Собрание сочинений, том 15 - Маркс Карл Генрих - Страница 103

Фульд был тесно связан с маневрами, обеспечившими 10 декабря 1848 года победу «племянника» [Луи Бонапарта. Ред.] на президентских выборах. Фульд был весьма деятельным другом и подготовил государственный переворот в финансовом отношении. Второе декабря 1851 года было не только победой Луи Бонапарта, но и победой Фульда. Фульд стал всемогущим. Фульд сделался государственным министром. Фульд получил возможность возводить в ранг государственных дел даже свои menus plaisirs [прихоти. Ред.]. Наряду с диктатурой в области финансов он установил свою диктатуру над театрами. Как и другие пресловутые герои из мира haute finance [финансовой аристократии. Ред.], Фульд совмещает страсть к доллару со страстью к героиням кулис. Фульд стал султаном кулис. Фульд, наряду с Перейра, является изобретателем финансовой системы Империи. Он несет прямую ответственность за девять десятых нынешнего дефицита. Наконец, в 1860 г. великий Фульд ушел от государственных дел, чтобы в 1861 г. снова выйти на сцену в императорской финансовой комедии в качестве «a new man» («совершенно нового лица»). Фульд снова появляется в роли Тюрго, Фульд играет роль маркиза Позы! Applaudite, amici! [Аплодируйте, друзья! Ред.]

Написано К. Марксом 15 ноября 1861 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 318, 19 ноября 1861 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

Газета «Times», которая сначала умеренно хвалила императорский coup d'eclat [доблестный подвиг. Ред.], а затем превозносила его до небес, делает сегодня внезапный поворот от панегириков к критике. То, как выполняется этот маневр, характеризует Левиафана английской прессы:

«Мы предоставляем другим воздавать цезарю хвалу за признание, что он представляет собой ограниченное, а не непогрешимое существо, и за то, что, господствуя над страной, бесспорно, лишь силой меча, он не претендует на правление в силу божественного права. Нам же следует спросить о результатах, достигнутых за десять лет императорского правления в области финансов. Результаты эти несравненно важнее, чем фразы, которыми они выражены… Исполнительная власть делала все, что ей было угодно; министры были ответственны только перед императором; состояние финансов держалось в строгой тайне от общества и от палат. Процедура ежегодного вотирования бюджета была не преградой, а маской, не защитой, а обманом. Итак, чего же достиг французский народ, предоставив свои свободы и свое достояние в распоряжение одного-единственного человека?.. Сам господин Фульд признает, что чрезвычайные кредиты, предоставленные с 1851 по 1861 г., достигли 2800000000 франков и что дефицит нынешнего года составляет не менее 1 миллиарда франков…

Мы не знаем, каким образом добывались эти суммы. Во всяком случае, не путем налогового обложения. Нам говорят, что израсходованы 4 миллиона, уплаченные Французским банком за возобновление своих привилегий; 51/2 миллионов заимствованы из дотационного фонда армии, и в обращение пущены всевозможные кредитные бумаги. Что касается положения дел в данный момент, то наш парижский корреспондент уверяет, будто государственное казначейство не имеет достаточно денег для предстоящей в следующем месяце выплаты полугодовых дивидендов. В таком плачевном и постыдном положении оказались французские финансы после десяти лет блестящего и преуспевающего императорского правления, и только теперь, в момент, когда французское правительство оказалось не в состоянии выполнять свои текущие обязательства, оно проявляет до некоторой степени доверие к нации и приоткрывает ей небольшую частицу той действительности, которая скрывалась за пышной фантасмагорией столь часто превозносимого финансового процветания. Более того, именно в этот момент «Revue des deux Mondes» привлекается к судебной ответственности за публикацию некоторых сведений относительно финансового положения Франции, недостатком которых является разве лишь то, что они выдержаны в чрезмерно розовых тонах».

«Times» спрашивает далее о причинах этого крушения. За десять лет существования Империи экспортная торговля Франции возросла более чем в два раза. Вместе с промышленностью развивалось сельское хозяйство, а одновременно росла и железнодорожная сеть. Кредитная система, делавшая до 1848 г. лишь свои первые шаги, получила бурное и всестороннее развитие. Все это происходило не по велению императора, а благодаря переворотам на мировом рынке, происшедшим после открытия золота в Калифорнии и Австралии. Но почему же произошла катастрофа?

«Times» упоминает о чрезвычайных расходах на армию и флот, являющихся естественным результатом стремления Луи Бонапарта играть в Европе роль Наполеона. Газета упоминает о войнах и, наконец, о колоссальных расходах на общественные работы, которые должны были дать занятие предпринимателям и пролетариям и поддерживать у них хорошее настроение-

«Но», — продолжает «Times», — «всего этого недостаточно для объяснения столь страшного дефицита, самого большого в летописях истории… К агрессивным вооружениям в армии и флоте, к общественным работам и непредвиденным войнам присоединилась позорная и всеобщая система грабежа. — На Империю и ее приверженцев падал золотой дождь. Огромные состояния, приобретенные внезапно и каким-то загадочным образом, вызывали скандальные толки и удивление до тех пор, пока скандальные толки не затихли, а изумление не ослабло вследствие частого повторения и даже всеобщего характера этого явления. Современная Франция дала нам ключ к тем местам из сатир Ювенала, где внезапно приобретенное богатство рассматривается как преступление против народа. Роскошные жилища, великолепные экипажи, чрезмерная расточительность людей, которые до coup d'etat [государственного переворота. Ред.] влачили, как это всем известно, голодное существование, — у всех на устах. Двор устанавливал свой бюджет с почти невероятной расточительностью. Новые дворцы возникали как по мановению волшебного жезла, и блеск ancien regime [старого порядка. Ред.] был превзойден. Безумная расточительность не знала никаких границ, кроме наличности государственной казны и государственного кредита. Первой уже более не существует, второй исчерпан. Вот что принесли Франции десять лет императорского правления».

Важнейшим для Европы вопросом является, несомненно, вопрос о том, может ли превратиться финансовая система Империи в конституционную финансовую систему, на что как будто подает надежды переписка между Луи Бонапартом и Фульдом? В данном случае дело идет не о мимолетных намерениях отдельных лиц. Дело идет об экономических условиях существования реставрированной Империи. Мошенническая система финансов могла бы превратиться в обычную финансовую систему только путем устранения коррупции как всеобщего средства управления, путем сокращения численности армии и флота до уровня мирного времени и, следовательно, путем отказа нынешнего режима от подражания Наполеону, наконец, путем полного отречения от проводившегося до сих пор плана, который заключался в том, чтобы привязать к существующему правительству некоторую часть буржуазии и городского пролетариата посредством развертывания большого строительства за государственный счет, а также других общественных работ. Но разве выполнение этих условий не означало бы: «Et propter vitam vivendi perdere causas»! [ «И ради жизни сгубить источники жизни» (Ювенал. «Сатиры»). Ред.] В самом деле, разве под маркой наполеоновской фирмы может быть восстановлена скромная система Луи-Филиппа? Это так же невозможно, как и учреждение Июльской монархии под сенью drapeau blanc[217].

Поэтому мы с самого начала называли coup d'eclat 14 ноября комедией [См. настоящий том, стр. 383–385. Ред.] и ни одной минуты не сомневались, что эта комедия преследует лишь две цели: справиться с затруднениями данного момента и благополучно пережить зиму. Если обе эти цели будут достигнуты, то весной раздастся гром военных литавр и будет сделана попытка устроить так, чтобы на этот раз война сама окупила связанные с ней расходы. Не следует забывать, что до сих пор — и это было неизбежным следствием всего лишь игры в наполеонизм — Франция декабрьского переворота покупала всю свою славу за счет французского же государственного кошелька.