Шах королеве. Пастушка королевского двора - Маурин Евгений Иванович - Страница 62
- Предыдущая
- 62/77
- Следующая
– Как… Это – вы?
– Я самая, к услугам вашего величества! – ответил звонкий голосок Беатрисы Перигор.
– А что вы собственно здесь делаете, позвольте вас спросить?
– Немного мечтаю… немного вздыхаю… и очень много поджидаю ваше величество!
– А на каком основании вы поджидали именно меня и именно здесь?
– О, я была уверена, что ваше величество пожалует сюда!
– А почему это, позвольте узнать?
– Но – помилуйте! – Луна, запах цветов, теплый ветерок… Я знаю наклонность вашего величества к пастушеской идиллии и была уверена, что эта обстановка, словно созданная для пасторали, непременно должна привлечь вас под окна Луизы де Лавальер!
– А знаете что? – полусмеясь, полусердясь сказал Людовик, схватив Беату за ухо. – Вам следовало бы хорошенько надрать ваши розовенькие ушки, чтобы вы не смели так дерзко высмеивать своего короля!
– Но помилуйте, ваше величество! Чем же? Я говорю от чистого сердца и со всей почтительностью.
– А мой вздох вы передразнили тоже «от чистого сердца и со всей почтительностью»?
– Ах, как вы несправедливы ко мне, государь! Самые лучшие движения моей души вы истолковываете в дурную сторону. Мой вздох, Боже мой, мой вздох! Да ведь я вздохнула только от искреннего сожаления, что вашему величеству приходится лишь вздыхать под окном Луизы де Лавальер!
– Вы – самый злой, самый ядовитый зверек, какого мне приходилось видеть! – буркнул король и пребольно ущипнул Беату за ухо.
– Да нет же, государь, вы неправильно истолковываете мои слова, – с лицемерной наивностью возразила Беата. – Как же было мне не вздохнуть? Стою я, гляжу и думаю: вот могущественный король, который всевластен; вот красивый, пылкий юноша, который любит и любим. И ему суждено только… вздыхать! А ведь такая ничтожная преграда отделяет его от полного счастья! Если бы он оставил вздохи и просто… ну, кинулся сам в это манящее розовым светом окно, то… его встретили бы маленький испуг, легкое недовольство, немного слез, не особенно упорное сопротивление. А если бы мой король чуть-чуть усилил свою настойчивость, то все это сменилось бы жаркими объятиями, пламенными лобзаньями и полным, несмятенным счастьем! Сколько светлой радости и как мало труда! А ведь, быть может, в этот момент Луиза де Лавальер в жаркой грезе разметалась на своей одинокой постели; быть может, в этот миг ее розовые уста призывают кого-то и в страстной истоме шепчут имя «Луи». Быть может, она тоже томится, тоже страдает, тоже вздыхает. Увы! Ей тоже суждено только вздыхать! Ведь тот, кто мог бы сменить в ее груди вздохи тоски на вздохи счастливой страсти, сам вздыхает там, где надо действовать. Ах, ваше величество, ваше величество! Только тонкое окно отделяет вас от счастья двух людей, из которых один – вы!
При этих словах король вздрогнул и невольно сделал шаг вперед к окну. Но он тут же снова отступил назад и уныло пробормотал:
– Нет, я ведь клялся…
Беата звонко расхохоталась.
– Чему вы смеетесь, черт возьми? – крикнул король.
– Тому, ваше величество, что я сейчас чуть не заработала себе предков! Как ни как, а движение вы все-таки сделали! Ну да ничего! Сегодня я уже сделала кое-что ради этого, а в будущем, надеюсь, не всегда же ваше величество станет исключительно… вздыхать!
– Знаете что? – резко оборвал ее король. – Вы сказали, что поджидали меня? Надеюсь – не затем, чтобы высмеивать меня, словно робкого пажа, только что приехавшего ко двору? Ну так к делу! Что вы хотели сказать мне?
– Мне нужна помощь вашего величества. Девушку, которая очень любит Луизу де Лавальер и которая могла бы быть мне очень полезной в обережении дорогого вам человека, опутали наши враги, и я едва успела предотвратить большое несчастье…
– Что такое? – испуганно спросил король.
– Мммм… – замялась Беата. – Нет, уж лучше разрешите мне, ваше величество, снова воспользоваться однажды данным мне правом и держать до поры до времени свои козыри скрытыми, иначе вы можете испортить мне всю игру! Но завтра вечером, на пиру…
– На каком пиру?
– На холостом пиру у его высочества, герцога Филиппа!
– Но я и не собирался там быть!
– А между тем на ваше величество вполне рассчитывают.
– Но я не давал слова. Я уклонился от решительного обещания и в душе отказал.
– И все-таки вы будете там, ваше величество!
– Да вы-то что можете знать, несносное создание?
– Все или почти все, что мне нужно! Ну да не стоит спорить о будущем. Достаточно будет, если завтра вечером вы вспомните о моих словах… Да, о чем я говорила? Так, вспомнила! Завтра вечером на пиру всех ждет неожиданный сюрприз, и, когда вы увидите нежданное украшение красавицы, вспомните, что это украшение готовилось Луизе де Лавальер.
– Странное вы существо! Ну да я уже убедился, что вас даже пытками не заставишь сказать то, чего вы не хотите. Так, мимо! Вы говорили о какой-то девушке?
– Да, государь. Это – Полина д'Артиньи. Она… – и тут Беата сжато, но обстоятельно рассказала Людовику то, что уже известно читателю.
Но при этом она очень искусно избежала упоминания имен и фактов, связанных с интригой Генриетты; изложив трагическое положение подруги Луизы, она просто объяснила, что этим положением воспользовались враги Луизы как оружием власти над Полиной.
– Ну эта история с беганьем к отравительнице мне не нравится, – недовольно пробурчал Людовик. – И за то что она чуть не наделала какой-то беды Луизе, я еще должен ее выручать?
– Да, ваше величество, потому что этим вы приобретаете верного слугу и выбиваете у врагов оружие!
– Допустим. Что же я должен сделать?
– Завтра ваше величество изволит завтракать у их высочеств?
– Вы и это знаете? Странная девушка! Ну да. Дальше?
– Полина будет нести дежурство. Подшутите вслух над тем, что она – клиентка отравительницы. Тогда ее визит к Вуазен перестанет быть оружием в руках врагов вашего величества.
– Допустим. Дальше?
– А дальше ушлите кавалера де Гранире с каким-нибудь экстренным поручением на край света. Если он захочет увезти с собой Полину – скажите ему, что она нужна здесь. Если он захочет сначала жениться – как можно суровее скажите, что время не ждет и что королевское поручение важнее свадьбы.
– Понимаю! Хорошо, будет сделано. Это – все?
– Пока все, государь!
– Ну так вот что, милая моя. Я нахожу, что вам пора спать. Поняли? Я хочу теперь гулять по парку и…
вздыхать, если мне это заблагорассудится! Но я абсолютно не желаю, чтобы в ответ на мой вздох из-за какого-нибудь куста раздалось насмешливое эхо. Поняли? Вы – прелестный зверек и незаменимый слуга. Я вас очень ценю. Но в последнее время вы все-таки слишком часто подвертываетесь мне на глаза и притом… в довольно неудобные моменты.
– Ровно настолько часто и именно в такие моменты, когда я нужна вашему величеству, государь!
– Не спорю и благодарю. Но… я предпочитаю вздыхать один, а потому говорю вам «покойной ночи»! – и, сказав это, король смеясь повернулся спиной к Беатрисе, а затем быстрой, эластичной походкой направился по аллее в глубь парка.
– О, благодарность королей! – патетически воскликнула Беата, с улыбкой глядя, как в зеленоватой, лунной дали исчезала стройная, красивая фигура молодого короля.
- Предыдущая
- 62/77
- Следующая
