Пирровы победы - Марков Александр Владимирович - Страница 19

У него появилась мысль разбросать угольки по полу, чтобы огонь разбежался по всему дому, ведь все, что он оставит здесь, никогда ему уже принадлежать не будет, но не смог этого сделать своими руками. Отступающая армия всегда сжигает все позади себя: урожай, дома, разрушает дороги и мосты, чтобы врагу не досталось.

Стивр осмотрелся – не забыл ли что? – но, кажется, он уничтожил все, что хотел.

– Пусть попробуют что-то прочитать, – сказал он, посмотрев на пепел в камине.

Никто его не услышал.

В одном из ящичков хранились драгоценности: золотые монеты и самородки, не ограненные алмазы. У троллей они ему и не понадобятся. Крег все сделает ему задаром, чего он только ни пожелает, снабдит и золотом и алмазами. Но ведь до него еще нужно добраться. Стивр сложил драгоценности в кожаный мешочек, взвесил в руке – оказалось, он совсем не тяжелый, – потом прикрепил его на поясе. Вот ведь, будь он поумней, весь мир бы лежал у его ног, а теперь остался у него один слуга да драгоценностей немного.

Кстати, о погребении слуг он решил подумать.

Постояв несколько секунд на пороге кабинета, Стивр затворил за собой дверь, хлопнул в ладоши – и в ту же секунду огонек в камине встрепенулся, точно живой, и медленно, будто боясь чего-то, переполз через металлическое ограждение. Он лизнул пушистый ковер, затем отпрянул, выясняя, не накажет ли его кто-то за эту вольность или за то, что он оставил на ворсе черный след…

Дверь закрылась, и на лестнице уже слышались удаляющиеся шаги Стивра.

Никогда огню в камине не доставалось такого угощения. Его кормили вкусными поленьями, пропитанными благовониями, сгорая, они наполняли комнаты дурманящим ароматом, от которого начинались перед глазами видения. Книги в кожаных переплетах – ранее невиданное угощение – ему тоже понравились. Еще никогда у него не было так много еды.

На верхнем этаже лежал человеческий труп и этажом ниже – еще два, да телохранитель притащил в дом мертвых инквизиторов, и всех их огонь должен был превратить в пепел.

Стивр не сомневался, что король в курсе дела, причем не просто обо всем знает, но именно он и инициировал все это. Слухи до него стали доходить, что битва в Стринагарском ущелье – не вымысел. Там действительно произошло что-то ужасное, и людям удалось победить, лишь продав дьяволу душу, а за это он научил их повелевать огнем. Король тоже хотел получить эти знания, но не собирался расплачиваться с дьяволом собственной душой.

Как все не вовремя вышло! Напади инквизиторы ну хотя бы через месяц – не нужно было бы думать, как из города бежать. В подвале Стивр делал шар. Если наполнить его горячим воздухом, он мог бы подняться к небесам и летать, пусть не так ловко, как птица, но через городскую стену перемахнул бы.

Золоченая карета в свете луны сверкала. На ее поверхности отражались серебристые блики. Два запряженных в карету коня, похрапывая, поглядывали по сторонам чуть выпученными глазами и переступали с ноги на ногу, отчего подковы на их копытах цокали по брусчатке. Этот звук, несмотря на то что был очень тихим и днем затерялся бы среди сотен и тысяч более громких многоголосий, наполнявших город, сейчас разносился очень-очень далеко. Он будет очень громким, просто громоподобным, когда лошади помчатся по улицам, и перебудит всех вокруг.

Кони эти очень нравились Стивру. Черные их гривы напоминали ему волосы девушек, которых он любил, тела их были гибкими и стройными, под лоснящейся кожей проступал рельеф мышц. Он отдал за них просто фантастические деньги, но никогда об этом не жалел. Многие просили продать их. Цена подскочила многократно, когда Стивр наложил на них небольшое заклинание, чтобы во время дыхания вместе с паром из их ноздрей мог вырываться огонь. Если запрячь их в боевую колесницу, Стивр не сомневался, что эти кони не испугаются людского строя, ощетинившегося копьями, а помчатся прямо на эту сверкающую стену металла.

Жаль было их бросать. Но на таких конях незаметно выбраться из города он не сможет. Ведь надо поднимать решетку, открывать ворота, а тайком это никак не сделаешь. Вряд ли можно наложить такое сильное заклятие на постовых, чтобы они либо заснули, либо все забыли. Еще недавно это задание казалось выполнимым, но с каждым годом заклинания все труднее удается накладывать, да и сами они становятся слабее и слабее.

Лужа крови на улице начинала подсыхать.

– Что ты так долго, хозяин? – Габор сидел на козлах.

– Э-э-э, скажи-ка мне вот что, – начал Стивр, – а у тебя есть план?

– Есть ли у меня план? – осклабился Габор. – Есть ли у меня план? – вновь повторил он, точно от этого план у него действительно мог появиться. Стивр уж ждал, что Габор скажет эту фразу и в третий раз, но ошибся. Фраза была похожей, но несколько другой: – У меня, конечно, есть план!

– Расскажешь?

– Садись, хозяин, поехали, по дороге все скажу! Не сомневайся – план хороший.

Стивр взглянул в ту сторону, где находился королевский дворец. Ни стен его, ни башен в темноте было не разглядеть. В голову Стивра пришла безумная мысль: добраться до казарм, где расквартирован городской гарнизон, поднять его и повести на дворец.

Но никто за ним не пойдет…

Он посмотрел на карету, провел рукой перед собой, точно художник, который стоит возле своей картины, держа в руках кисть, но не с краской, а пропитанную растворителем, разъедающим краски. Он стирал карету, стирал коней и стирал Габора. Поначалу они стали прозрачными, и сквозь них проступали очертания дальних домов и деревьев, наконец они вовсе исчезли. Карета чуть скрипнула на рессорах, когда в нее забрался Стивр, тут же став тоже невидимым.

– Поехали, – сказал он Габору. Но по плечу похлопывать не стал, боялся, что промажет.

– Слушай, хозяин, я думаю – не пробиться нам через ворота, – начал Габор.

– Я это и сам знаю. Я тебе говорил об этом. Предлагаешь в городе затеряться, а потом, когда день настанет, попытаться его покинуть? Так все равно стражников на воротах предупредят, что меня схватить нужно.

– А я не предлагаю через ворота выбираться, – усмехнулся телохранитель, – подземный ход есть. Он ведет за городскую стену. Туннель старый, заброшенный. Но через него контрабандисты кое-чего проносят и выносят. Я-то знаю о нем. Сам контрабандой промышлял до того, как ты меня на службу взял.

– Отлично! Тогда веди. Слушай, а я и не знал о таких твоих подвигах. Может, ты и на больших дорогах промышлял?

– Да какое это сейчас значение имеет!

– Вообще-то пираты и разбойники в драке хороши. Получше солдат регулярной армии будут.

– А я что, плох, что ли?

– Я этого не говорил.

– Ну и делай тогда из этого выводы, хозяин. Стивр кивнул.

– Так, я продолжаю. Не сбивай меня. До подземного хода далековато. Пешком идти долго. В карете этой доберемся, потом ее отпустим. Кони сами дорогу к дому найдут. Никто и не узнает, куда мы делись.

– Да, пожалуй, так и сделаем, – кивал Стивр.

– А одежда вот эта, – телохранитель показал на камзол Стивра, – выдаст она тебя. Попроще чего-нибудь надо.

– Ага, и в грязи лицо вымазать, чтобы походить на оборванца.

– Это слишком радикально, но для пользы дела не помешало бы. Мы в грязи и так все испачкаемся, когда по проходу пробираться будем. Хорошо бы иметь запасную одежду.

– Раньше надо было говорить. Где я тебе сейчас одежду возьму?

– Подумал я об этом. У повара пошарил, взял кое-что.

– Ты предлагаешь мне одежду мертвеца надевать?

– Так я ее не с мертвеца снял, а из шкафа достал. Ничего зазорного в этом нет. Да, хочу заметить, что и мертвецов обобрать многие просто мечтают. Что, на базаре никогда не встречал одежду с заштопанными дырками от кинжалов да стрел, еще и с пятнами крови? – Отстань, – отмахнулся Стивр.

Они промчались по темным улицам, как призраки, затормозили где-то на окраине. Очень скоро Стивру стало казаться, что, блуждая лабиринтами ночного города, они потеряли ориентацию и сбились с дороги. Он полностью полагался на Габора, и, когда тот остановил лошадей, натянув поводья, а потом, обернувшись, бросил: «Приехали, хозяин», – Стивр совершенно не представлял, где они очутились. Он озирался по сторонам, разглядывая обступавшие их со всех сторон невысокие домишки, в темноте казавшиеся чуть более уютными, чем они были на самом деле.