Цветы пустыни - Картленд Барбара - Страница 9

• Предыдущая
• 9/27
• Следующая

Она нашла, что проще путешествовать с отцом под видом мужчины. Поскольку она ненавидела закрывать лицо, ей пришлось обрезать волосы.

Сначала Медина одевалась, как все арабские мальчики, а потом, повзрослев, стала носить одежду юноши.

К счастью, она была достаточно высокого роста, чтобы никто ничего не заподозрил.

Благодаря постоянной физической нагрузке и умеренной жизни, которую они с отцом вели в путешествиях, ее тело было сильным и стройным.

Только Селим знал правду, потому что они с отцом уже давно были друзьями.

Рвение, с которым он занимался изменением внешности Медины, ясно говорило о том, что Селим оценил ее ум и предусмотрительность.

Сейчас, глядя на ее горе, он понимал, какой пустой и безрадостной станет ее жизнь без отца, но все же сказал спокойно:

— Я должен был бы настоять на твоем возвращении в Англию. Но прежде чем ты уедешь на родину, я хочу предложить тебе принять участие в приключении, которое, я уверен, будет тебе по душе.

— В каком же? — спросила Медина.

Селим вновь придвинул к себе кальян:

— Сегодня ко мне приезжает англичанин. Его послал сюда мистер Бертон.

Медина подняла голову. К ней уже вернулись силы, и в глазах вспыхнул огонек надежды.

В эту минуту она была очень красива, хотя и не сознавала этого.

У нее был безукоризненной формы нос, твердо очерченный подбородок, длинная шея и гордая посадка головы, которую оценил бы любой знаток женской красоты.

— Что ему нужно? — спросила она, поскольку Селим замолчал.

— Он хочет проникнуть в Мекку, — ответил Селим. — И он не лжет, потому что Ричард Бертон сказал, что я стану ему помогать, только если он будет честен со мной.

— Он так тебе доверяет? Не знаю, мудро ли это.

— Он умный человек! И сумел оценить меня, — ответил Селим. — Я понял это по его глазам, и я могу читать в его мыслях.

Медина не была этим удивлена.

Она знала, что Селим наделен поразительной восприимчивостью, позволяющей ему понимать чувства и мысли других людей.

На всем Аравийском полуострове не было человека, который решился бы его обмануть, и всем было известно, что Селим никогда не злоупотребляет ничьим доверием.

— Зачем ему понадобилась Мекка? — спросила Медина.

— И снова он был честен со мной, — заметил Селим. — Он сказал мне, что поспорил с товарищем, но истинная причина лежит гораздо глубже!

Он на мгновение нахмурился и добавил:

— Я сразу понял, что он скрывается от кого-то — от женщины, я подозреваю! Чтобы избегнуть ее притязаний, он приехал в Аравию и решил предпринять это паломничество, на которое отважились бы немногие.

— Ничего удивительного! — сказала Медина. — Вспомни того человека, который два года назад умер столь нехорошей смертью!

В голосе ее прозвучал оттенок ужаса, и Селим не был этим удивлен.

Погонщики верблюдов рассказали, какая участь постигла человека, который нанял их и попытался пробраться в Каабу.

Ужасных подробностей его смерти хватило бы, чтобы дрогнуло сердце даже самого стойкого человека.

Несколько дней после этого Медина была сама не своя и почти все время молчала.

Было очень мало надежды, что она когда-нибудь забудет то, что услышала от погонщиков.

— Ты, конечно, попробовал его отговорить? — спросила она Селима.

— Я оставил эту попытку тебе.

— Мне?

— Ричард Бертон обещал этому англичанину, что я найду ему проводника, которому можно доверять.

— Ты хочешь сказать, что я… поведу его в Мекку?

— Путь до Мекки неблизкий, — с улыбкой сказал Селим, — и по дороге вам будет на что посмотреть!

Медина рассмеялась, и ее темные глаза осветились изнутри.

— О, Селим! — воскликнула она. — Какой ты хитрец!

Конечно, это разумно. Если бы ты стал его отговаривать, он мог бы попытаться добраться до Мекки без твоей помощи.

— Ты поможешь ему. — Селим сделал жест, который был гораздо выразительнее этих слов.

— Ну конечно! — сказала Медина. — А по пути я и впрямь увижу много нового.

Она на мгновение задумалась и добавила:

— Я хотела бы взглянуть на этого английского господина… Но сначала мне нужно поспать.

— Комната ждет тебя, дитя мое.

Медина поднялась на ноги и внезапно почувствовала, что ужасно устала.

— Еду тебе принесут, — продолжал Селим. — А когда ты закроешь глаза, подумай о том, что твой отец сейчас пребывает в покое с Аллахом.

— Я знаю, что отец хотел бы, чтобы ты… помог мне… И именно это ты уже сделал… — тихо сказала Медина.

Она поклонилась Селиму, надела махрану и закрыла лицо свободным концом.

Потом она вышла из комнаты.

Селим откинулся на подушки.

— Да не оставит ее Аллах своей милостью! — чуть слышно пробормотал он.

Расставшись с Ричардом Бертоном, маркиз первым делом отправился в самый большой в Каире книжный магазин.

Он купил по экземпляру всех книг об Аравии, которые там имелись.

Впрочем, их было немного, в основном французские или немецкие, но, к счастью, маркиз знал эти языки.

Еще ему встретилась книга, посвященная собственно; арабам, и маркиз решил, что она тоже может оказаться полезной.

Потом он поехал в британское посольство и, осведомился, нет ли у них человека, который мог бы учить его арабскому языку, а заодно составить, ему компанию в плавании по Красному морю.

— Вероятно, я задержусь на некоторое время в Порт-Судане, — высокомерно сказал он, — но это зависит от того, насколько интересной мне покажется эта часть побережья.

Секретарь посольства ушел, пообещав выяснить, что можно сделать, и вернулся с хорошими новостями.

— У нас в штате есть человек, милорд, — сказал он маркизу, — приехавший из Омана. Через месяц он выходит на пенсию.

Глаза маркиза вспыхнули. Он еще раз подумал, что судьба явно благоволит к нему.

— Он известный ученый, — продолжал секретарь, — и»я уверен, если мы отпустим его на пенсию месяцем раньше, он будет рад совершить небольшое путешествие на таком комфортабельном судне, как яхта вашей светлости.

Маркиз едва мог поверить в такую удачу.

С первой минуты знакомства со своим учителем арабского языка маркизу стало ясно, что это действительно весьма культурный и образованный человек.

Отплытие пришлось задержать на день, потому что арабу надо было собрать вещи.

Маркиз послал телеграмму Бертону, извещая его о том, что будет держать с ним связь через британское консульство в Адене.

Маркиз понимал, что в Южной Аравии больше нет места, где могут принять телеграмму.

Посол пригласил его отобедать, и из беседы с ним маркиз узнал об Аравии много такого, чего не знал прежде.

На следующий день он вернулся в Каир со своим преподавателем.

Едва они поднялись на борт «Морского Ястреба», маркиз принялся за изучение арабского языка с таким рвением, которое удивило бы его лондонских друзей.

Язык оказался не таким сложным, как боялся маркиз.

В то же время он понял, что на его изучение потребуется гораздо больше времени, чем он думал сначала.

Тем временем яхта миновала Суэцкий канал, который был вырыт за девять лет до этого, и вошла в Красное море.

Когда они достигли Джидды — ближайшего к Мекке порта, — маркиз убедился, что правильно сделал, послушав совета Бертона плыть дальше.

Один лишь зной сделал бы смертельными для маркиза сто тридцать миль, отделяющие побережье от Священного Города.

Маркиз был достаточно осторожен, чтобы не показать своему учителю, что особенно интересуется Меккой.

Все свободное время он посвящал изучению не только языка, но также обычаев различных народов и племен.

Познания Абдула Рая в этой области были необычайно обширны.

Он был вполне доволен предложением маркиза отправиться в Кану.

Там Абдул собирался сесть на корабль, который доставил бы его в Маскат.

Или же он мог присоединиться к каравану, возвращающемуся за новым грузом ладана в Дофар.

• Предыдущая
• 9/27
• Следующая