Собрание сочинений. Том 10 - Маркс Карл Генрих - Страница 57

Этот проект сопровождается депешей графа Нессельроде, в которой канцлер напоминает Пруссии и Австрии о важном значении тройственного союза, в течение долгого времени являвшегося щитом Европы. Ввиду угрозы войны его государь император счел себя обязанным обратиться к своим друзьям и союзникам с серьезным призывом. Их общие интересы требуют, чтобы их позиция по отношению к столь важным событиям была точно определена. Подчеркивая односторонний образ действий западных держав, он обращает внимание на их пренебрежение к интересам германских государств. Россия поступает иначе. Она готова одна нести бремя войны и не будет требовать от своих друзей и союзников ни помощи, ни жертв. Благополучие обоих государств и всей Германии зависит от их союза. Этим путем они помешают кризису распространиться, а может быть, и приблизят его разрешение. Далее, русская депеша рассматривает три друг друга исключающие возможности, открывающиеся перед немецкими державами: совместная с Россией акция против морских держав, союз с последними против России и, наконец, строгий нейтралитет. Что касается союза с Россией, то царь в нем не нуждается; что касается акции против него, то это исключено, если только немецкие державы не дадут себя запугать западным державам. Последнее значило бы — покориться оскорбительной необходимости и идти навстречу плачевной будущности. Россия, неприступная на своей собственной территории, не боится ни военных вторжений, ни еще более вредоносного вторжения революционного духа. Если союзники покинут ее, то она сумеет ограничиться своими собственными ресурсами и постарается впредь обойтись без их помощи. (Г-н Нессельроде пишет свои депеши по-немецки, заботясь о том, чтобы перевод их на другой язык был безнадежно трудным делом. Как образец его немецких упражнений привожу последнюю фразу в оригинале: Wenn seine Alliierten es verliessen, so wurde es sich gesagt sein lassen sich auf sich selbst zurьckzuziehen und sich so einrichten, ihrer in Zukunft entbehren zu konnen.) Царь, однако, полагается на известные ему чувства своих друзей и союзников и на их славные армии, издавна связанные с российской армией совместно пролитой кровью (Bluttaufe) и единством принципов, которого нельзя отрицать. Русский кабинет рассматривает поэтому третью альтернативу как единственную, заслуживающую внимания немецких дворов, как отвечающую их интересам и способствующую, поскольку она сохраняет за ними роль посредников, выполнению особых пожеланий России. Этот нейтралитет, разумеется, не должен быть неопределенным, или сугубо временным, или выжидательным, иначе он будет рассматриваться воюющими сторонами, и особенно Россией, как враждебный. Этот нейтралитет должен скорее опираться на принципы (Священного союза), неоднократно обеспечивавшие в моменты испытаний всеобщий порядок и международный мир. Долгом немецких держав является защита, если понадобится, с оружием в руках этих исходных принципов их политики. Если одна из двух морских держав (Франция) будет замышлять или произведет нападение на Германию, то другая (Англия) должна немедленно изменить свою позицию. Во всяком случае, если бы такое событие наступило, Россия была бы готова защищать Германию всеми силами, которыми она располагает.

Это предложение было отклонено, сначала в Берлине, а через несколько дней и в Вене. Мантёйфель, еще разыгрывавший тогда роль независимого государственного деятеля, посылает в С.-Петербург депешу, в которой говорит, что Россия, хотя и притворяется, будто не нуждается в помощи Пруссии, однако, косвенно домогается этой помощи своим требованием возобновить тройственный союз. «Что касается революционного духа, которого Россия якобы не боится, то, замечает Мантёйфель, Пруссия также усмирила его, не обращаясь к иностранной помощи». Независимый министр, который «спас» Пруссию, став во главе контрреволюции, не может скрыть своего раздражения по поводу того, что Пруссия, которая не имеет своей Венгрии, ставится на одну доску с Австрией.

В то время как Пруссия так хвалится своей безопасностью, другие документы, на которые намекается в отчете, доказывают, что в последних числах февраля Австрия передала Пруссии проект конвенции между четырьмя державами. Пруссия отклонила этот проект в депеше от 5 марта. Характерно для этой державы одновременное за явление, что правительство Фридриха-Вильгельма IV все же считает единение четырех держав лучшим средством для благоприятного разрешения кризиса. Вследствие этого и Австрия была вынуждена отбросить конвенцию, которая положила бы конец двусмысленной позиции обеих немецких держав.

Прусская депеша от 16 марта содержит следующий важный пункт:

«Прусский кабинет ознакомился с мерами, принятыми Австрией для охраны своих интересов на юго-восточных границах. Конечно, Пруссия. подобно всем другим германским государствам, должна защищать свои собственные особые интересы. Это, однако, не исключает договоренности с Австрией. Наоборот, Пруссия готова вступить в соглашение, поскольку дело идет об охране немецких интересов. В связи с этим она ожидает более подробных сообщений о том:

1) предполагает ли Австрия для обеспечения спокойствия в своих пограничных провинциях занять прилегающие к ним турецкие земли?

2) намерена ли она занять эти провинции в качестве залога до восстановления мира?

3) намерена ли она активно участвовать в войне?»

От ответа на эти вопросы будет зависеть для Пруссии выяснение того, что может потребоваться для охраны немецких интересов и сможет ли она что-либо сделать для смягчения давления, оказываемого на Австрию западными державами (а отнюдь не Россией!).

14 марта прусское и австрийское правительства разослали немецким дворам два совершенно противоположных друг другу циркулярных письма. Прусский циркуляр утверждает, что надвигающаяся война будет иметь чисто локальный характер. Австрия, наоборот, отстаивает ту точку зрения, что война может принять направление, которое теснейшим образом отразится на ее собственном положении. Пока будут позволять обстоятельства, она в войне участия принимать не будет, но все же необходимо иметь в виду и возможность такого участия. Интересы, о которых идет в данном случае речь, имеют значение и для немецких государств. Императорский кабинет рассчитывает поэтому, что в этом случае Пруссия и другие немецкие дворы соединят свои силы с австрийскими. Германский союз должен тогда будет показать, что он, несмотря на свою оборонительную позицию, готов играть в этом вопросе и активную роль. Австрия выпустит новую декларацию, как только война между западными державами и Россией будет действительно объявлена. Если есть вообще средство для предотвращения роста опасностей, угрожающих теперь Европе, то оно заключается только в совместных действиях Австрии и Пруссии, при поддержке государств Германского союза.

Наконец, отнюдь не безынтересен в этом циркуляре меланхолический ответ г-на Мантёйфеля на вопрос членов комитета: Россия ровно ничего не сообщала прусскому правительству о своих проектах раздела.

В заключение из этого документа мы узнаем, что мошенническим фокусам венских совещаний[118] все еще нет конца. Напротив, он констатирует, ссылаясь на слова прусского премьера, что составляется новый протокол, в котором подтверждается постоянное взаимопонимание между четырьмя державами.

Цены на хлебном рынке снова поднимаются. Причиной их недавнего падения во Франции и Англии были затруднения спекулянтов, которые ввиду отсутствия достаточного капитала и напряженности денежного рынка были вынуждены совершить крупные продажи, что переполнило хлебный рынок. Другой причиной было то обстоятельство, что торговцы, мельники и булочники решили израсходовать свои запасы, будучи уверены, что в европейские порты направляются громадные грузы хлеба. Поэтому я по-прежнему полагаю, что цены еще далеки от своего максимума. Несомненно, ни в один из предшествующих годов не было таких ошибочных и обманчивых спекуляций на вероятных и возможных запасах хлебного рынка, как в этом году, не было таких иллюзий, поощряемых до известной степени ханжеством фритредерских газет.