Дар богов - Картленд Барбара - Страница 6

• Предыдущая
• 6/30
• Следующая

– Мадам… Вестри? – переспросила Алиса, решив, что ослышалась.

– Ну да, мадам Вестри из Королевского театра. Она говорила, что у нее сегодня с утра репетиция, и от того, как эта репетиция пройдет, зависит ее настроение. Так что рискните, вдруг повезет.

– Мадам Вестри… Королевский театр… – повторила Алиса, словно боясь забыть.

– Чего же вы ждете? – нетерпеливо бросила миссис Лалуорт. – Идите же, и постарайтесь убедить примадонну, как любит называть себя мадам Вестри, что ей просто жизнь будет немила без ваших кремов.

– Благодарю вас, – еще раз повторила Алиса и, сложив баночки в шелковую сумочку, вышла из магазина.

От Бонд-стрит до Королевского театра в Хей-маркете было недалеко, но Алиса почти всю дорогу бежала, боясь, что опоздает и мадам Вестри, закончив репетицию, уедет.

По пути она старалась припомнить все, что знает об этой известной актрисе. Оказалось, что вовсе не мало.

Пенелопа всегда весьма живо интересовалась всем, что имело хотя бы малейшее отношение к театральному искусству и жизни актеров – вероятно, потому, что им с сестрой редко доводилось бывать в театре.

Их мать, когда была жива, часто просила сэра Уинтона свозить дочерей в оперу, считая, что это необходимо для расширения кругозора, и несколько раз они были на спектаклях, поставленных по пьесам Шекспира.

Именно от Пенелопы Алиса впервые услышала о мадам Вестри, которая, если верить газетам, очаровала весь Лондон, когда впервые появилась там спустя пять недель после битвы при Ватерлоо. Ее полное имя было Люси Вестри, она была дочерью актера и замуж вышла тоже за актера, итальянца.

Газеты наперебой расхваливали ее жизнерадостность, ослепительную красоту и, хотя это звучало довольно шокирующе, ноги – лучшие во всей Англии.

В течение нескольких лет мадам Вестри имела головокружительный успех, которым целиком и полностью была обязана своему непревзойденному умению танцевать. Но в прошлом году в газетах появилась сенсационная заметка: мадам Вестри выступила в новой оперетте «Джованни в Лондоне» в мужской роли. Говорили, что звезда сцены с большой неохотой согласилась на это предложение.

Перебирая в памяти газетные статьи, Алиса припомнила, что на каждом спектакле с участием мадам Вестри в зале яблоку негде было упасть: всем хотелось взглянуть на ее знаменитые ноги.

– По-моему, она очень смелая женщина, – заметила тогда Пенелопа.

– Но ведь это… как-то… нескромно, – нерешительно возразила Алиса.

Они долго об этом спорили, и в конце концов Алиса попыталась доказать свою правоту, продемонстрировав Пенелопе одну из немногих критических заметок, в которой говорилось:

Это роль, на которую ни одна женщина не согласится, если только она до последней частицы не утратила то, что определяет ее личность.

– Ну я бы так не сказала, – заявила Пенелопа. – По-моему, очень забавно выступить на сцене в костюме мужчины.

– Да как ты можешь такое говорить, Пенелопа! – вскричала Алиса.

В то же время она и сама не прочь была бы посмотреть спектакль «Джованни в Лондоне». Однако когда Пенелопа намекнула отцу, что неплохо бы съездить в театр на эту пьесу, он категорически отказался, заявив, что сие зрелище не для молоденьких девушек.

«Какая жалость, что Пенелопа осталась дома», – подумала Алиса, спеша к Королевскому театру, но, поразмыслив, решила, что это, пожалуй, и к лучшему. Если бы Пенелопа увидела мадам Вестри собственными глазами, ей наверняка пришла бы в голову очередная сумасбродная идея: заработать деньги, играя на сцене.

Эта мысль показалась Алисе настолько нелепой, что она едва не расхохоталась.

Добравшись до Королевского театра, она с облегчением увидела, что дверь служебного входа открыта. Значит, репетиция еще не закончилась, решила Алиса, и есть надежда застать мадам Вестри.

Впрочем, актриса могла уйти из театра и до окончания репетиции.

Испугавшись этой мысли, Алиса бегом бросилась к стеклянной будке, где с важным видом восседал пожилой и седой как лунь служитель.

– Я хотела бы видеть мадам Вестри, – задыхаясь, проговорила Алиса.

– Это невозможно, мисс, если, конечно, она лично не приглашала вас.

– Меня прислала миссис Лалуорт. Я принесла мадам то, что она заказывала.

– Магазин на Бонд-стрит?

– Да.

– Тогда, полагаю, мадам вас примет.

Он вышел из будки и по мрачному коридору, при виде которого Алиса пришла к выводу, что за кулисами театра не так красиво, как в зрительном зале, повел ее туда, где располагались артистические уборные.

Они шли довольно долго, пока Алиса наконец не увидела ряд дверей с табличками. Из-за дверей доносились громкие голоса и звонкий смех; Алиса занервничала еще больше.

– Подождите здесь! – велел ей служитель.

Крепко вцепившись в сумочку, где лежали баночки с кремами, Алиса вознесла коротенькую молитву в залог их успешной продажи. Она была совершенно уверена, что, попробовав хотя бы один из них, мадам Вестри придет в полный восторг.

Никто из соседей не сомневался в их лечебных свойствах, и с каждым годом все больше людей просили миссис Уинтон приготовить для них тот или иной целебный крем.

Между тем служитель постучал в дверь, на которой большими белыми буквами было написано:

МАДАМ ВЕСТРИ

В этот момент дверь на другой стороне коридора распахнулась, и оттуда, чирикая и пересмеиваясь, выпорхнули три девушки в театральных костюмах.

Вблизи их платья выглядели абсолютно безвкусными, а декольте – до неприличия глубокими.

Алиса торопливо отступила в сторону, давая им дорогу. Девушки прошли мимо и скрылись из виду, но запах дешевых духов еще долго витал в воздухе.

Из-за двери мадам Вестри послышался голос старого служителя, объясняющего что-то, и Алиса, вспомнив предостережение миссис Лалуорт насчет дурного расположения духа, струхнула окончательно.

В газетах в последнее время появилось немало критических заметок по поводу необузданного темперамента примадонны, да и Пенелопа не раз говорила – хотя откуда ей это известно, Алиса представления не имела, – что звезда ведет себя вызывающе, мнит себя непревзойденной и считает, что прочие актеры ей в подметки не годятся.

Алисе показалось, что прошла целая вечность – хотя на самом деле не более нескольких минут, – прежде чем старик служитель вернулся.

– Мадам вас примет, – лаконично бросил он и, ткнув пальцем в дверь, которую даже не удосужился закрыть за собой, зашаркал по коридору.

Алиса вошла в уборную, ругая себя за то, что вообще ввязалась в эту историю с кремами, и в то же время преисполнившись решимости ради Пенелопы во что бы то ни стало уговорить мадам Вестри купить их.

Уборная оказалась в точности такой, как себе представляла Алиса, – разве что попросторнее да цветов побольше. В центре комнаты стояла женщина невысокого роста и, взглянув на нее, Алиса уже не в силах была отвести глаз. Да и немудрено: женщину в панталонах она видела впервые!

Все, что Алиса собиралась сказать, тут же вылетело у нее из головы. Она могла только пожирать взглядом мадам Вестри, облаченную в панталоны, плотно облегающие ее знаменитые ноги. Без сомнения, мадам как раз собиралась репетировать свою роль в нашумевшей пьесе «Джованни в Лондоне».

Кроме панталон, на актрисе был красный камзол, расшитый золотой ниткой. Он прикрывал бедра, но от этого вид у мадам Вестри не становился более пристойным.

С трудом оторвав взгляд от нижней части ее тела, Алиса взглянула звезде в лицо.

Мадам Вестри и в самом деле была необыкновенно красива: огромные сверкающие глаза, черные вьющиеся волосы. Она была похожа на итальянку, но говорила с французским акцентом, и Алиса вспомнила, что мадам лишь в прошлом году приехала в Англию из Парижа.

– Вы что-то принесли мне от мадам Лалуорт? – спросила она.

Алиса с опозданием подумала, что, поскольку выступает в роли торговки, не мешало бы сделать реверанс. Исправив это упущение, она поспешно проговорила:

• Предыдущая
• 6/30
• Следующая