Ведьмина хижина - Матюхин Александр - Страница 16

— Ты кто такая? — Спросила она, наконец.

— Эээ, — невнятно пробормотала Ликка, — я кузина Ельга!

— Чья кузина? Кто такая Ельга? Где достопочтимая и уважаемая мною Челма Сытконош? И где ее хижина? — Женщина сделала несколько шагов, щурясь от яркого солнца. — Да ты, я вижу, совсем дитя! И как тебя занесло-то в такую чащу? Не припомню тебя в деревне-то. Ты чья будешь? Сыроноса? Или Пробмолга, чтоб ему пухом земля была? Или, может, не дай бог, Крысовьих?

— Я… — пыталась перебить неугомонную женщину Ликка, но та и не слушала.

— Знакомое у тебя лицо, девочка. Вот точно где-то я тебя видела. Ты на яблоки на прошлой неделе с мамкой не ездила? Или, может, лошадей пасла? А?..

— Я кузина Ельга! Кузина ведьмы Челмы Сытконош!

Женщина вмиг замолчала и сощурилась еще больше. Потом произнесла:

— А ведь и правда похожа. А я-то гадаю. Глаза такие же. Носом вышла. Как-то ты молодо для кузины выглядишь? Никак тоже ведьма? Наверное, облик себе такой придаешь, верно? Не могла сразу сказать? Я тут гадаю… А где достопочтимая Челма Сытконош?

— Она… в отъезде. Сказала, что отправилась по срочным делам к Бурому морю, забрала хижину и… того.

— Того. — Эхом повторила женщина и испытывающе посмотрела на Ликку.

— Ага. Обещала вернуться не раньше четверга…

— Какого?

— Следующего, — брякнула Ликка.

— Вместе с хижиной?

— Вместе с хижиной.

— А достопочтимая Челма Сытконош не просила ничего оставить почтенной Приме Галерине?

Ликка нахмурила брови, пытаясь разобраться в каше из имен, наставлений и увещеваний, которыми заправила ее голову ведьма. Под ухом раздался комариный писк, в котором различалось тоненькое, обрывистое: 'беззз-сонииии-цццаааа'.

— А! — воскликнула Ликка. Прима Галерина вздрогнула. — У вас это… бессонница? Отвар на ночь не помог, верно? В этом суть. Нужно принимать еще два дня перед сном…

— Но я ведь не могу уснуть…

— Ну, перед тем, как вы теоретически спите. На третий день должно помочь.

Прима Галерина подозрительно сощурила один глаз.

— Ты уверена, что Челма Сытконош, которая, без сомнения, достопочтимая, ничего мне не оставила, кроме этого совета?

— Абсолютно! — улыбнулась Ликка, — это поможет, правда. Ну, еще попробуйте перед сном посчитать морских барашков.

— Кого?

— Когда на море ветер, — торопливо начала объяснять Ликка, — на волнах образуются пенные барашки. Вот если лечь, закрыть глаза и представить море и много волн и морских барашков, а потом начать их считать, то очень быстро уснете. Проверено.

— Ты серьезно?

— А вы попробуйте, — заверила Ликка.

Прима Галерина неразборчиво хмыкнула.

— Я подумаю над твоим предложением, — сказала она, после некоторых размышлений, — но все же загляну в следующий четверг к достопочтимой Челме Сытконош.

Потоптавшись на месте, Прима Галерина решила, что разговор окончен, попрощалась и направилась прочь. А с той стороны поляны уже ковыляла еще одна женщина из деревни. Это оказалась Гарпия Водрорук, которая, как и предупреждала ведьма, подсыпала слишком мало зелья в еду своему мужу. Пока Ликка изображала ведьмину кузину, из леса вышла еще одна женщина (без сомнения Шелма Мошко), которая нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, ожидая окончания разговора. Конечно же, Шелма искала семицветовый цветок и, конечно же, у Ликки его не оказалось. Расстроенная Шелма ушла ни с чем, а Ликка села на траву и устало стерла со лба пот. Полуденное солнышко припекало. Ворон с карканьем сорвался с ее плеча и начал кружить высоко в голубом небе.

— Отлично поработала. — Раздался из травы голос Челмы Сытконош (наверняка, это снова была ее Сущность). — Хочу надеяться, что из тебя выйдет настоящая ведьма… если я когда-нибудь смогу выбраться из этой проклятой хижины.

— Ну, ведь Флац должен вам помочь, правда?

— Ну, он, конечно, замечательный парень, очень юркий и сообразительный… но не всегда полезный, когда дело касается волшебства. — Ответила из травы Ведьмина Сущность, и Ликке показалось, что она видит мелькающие в зелени серые заячьи ушки.

— А зачем мы тогда обращаемся за помощью именно к нему? У вас нет других знакомых? Каких-нибудь могущественных чародеев или… других ведьм?

— Ведьмы, как правило, ведут замкнутый образ жизни. Флац поможет.

Ликка, прищурившись, посмотрела на солнце, выглядывающее из-за шапок деревьев. Честно говоря, становилось жарковато.

— Если идти пешком, то, это, наверное, займет очень много времени. — Пробормотала девочка. — А метла осталась в хижине?

— Метла… ох. Метла вечно летает сама по себе. Не удивлюсь, если узнаю, что она сейчас где-то в деревне гоняет кур.

— И такое возможно?

— Да уж, частенько. Погоди минутку, сейчас все выясню.

Заячьи ушки пропали, и наступила тишина. Ворон все кружил в дивной голубизне неба, было слышно, как щебечут беззаботные птички, стрекочут кузнечики. Ликка растянулась на траве, заложив руки под голову. Несмотря на все случившееся, здесь ей нравилось. А еще и приключение наклевывается. Ликке никогда не приходилось попадать в настоящие приключения. А вот мать с отцом столько приключений пережили, что и не сосчитать. А она разве хуже? Ликка, в отличие от всех своих братьев, с удовольствием окунулась бы с головой в какое-нибудь приключение. Она хотела опасностей, детективов, загадок… например, уплыть в океан на поиски волшебного артефакта! Или отправиться на битву с драконом (вообще, лучше с демонами, но они страшнее). Или, чтоб наверняка, заняться поисками сокровищ, которые всегда охраняют призраки, жрецы или какие-нибудь дикие суеверные аборигены… И частенько Ликка сожалела, что в деревне самая большая опасность — это комары после дождя.

Но вот ведь сработала поговорка о том, кто ищет, тот всегда найдет. Теперь главное не упустить свой шанс. Настоящие ведьмы никогда не упускают своего шанса…

И вдруг прямо над ее головой возник хвост ведьминой метлы. От неожиданности Ликка подскочила, да и ударилась со всего размаху макушкой о деревянный остов. Где-то в траве глухо засмеялась Челма Сытконош.

— Аккуратней, моя дорогая, — произнесла она сквозь смех, — а то ведь еще лететь и лететь!

Метла завиляла кончиком и закружилась вокруг Ликки, которая потирала ушибленное место.

— С метлой быстро доберемся, — сказала из травы Челма Сытконош, — главное, держись крепче. И хижину не забудь.

Ликка аккуратно взяла хижину обеими руками и положила в карман платья. Хижина оказалась почти невесомой.

— Постарайся ее не трясти, — попросила Челма Сытконош, — а то уборка потом на месяц затянется.

— А метла знает куда лететь?

— Уж поверь мне, — отозвалась ведьма.

И ни капли не обманула.

Сначала Ликке показалось, что к полету на метле она вроде бы привыкла. Ну, скажите, что там может быть сложного? Уж, во второй-то раз можно запомнить — держаться надо крепче, головой не вертеть, ноги скрестить, чтоб, значит, не кувыркнуться головой вниз. А метла сама понесет тебя, куда надо. Ей, метле, виднее, куда лететь.

Но стоило подняться высоко в воздух, как Ликка ощутила, что медленно сползает на бок (несмотря на то, что держалась она крепко-крепко, да и ноги скрестила очень сильно). Метла неслась так быстро, что ветер свистел в ушах. Далеко внизу мелькали изумрудные шапки деревьев, вились, будто ниточки, дороги и речушки.

Ликка и рада была бы сказать метле, что скатывается на бок, да вот только холодный ветер забился в рот, едва только Ликка его открыла. В таком положении хоть бы хижину не потерять.

А метла, будто играючи, поднялась так высоко, что земля исчезла, а открылось под ногами тихое море из облаков. И никаких на нем не было барашков, только прыгали по поверхности блики солнца. Ликка сощурилась от яркого света. С такой высотищи казалось, что мир превратился в плоскую тарелку, наполненную до краев манной кашей с вареньем. А там, на горизонте, кто-то невидимой рукой приподнял облака вертикально и закруглил концы. Безусловно, это было очень красиво, но и холодно. А еще Ликке казалось, что она вот-вот перекувырнется вниз головой. А лететь в таком состоянии было бы не слишком удобно.