Собрание сочинений, том 15 - Маркс Карл Генрих - Страница 97

Написано К. Марксом около 1 ноября 1861 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 306, 6 ноября 1861 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

Лондон, 2 ноября 1861 г.

Отчеты английского министерства торговли за девять месяцев, кончая 30 сентября 1861 г., указывают на большое сокращение экспорта и еще большее увеличение импорта. Сравнение вывоза за последние три года дает следующий общий итог:

Стоимость экспорта за девять месяцев, кончая 30 сентября

Годы ф. ст.

1859 — 98 037 311

1860 — 101 724 340

1861 — 93 795 332

Следовательно, экспорт текущего года, по сравнению с соответствующим периодом 1860 г., сократился всего на 7929014 ф. ст., причем несравненно большая доля этого уменьшения, равная 5671730 ф. ст., вызвана внезапным сокращением американской торговли. Размеры, в которых общее падение экспорта, вызванное этой причиной, отразилось на отдельных отраслях английской торговли, можно видеть из следующей таблицы:

Стоимость экспорта в Соединенные Штаты за девять месяцев, кончая 30 сентября

Помимо сокращения вследствие ослабления американской торговли, наблюдалось также общее уменьшение экспорта на 2257284 фунта стерлингов. Большая доля этого падения приходится на сентябрь, когда высокая цена на хлопок и соответственный рост цен на хлопчатобумажные изделия и пряжу начали оказывать сильное влияние на рынки британской Северной Америки, Ост-Индии и Австралии. В течение всего девятимесячного периода, кончая сентябрем 1861 г., Турция и Германия были, после Соединенных Штатов, странами, наиболее сократившими потребление английских товаров. Экспорт во Францию не возрос сколько-нибудь значительно, увеличился сильно лишь вывоз одного сельскохозяйственного продукта, а именно, овечьей и ягнячьей шерсти. В течение первых девяти месяцев 1860 г. Англия вывезла во Францию 4735150 фунтов шерсти стоимостью в 354047 фунтов стерлингов. В течение соответствующего периода текущего года экспорт достиг 8716083 фунтов шерсти стоимостью в 642468 фунтов стерлингов. Из прочих цифр, приведенных в отчетах об экспорте, значительный интерес представляют лишь те, которые относятся к Италии. Английский вывоз в новое королевство явно увеличивается, чем в значительной степени и объясняются английские симпатии к итальянской свободе. Так, например, экспорт английских хлопчатобумажных тканей в Сардинию, Тоскану, Неаполь и Сицилию возрос с 756892 ф. ст. в 1860 г. до 1204287 ф. ст. в 1861 году; экспорт хлопчатобумажной пряжи — с 348158 ф. ст. в 1860 г. до 538373 ф. ст. в 1861 году; экспорт железных изделий — с 120867 ф. ст. в 1860 г. до 160912 ф. ст. в 1861 году.

Таблицы импорта охватывают только первые восемь месяцев текущего года. Следующие цифры показывают его общие размеры.

Реальная стоимость импорта

Годы — ф. ст.

1859 — 88 993 762

1860 -106 894 278

1861 -114 588 107

Рост импорта объясняется главным образом значительным увеличением закупок заграничной пшеницы — с 6796131 ф. ст. в первые восемь месяцев 1860 г. до 13431487 ф. ст. в соответствующий период 1861 года. Что касается хлопка-сырца, то объем его ввоза за соответствующий период уменьшился лишь незначительно, тогда как цена сильно возросла, что видно из приводимой ниже таблицы.

Количество хлопка, ввезенного в течение первых девяти месяцев

Вес / Стоимость

Годы (в центнерах) ф. ст.

1859 — 8 023 082 / 24 039 197

1860 -10 616 347 / 28 940 676

1861 — 9 616 087 / 30 809 279

В настоящий момент в Англии не существует общих политических вопросов. Все и вся поглощены промышленным вопросом и американским кризисом. В предыдущей статье я обратил ваше внимание на лихорадочное состояние ливерпульского хлопкового рынка. Действительно, за последние две недели здесь обнаружились все симптомы железнодорожной горячки 1845 года. Хирурги, зубные врачи, доктора, адвокаты, повара, рабочие, служащие и лорды, актеры и священники, солдаты и моряки, журналисты и школьные учительницы, мужчины и женщины — все спекулировали на хлопке. Многие из партий хлопка, которые покупались, продавались и перепродавались, состояли лишь из одной, двух, трех или четырех кип. Более значительные количества оставались на том же самом складе, хотя и меняли по двадцать раз своих владельцев. Кто покупал хлопок в 10 часов, продавал его в 11 и получал 1/2 пенса прибыли с каждого фунта. Многие партии хлопка таким образом в течение 12 часов несколько раз переходили из рук в руки. Но на этой неделе наступило некоторое снижение цен, объясняемое лишь тем обстоятельством, что шиллинг представляет собой круглую цифру, ибо состоит из 12 пенсов, и большинство решило продать свой хлопок, как только цена его дойдет до 1 шиллинга за фунт; поэтому неожиданно произошло крупное увеличение предложения хлопка, а вследствие этого и снижение его цены. Однако это явление может быть только временным.

Когда разум англичанина свыкнется с мыслью, что фунт хлопка может стоить 15 пенсов, временная преграда для спекуляции рухнет, и спекулятивная лихорадка разгорится с удвоенной силой. Движение это в одном отношении благоприятно для Соединенных Штатов: оно враждебно партии, стоящей за прорыв блокады. В печати уже публиковались протесты спекулянтов, в которых не без основания говорится, что любые действия военного характера со стороны английского правительства явились бы актом прямой несправедливости по отношению к тем купцам, которые, полагаясь на верность английского правительства открыто признанному им принципу невмешательства, строили на этом свои расчеты, спекулировали в своей стране, посылали свои заказы за границу и покупали хлопок, определяя его цену на основе учета влияния на нее естественных, вероятных и предвидимых событий.

В сегодняшнем номере «Economist» напечатана чрезвычайно нелепая статья, автор которой на основании статистических данных о населении и площади Соединенных Штатов приходит к заключению, что там поместилось бы по меньшей мере семь обширных империй и что поэтому унионисты должны оставить «мечту о полном господстве». Единственный разумный вывод, который «Economist» мог бы сделать из своих собственных статистических сообщений, это тот, что северяне, даже если бы они этого хотели, не могли бы отказаться от своих требований, без того, чтобы не отдать в жертву рабовладению обширных штатов и территорий, где «рабство еще влачит свое существование, но не может оставаться постоянным институтом». Автор ухитряется избежать этого единственно разумного вывода.

Помимо собственных торговых затруднений, Англию беспокоит критическое положение французских финансов. Маневры Французского банка, направленные к тому, чтобы остановить утечку драгоценного металла в Англию посредством дружеских векселей, полученных от Ротшильда и других крупных фирм, привели, как и следовало ожидать, лишь к временному уменьшению затруднений Франции. Теперь она поочередно обращается за помощью к банкам Берлина, Гамбурга и Петербурга; но все эти попытки, вместо того чтобы облегчить положение, лишь свидетельствуют о его безнадежности. Затруднения, которые теперь испытывает французское правительство, характеризуются двумя мерами, к которым оно прибегло в течение последних двух недель. Чтобы удерживать в обращении казначейские векселя, проценты по ним пришлось поднять до 71/2, а Виктору-Эммануилу приказано частично отложить реализацию очередных выпусков нового итальянского займа, в который французскими капиталистами вложены очень крупные суммы. Тот, конечно, уступил требованию своего патрона.

В Тюильри сейчас два противоположных течения, предлагающие два противоположных средства для временного излечения финансового недуга. Истинные бонапартисты, Персиньи и Credit Mobilier, вынашивают проект подчинения Французского банка непосредственному и полному контролю правительства, превращения его в простой придаток государственного казначейства и использования приобретенной таким образом власти для неограниченной эмиссии государственных бумажных денег, не размениваемых на золото. Другая партия, представленная Фульдом и другими ренегатами прежних режимов, предлагает новый заем, размер которого определяется различно: по наиболее скромным подсчетам — в 16000000 ф. ст., по более смелым — в 30000000 фунтов стерлингов.