Собрание сочинений, том 15 - Маркс Карл Генрих - Страница 81

Благодаря этим непрерывным сражениям, французская армия обладает более молодым составом генералов, чем какая-либо другая армия. Чтобы сохранить это положение в мирное время, генерал-лейтенанты уходят в отставку с сокращенным жалованьем в возрасте 65, а генерал-майоры — в возрасте 60 лет.

Короче говоря, нужно считать, что французские генералы являются сравнительно молодыми и подвижными, сведущими, энергичными, опытными на войне и хорошо к ней приспособленными, хотя до сих пор лишь немногие проявили необыкновенные способности и хорошее знакомство с управлением крупными войсковыми соединениями и ни Крымская, ни Итальянская войны не дали ни одного выдающегося военного гения».

Переходя к практике строевого обучения французов, наш автор говорит:

«Неотесанный и неуклюжий рекрут, каким он выглядит, когда прибывает в свой полк, тем не менее довольно часто, раньше, чем пройдут две недели, и иногда даже раньше, чем он получит полностью обмундирование, стоит на часах с достоинством и властным видом старого служаки и очень скоро приобретает должный вид благодаря тщательному одиночному обучению, которое он проходит. Хотя ротные и батальонные строевые учения оставляют желать много лучшего, однако каждый отдельный солдат заботливо обучается гимнастике и штыковым приемам, фехтованию на рапирах и длительному движению беглым шагом… На учебном плацу пехота обычно держит себя неуверенно, небрежно и поэтому она несколько медлительна; но в походе она чрезвычайно проворна и приучена к долгим переходам, значительная часть которых совершается беглым шагом; такой шаг очень часто и небезуспешно применяется в бою. Именно по этим данным во Франции и оценивают качество подготовки войсковых частей; о них никогда не судят ни по тому, как они вымуштрованы, ни, тем более, только по прохождению церемониальным маршем. Французы и в самом деле не могут проходить церемониальным маршем в должном порядке, так как им не хватает того тщательного обучения строю, которое, в конце концов, необходимо для всякой хорошей войсковой части».

Говоря о строевом обучении, наш автор приводит следующий анекдот про Наполеона I:

«Наполеон хорошо знал недостатки, присущие этой системе небрежного строевого обучения, и стремился всеми силами их исправить. Под его строгим руководством четкости в обучении придерживались в той мере, в какой это было возможно по отношению к французам, хотя сам он был не очень хорошим инструктором. Однажды в Шенбрунне, в 1809 г., ему пришла в голову мысль самому обучить батальон своей гвардии, заставить его, как говорят французы, faire la theorie [заняться теорией. Ред.]. Он вытащил шпагу и подал команду; но после нескольких перестроений он привел своих солдат в такой полнейший беспорядок, что воскликнул, вкладывая шпагу в ножны: «Черт бы побрал вашу… теорию! Приведите снова в порядок это безобразие!» («Que le diable empцrte votre… theorie! Redressez cette cochonnerie!»).

Относительно «тюркосов», туземных алжирских войск, мы находим следующее замечательное заявление:

«Согласно сведениям, полученным от французских офицеров, тюркосы больше всего не любили стычек с австрийскими стрелковыми частями. Когда бы они их ни встречали, они не только отказывались идти вперед, но сами бросались на землю, и принудить их подняться для атаки невозможно было ни угрозами, ни побоями, точно это были верблюды в пустыне».

О строевом обучении пехотного полка автор говорит:

«Обучение рекрутов производится очень педантично, но в то же время и очень поверхностно; выправке отдельных солдат уделяется мало внимания, и поэтому уставы выполняются (в ротном и батальонном учении) определенно небрежно. Очень мало заботятся о том, чтобы солдаты должным образом стояли по команде «смирно», чтобы было хорошее равнение, шеренга была плотно сомкнута или даже чтобы солдаты шли в ногу. Считается, по-видимому, достаточным, чтобы солдаты были на месте и чтобы они так или иначе приходили совместно. Армия, привыкшая к такой системе небрежного обучения, конечно, не проявит в сколько-нибудь значительной степени порожденные ею недостатки, пока она продолжает вести наступательные действия. Однако эта система должна оказать очень плохое влияние на дисциплину и порядок в бою; и всякий раз, как становится неизбежным отступление под огнем неприятеля, она может привести к самым серьезным последствиям. Вот почему попытка отступления в должном порядке так часто оказывалась опасной для французов, и вот почему отступление, навязанное им крепкой, хорошо обученной армией, всегда будет для них гибельным».

Рассмотрев вопросы строевого обучения, генерал Вальдерзее дает сокращенное изложение принципов боя маршала Бюжо (тех самых, перевод которых мы в значительной части привели в предыдущих номерах «Volunteer Journal», под заглавием «Маршал Бюжо о моральном факторе в бою» [См. настоящий том, стр. 255–262. Ред.]). С этими принципами он вполне соглашается, пытаясь в то же время доказать — и не без успеха, — что большая часть из них является старыми практическими правилами, уже встречавшимися в инструкциях Фридриха Великого. Мы не останавливаемся на этом, равно как и на занимающей довольно много места критике итальянской кампании 1859 г. со стратегической точки зрения (в которой раскрыто не менее 18 явных грубых промахов генерала Дьюлаи), чтобы перейти к рассмотрению способов ведения французами боя в этой кампании.

Наиболее существенными принципами этого метода являются:

1. Действовать наступательно всякий раз, когда это только возможно.

2. Пренебрегать длительным ведением огня и как можно скорее переходить в штыковую атаку беглым шагом.

Когда стали известны эти принципы, то в большинстве случаев делался вывод о том, что французы всюду и всегда, с полным пренебрежением ко всем тактическим формам, стремительно бросались на австрийцев и всегда мгновенно, без особого труда, опрокидывали их или гнали прочь.

Однако история кампании доказывает, что дело обстояло далеко не так. Она, напротив, показывает:

1. Что французы, несомненно, в большинстве случаев, но не всегда, стремительно атаковали своих противников беглым шагом, но что вряд ли они когда-нибудь наносили им поражение первым ударом. Обычно они не только не имели в этом успеха, но в большинстве случаев терпели неудачу и несли потери при нескольких повторных атаках, так что в течение боя они отступали почти так же часто, как и наступали.

2. Что довольно часто они атаковали без ведения огня, но если их атаку отбивали, то они были вынуждены продолжать вести некоторое время огневой бой, хотя и прерываемый повторными штыковыми атаками. При Мадженте и Сольферино такие перестрелки длились несколько часов.

Затем автор, исходя из сведений, полученных как от французских, так и от австрийских офицеров, делает обзор тактических построений, применявшихся французами в итальянской кампании, выдержками из которого мы и закончим эту статью.

Наш автор, описав общий характер и принципы боя французской армии, переходит к обзору тактических построений, применявшихся ею во время итальянской кампании 1859 года.

«Французская армейская дивизия состоит из двух бригад, из которых первая включает батальон стрелков и два линейных полка (каждый из трех батальонов), тогда как вторая имеет только два линейных полка (или шесть батальонов). Каждый батальон состоит из шести рот.

В боевом порядке первая бригада образует первую линию, причем батальоны построены в колонны на половину дистанции, имеющие между собой полные интервалы развертывания, и прикрываются цепью стрелков. Вторая бригада стоит во второй линии, в 250 ярдах позади, с батальонами тоже в колоннах на половину дистанции, но только с половинными интервалами развертывания между ними; они обычно находятся за одним из флангов первой линии.

Построение колонны, которое обычно применялось в Итальянской войне, французы называют дивизионной колонной — две роты в колонне назывались дивизионом. Шесть рот выстраиваются так: две впереди, две в полудистанции позади них, за ними снова две роты в полудистанции позади вторых двух рот. Эта колонна может быть построена в затылок или двум центральным ротам, или двум крайним ротам того или другого фланга. В гвардии, состоявшей целиком из отборных солдат, она строилась всегда за двумя центральными ротами, и благодаря этому (так же, как в английской двойной колонне, строящейся в затылок двум центральным подразделениям) время как для выстраивания колонны, так и для развертывания сокращалось наполовину; но в линейных войсках колонна обычно строилась в затылок двум правофланговым ротам. Смысл такого построения состоял в том, что при таком порядке «гренадерская» рота (№ 1) располагалась впереди колонны, тогда как легкая или «вольтижерская» рота (№ 6) находилась позади. Таким образом, эти две роты, состоявшие из отборных солдат, образовывали, так сказать, остов, в котором были заключены четыре менее надежных «центральных роты»; и кроме того, в случае, когда двум находящимся позади ротам отдавался приказ развернуться в стрелковую цепь, то одной из них была легкая рота, в то время как гренадерская рота в передней линии оставалась вместе с остальными, если всему батальону не нужно было развертываться.