Собрание сочинений. Том 10 - Маркс Карл Генрих - Страница 91

Русские открыли свои траншеи в низинах Дуная 19 мая, 22 мая их батареи, в количестве семи, начали обстрел Араб-Табиа. На следующий день против этого форта было выставлено еще пятнадцать орудий. И все же, согласно русскому отчету, правильная осада Араб-Табиа была начата лишь 31 мая. Это, по-видимому, указывает на то, что батареи, установленные 21 и 22 мая, лишь выполняли роль первой линии и были снабжены тяжелыми орудиями лишь для обстрела форта продольным огнем. С 31 мая до 10 июня русские батареи подошли к крепости на расстояние ста ярдов, то есть продвинулись от первой до третьей параллели у основания гласиса. На гласисе не было кроны, не были воздвигнуты траншейные батареи, но, как мы уже упомянули, была прорыта сапа к склону гласиса с целью заложить мину у его вершины.

Так как из всех отчетов вытекает, что форт Араб-Табиа представлял не более, как полевое укрепление, хотя и обширных размеров, но неспособное на длительное сопротивление, то действия его защитников, — состоявших из 4 батальонов и 500 человек иррегулярных войск, под командой Хюсейн-паши, — конечно, заслуживают высокой похвалы. Девять дней обстрела дальнобойными орудиями, одиннадцать дней пребывания в открытых траншеях, два минных подкопа и четыре или пять штурмов, причем все это окончилось поражением противника, — поистине в военной истории едва ли найдется другой пример, когда простой внешний форт, такой как Араб-Табиа, выстоял так долго. Больше всего это напоминает оборону Кольберга пруссаками в 1807 г. и Данцига французами в 1813 году.

Казалось весьма странным, что в течение всей осады Омер-паша ничего не предпринял для того, чтобы поддержать такой важный, пункт и освободить его от осады. Из его письма к Сами-паше, губернатору Видина, однако, видно, что он действительно готовился прийти на помощь Силистрии, когда русские отошли на левый берег Дуная.

«Вы знаете», — писал он в этом письме, — «что я собрал все наши войска в районе Шумлы и готовился идти на помощь крепости. Шесть полков кавалерии и три батареи уже вышли из Шумлы в этом направлении. Русские, узнав об этом движении, поспешно отступили на левый берег со всей своей артиллерией. За сорок дней осады крепости они потеряли убитыми 25000 человек».

Что теперь собираются делать русские, невозможно определить. Если верить некоторым венским газетам, они намерены занять позиции за рекой Бузэу, но те же газеты уверяют, что русских гонит назад страх перед австрийцами, а позиция у Бузэу уже обойдена австрийцами. Если бы русские попытались удержать Молдавию, то австрийцы обошли бы их со стороны Галиции и Буковины. Но своевременное соединение русских войск в Польше с бывшей Дунайской армией в Подолии и Волыни привело бы, в свою очередь, к обходу Австрии и поставило бы под удар северо-восточную часть Галиции до Сана и Днестра.

Если на минуту отвлечься от политических соображений и допустить, что Австрия готова присоединиться к силам союзников для нападения на Россию, то положение дел будет выглядеть так: Австрия могла бы выставить 200000—250000 человек для совместных действий с союзниками, в свою очередь располагающими приблизительно от 100000 до 120000 турок и 60000 англо-французских войск. Этим силам Россия могла бы противопоставить четыре корпуса Дунайской армии с их резервами, что составляет, за вычетом соответствующих потерь, приблизительно 200000 человек. Второй корпус, под командой Панютина, три кавалерийских запасных корпуса и еще некоторые пехотные резервы и подкрепления от новых наборов могли бы составить в общей сложности приблизительно 180000 человек, так что общая численность войск России достигла бы 350000, из которых еще нужно вычесть гарнизоны для охраны Крыма и некоторых районов Южной России. Сверх этого оставались бы еще для защиты Польши и Прибалтийских провинций гвардия, гренадеры и первый армейский корпус, не считая финского корпуса приблизительно в 15000 человек. Принимая все это во внимание, разница в численности войск обеих воюющих сторон была бы не настолько велика, чтобы лишить Россию шансов на некоторый успех в случае, если бы она ограничилась обороной в узком смысле этого слова.

Если же Австрия, как мы можем заключить из последних дипломатических сообщений и из ее полной пассивности на молдавской границе, не имеет других намерений, кроме посредничества между воюющими сторонами, то мы можем с уверенностью сказать, что в течение этого года ни в Молдавии, ни в Бессарабии ничего серьезного не произойдет.

Написано Ф. Энгельсом 6 июля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4139, 25 июля 1854 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Лондон, пятница, 7 июля 1854 г.

Получаемые нами известия о военном восстании в Мадриде по-прежнему весьма противоречивы и отрывочны. Все мадридские телеграммы являются, конечно, правительственными сообщениями и так же сомнительны, как и бюллетени, опубликованные в «Gaceta»[168]. Обзор скудного имеющегося в моем распоряжении материала — вот все, что я могу предложить вам.

Читатели вероятно помнят, что О'Доннель был в числе генералов, изгнанных королевой в феврале этого года; отказавшись повиноваться, он скрывался в Мадриде и из своего убежища поддерживал тайную переписку с гарнизоном Мадрида, в частности с генералом Дульсе, генерал-инспектором кавалерии. Правительство знало о его пребывании в Мадриде, а 27 июня ночью военный министр генерал Бласер и генерал Лара, военный губернатор Новой Кастилии, получили предупреждения о предполагавшемся под руководством генерала Дульсе восстании. Однако ничего не было сделано, чтобы предотвратить или подавить восстание в зародыше. 28 июня генерал Дульсе смог поэтому без труда собрать под предлогом смотра около 2000 кавалеристов и выступить с ними из города, в сопровождении О'Доннеля, намереваясь похитить королеву, находившуюся в Эскуриале. План, однако, не удался, и королева 29 июня прибыла в сопровождении председателя Совета графа Сан-Луиса в Мадрид и произвела смотр, в то время как повстанцы расположились в окрестностях столицы. К восставшим присоединился полковник Эчагуэ с 400 солдат полка принца, захватившими полковую кассу, в которой был 1000000 франков. 29-го вечером из Мадрида была отправлена под начальством генерала Лара колонна, состоявшая из семи батальонов пехоты, кавалерийского полка, отряда конной жандармерии и двух батарей артиллерии, чтобы встретить мятежников, расположившихся в Вентас-дель-Эспириту-Санто и в деревне Викальваро. 30 июня между двумя армиями произошла битва, о которой имеется три отчета: официальный отчет, адресованный генералом Лара военному министру и опубликованный в «Gaceta», второй отчет, напечатанный в «Messager de Bayonne», и третий — отчет мадридского корреспондента «Independance beige», который был очевидцем сражения. О первом из этих отчетов, который можно найти во всех лондонских газетах, сказать особенно нечего, в нем генерал Лара сначала заявляет, что он напал на повстанцев, а затем, что повстанцы напали на него, что он захватил пленных, а затем, что у него были потери пленными, что он одержал победу и возвратился в Мадрид и, enfin [наконец. Ред.], что он оставил повстанцев хозяевами положения, усеяв поле боя телами «врагов», в то время как у него самого потери составили всего лишь тридцать раненых. «Messager de Bayonne» передает ход дела следующим образом;

«30 июня в 4 часа утра генерал Кесада оставил Мадрид, отправившись во главе двух бригад, чтобы напасть на мятежные войска. Сражение продолжалось недолго, и генерал Кесада получил энергичный отпор. В 7 часов вечера военный министр генерал Бласер, в свою очередь собрав весь гарнизон Мадрида (замечу, что этот гарнизон состоит приблизительно из 7000–8000 человек), сделал вылазку. Немедленно началась битва, продолжавшаяся почти без перерыва до позднего вечера. Пехота, напуганная многочисленной кавалерией повстанцев, построилась в каре. Полковник Гарриго во главе нескольких эскадронов так стремительно атаковал одно из этих каре, что рассеял его, но был встречен огнем замаскированной батареи из пяти орудий, картечь которой рассеяла его эскадроны. Полковник Гарриго попал в руки королевских войск, но генерал О'Доннель, не теряя ни минуты, собрал свои эскадроны и так энергично ударил но пехоте, что расстроил ее ряды, освободил Гарри-го и захватил пять артиллерийских орудий. После этого удара войска королевы отступили к Мадриду, куда прибыли в 8 часов вечера. Один из их генералов, Менсина, был легко ранен. В результате ожесточенной схватки у обеих сторон насчитывается большое число убитых и раненых».