности в себе.

— Не сомневаюсь, вы истинный знаток того, что значит одежда для женщины, — поддразнил друга Уоллингхем, — но, мне кажется, когда речь идет об этой девушке, следует принимать в расчет не только ее внешность, но и характер.

Маркиз в ужасе замахал руками.

— Ради всего святого! — воскликнул он. — Последнее, что нам нужно, это девушка с характером! Нам требуется славное послушное существо, которое сделает все, что мы ему скажем, и примет идею свадьбы с Бранскомбом как дар небес!

Уоллингхем помолчал, а затем заметил:

— Мне кажется, Кистна сильно отличается от средней девушки. Она жила с родителями в Индии и много страдала здесь, в Англии. Сомневаюсь, что из нее когда-нибудь получится толстая, благодушная корова, которая требуется для выполнения вашего плана.

— Ну что ж, — сказал маркиз, как будто защищаясь, — она умна, и когда придет пора сказать ей, что она должна сыграть роль Мирабел, она поймет, какие выгоды это сулит ей. Стать женой Бранскомба — перспектива более приятная, чем голодная жизнь в приюте.

— Я уверен, что она в состоянии исполнить свою роль просто великолепно. Только сомневаюсь, что у нее будет возможность решать, хочет ли она играть эту роль.

— Она должна возблагодарить свою счастливую звезду за то, что всю оставшуюся жизнь проживет в роскоши. Ведь как бы Бранскомб ни был взбешен, когда обман откроется, он ничего не сможет сделать.

Маркиз говорил столь резко, что Уоллингаем решил прекратить бессмысленный разговор и предложил отправиться на прогулку.

Когда они вернулись спустя несколько часов, им сообщили, что портниха уже прибыла и ждет маркиза.

Это была умная женщина с резкими чертами лица. Ее магазин модного платья на Бонд-стрит пользовался известностью и процветал.

Маркизу не раз случалось сопровождать туда своих любовниц и знакомых дам из высшего общества.

Мадам Ивонн была отнюдь не болтлива, и не было случая, чтобы она дала понять женщине, которой маркиз покупал дорогое платье, что она не единственная дама, которая пользуется его благосклонностью.

• Предыдущая
• 11/32
• Следующая