Исчезнувшая невеста - Картленд Барбара - Страница 20

• Предыдущая
• 20/32
• Следующая

Клола вернулась в комнату герцогини – теперь ее комнату. Лорд Хинчли, читавший газету, при ее появлении вскочил на ноги.

– Ну как, все живы? – поинтересовался он. – Вид у Тэрана был, словно у моего школьного дядьки, когда тот собирался меня выпороть!

– Герцог был очень добр к своему племяннику, – ответила Клола, – и обещал отправить его в Оксфорд. Торквил вне себя от восторга.

– Я всегда говорил, что Тэран больше лает, чем кусает! – улыбнулся лорд Хинчли. – В конце концов, когда он сам сбежал из дому, ему было столько же лет, сколько Торквилу сейчас!

Клола устало опустилась на софу. Лорд Хинчли несколько секунд молча смотрел на нее, затем произнес:

– Вы прекрасны! Не понимаю, как здесь, в горах, мог вырасти такой райский цветок?

Клола улыбнулась.

Уже второй мужчина за сегодняшний день восхищался ее красотой – и Клола с замиранием сердца надеялась, что третьим станет ее муж.

Однако разговор герцога с Торквилом и мистером Данблейном затянулся.

Часы на камине пробили половину одиннадцатого, а герцога все не было. Клола поднялась.

– Надеюсь, вы извините меня, если я вас покину, – обратилась она к лорду Хинчли. – Сегодня у меня был трудный день.

– Понимаю, – ответил лорд Хинчли, – но, по правде сказать, мне жаль вас отпускать. Я бы мог еще столько вам рассказать…

Клола улыбнулась.

Предыдущие два часа говорил только лорд: он рассказывал о герцоге, и из слов его Клола видела, что лорд искренне восхищается своим другом.

На прощание Клола протянула ему руку, и лорд галантно, как и мистер Данблейн, поднес ее к губам.

Клола медленно пошла в спальню. Ее переполняли смутные, неясные ей самой чувства.

В спальне Клолу уже поджидала миссис Форс – при виде суровой домоправительницы девушку вновь охватила внутренняя дрожь. От этой женщины, казалось, исходили волны ненависти и злобы.

Но Клола слишком устала, чтобы копаться в своих ощущениях. Она разделась с помощью миссис Форс, не произнеся ни слова.

Когда Клола уже надела ночную рубашку и собиралась лечь в постель, миссис Форс вдруг заговорила:

– Сегодня ваша брачная ночь, ваша светлость, и мы все должны желать вам счастья. Но я не хочу, чтобы вы были счастливы!

– Тогда просто пожелайте мне спокойной ночи, миссис Форс, – с достоинством ответила Клола.

– Я не хочу, чтобы вы спали спокойно! Дурной день, ваша светлость, и дурная ночь! Дурная для его светлости и для всех Макнарнов, которых обманом заставили породниться с негодяями Килкрейгами!

Женщина говорила негромко, но с такой яростью, что Клола в своей тоненькой, полупрозрачной ночной рубашке вдруг почувствовала себя обнаженной и беззащитной. Ей хотелось закричать на эту женщину, заставить ее замолчать!

– Миссис Форс, я не хочу слушать подобных разговоров, – твердо сказала она. – Вы знаете, что мой отец принес клятву верности Макнарнам, а герцог – Килкрейгам. Отныне наши кланы породнились, а вражда и кровная месть навсегда отошли в прошлое.

– Можете говорить что хотите, ваша светлость, но ваши слова не успокоят мертвецов! Духи убитых жаждут мести!

Голос миссис Форс зловещим эхом отдавался в древних стенах. Она пошла к двери, но на пороге снова остановилась.

– Сегодня дурной день, ваша светлость! – с фанатичным убеждением произнесла она. – Дурной и злой день для нас всех! Но придет возмездие! Это так же верно, как то, что я стою сейчас перед вами! Возмездие придет и обрушится на вашу голову!

Она вышла, и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь громким биением сердца Клолы.

Клола долго смотрела на дверь, за которой скрылась миссис Форс. Необъяснимый страх мешал ей лечь в постель.

Ненависть домоправительницы сливалась в сознании Клолы с ненавистью герцога, столь заметной во время венчания.

Девушке казалось, что над головой ее сгущаются черные тучи. Она одна во вражеском лагере, вдали от семьи и друзей, от всего, что ей близко и дорого!

Теперь и сама свадьба казалась ей жестокой насмешкой. Всей душой Клола хотела вернуться домой, к людям, носящим ее имя.

Не раздумывая, влекомая внезапным порывом, Клола вышла из спальни и торопливо пошла по широкому коридору. Она хотела найти окно, откуда открывался бы вид на лагерь, разбитый людьми клана Килкрейгов.

Клола открыла первую попавшуюся дверь. Темную комнату освещали только багровые отблески пылающих за окном костров.

Девушка тихо прикрыла за собой дверь и подошла к окну. Огни родного клана властно тянули ее к себе, словно обещали безопасность.

В свете костров Клола различила движущиеся человеческие фигуры. Кто-то тянул эль из кружки, кто-то лихо отплясывал джигу. На больших кострах жарилось мясо – целые туши быков и баранов.

До слуха Клолы долетала плясовая мелодия волынок. Как хотелось ей быть там, среди людей, которые знают и любят ее, а не здесь, в золотой клетке, где ее ждет только всеобщая ненависть!

Теперь при мысли о будущем в стенах этого замка, где даже стены, казалось, дышали ненавистью, Клолу охватила настоящая паника.

Она вспомнила, как трудно ей было возвращаться домой после трех лет жизни с бабушкой в Эдинбурге.

Чувствительной натуре Клолы нелегко далась такая внезапная и резкая перемена. Однако она выдержала – да так, что отец и братья даже не подозревали, как тяжело и неуютно бывало ей временами в родном доме.

Однако это были все-таки родной дом и любимая семья. Теперь же Клола – одна, совсем одна среди враждебных чужаков.

Как сможет она жить с мужем, который ее ненавидит, со слугами, которые, как миссис Форс, взывают к мстительным духам мертвецов? А миссис Форс, как понимала Клола, говорила совершенно всерьез и верила каждому своему слову.

Клола задыхалась от ужаса. Сердце билось часто и гулко, словно колокол судьбы.

– Я этого не вынесу! – громко воскликнула она. – Надо бежать отсюда!..

И вдруг Клола ощутила чей-то внимательный взгляд из темноты.

В комнате никого не было. Однако Клола не сомневалась, что кто-то наблюдает за ней.

Уже не первый раз она видела и слышала то, чего не замечали другие. Клола с детства знала о своем необыкновенном даре, хотя никому об этом не рассказывала.

И сейчас, хотя для постороннего взгляда комната была пуста, Клола знала, что к ней приближается женщина. Серое платье ее сливалось с ночными тенями; сквозь него сквозили отблески костров. На призрачном лице сияли огромные, удивительно живые глаза.

Клола не испугалась: как ни удивительно, присутствие призрака ее успокоило. Она почувствовала, что Серая Дама, кто бы она ни была, пришла не со злом.

Призрак приблизился, и в мозгу Клолы зазвучал низкий, чуть печальный женский голос.

– Не бойся, – произнесла женщина. – Отринь страх!

– Но… но как? – пролепетала Клола. – Что я могу сделать?

– Ты послана судьбой. Только ты можешь предотвратить беду!

И Клола почувствовала, как тают все ее страхи, сменяясь немыслимой усталостью. Голова ее упала на грудь, глаза сами собой закрывались.

Серая Дама взяла Клолу за руку, и та послушно, словно ребенок за матерью, пошла за ней в спальню. Кто-то помог Клоле забраться на высокую кровать, чьи-то нежные руки укутали ее одеялом… и девушка провалилась в глубокий сон.

Лучи света, пробившиеся сквозь узкое окно, разбудили Клолу. Девушка открыла глаза и несколько секунд недоуменно оглядывалась кругом, но затем все вспомнила.

Она села, только сейчас заметив, что на кровати нет простыней. Но Клола этого даже не заметила: всю ночь она спокойно проспала под одеялом, укрытая чьими-то заботливыми руками.

Стояла тишина. Клола поняла, что гости уже разошлись по домам, где их ожидают семьи и тяжелый крестьянский труд.

Оглядевшись вокруг, Клола снова, как и вчера, восхитилась гобеленами на стенах и роскошными, расшитыми золотом шторами. Этим шторам было, должно быть, не меньше ста лет.

• Предыдущая
• 20/32
• Следующая