Брак на небесах - Картленд Барбара - Страница 25

• Предыдущая
• 25/29
• Следующая

Хотя ей приходилось прилагать немало сил, чтобы сдерживать Белого Рыцаря, это не мешало ей влюбленно смотреть на герцога и думать, что никто не может с ним сравниться по красоте и стати и что он именно таков, каким она его себе всегда представляла.

Когда он еще только садился на коня, ей показалось, что он сморщился от боли в груди, но теперь, сидя в седле, он как будто забыл об этом.

Крестоносец, которого она выбрала для герцога не только из-за его клички, но и потому, что он был одним из лучших жеребцов в конюшне, выглядел так, словно сошел с картины. То же самое можно было сказать и о его седоке.

Когда Сэмела надевала голубую амазонку, то надеялась, что покажется герцогу не менее красивой и привлекательной, чем десятки других леди, с которыми он, должно быть, катался прежде.

С ней никто не говорил о прошлом герцога или женщинах, которые были в его жизни, но Сэмела была достаточно умна, чтобы понять – их было много, и, конечно, все они безумно любили его.

Ее поражало, что он до сих пор не женился, и она вновь и вновь возносила Небу благодарственную молитву за то, что он выбрал в жены именно ее.

«Как сделать его счастливым?» – спрашивала себя в сотый раз Сэмела.

Но как бы чудесно ни было находиться рядом с мужем, она чувствовала, что в их отношениях чего-то недостает, и, если быть честной с самой собой, недостает любви.

Она-то его любила, и с каждой минутой и каждым днем эта любовь росла, пока не заслонила весь мир. Девушка физически ощущала, как все ее существо стремится к нему. Она так всегда и представляла: любовь будет всепоглощающей, непреодолимой и приведет ее в такой же восторг, как солнечный свет и музыка ветра.

«Все это я чувствую к нему, – говорила она себе в ночной тьме, – но почувствует ли он то же самое по отношению ко мне?»

Жизнь не позволила Сэмеле стать эгоистичной, а, наоборот, воспитала ее в скромности. Годы, проведенные в бедности и борьбе за выживание, научили девушку никогда не думать о себе, все мысли ее были лишь об отце и доме.

Теперь, когда ей не приходилось волноваться, где взять еду или от того, что мыши прогрызают стенные панели, у нее появилось свободное время, чтобы поближе познакомиться с существом по имени Сэмела.

Когда она смотрела на себя в зеркало, то едва ли могла поверить, что отражение этой девушки в элегантном платье было ее собственным.

Поскольку теперь у нее было достаточно еды и свободного времени, тени под ее глазами, свидетельствующие о бессонных ночах, исчезли, и ей показалось, что подбородок стал более округлым, а груди – полнее.

В результате Сэмела теперь выглядела еще моложе и еще более походила на ангела, чем прежде.

Она не имела представления о том, что, когда смотрит на герцога, ее лицо озаряется светом, а глаза сияют голубым огнем.

Именно потому, что вся она светилась любовью и счастьем, слуги рассматривали ее как солнечный лучик, а все, на что падал ее взгляд, казалось ей таким обворожительным, что ей хотелось поделиться своей радостью с людьми, а прежде всего – с герцогом.

Утром она пробуждалась с мыслью о том, чем еще заинтересовать его, какие темы обсудить с ним и какие задать вопросы – ведь он был так умен!

«Какой он чудесный… какой чудесный!» – повторяла она себе десятки раз в день.

И сейчас она тоже повторяла, в такт стуку лошадиных копыт: «Он чудесный, и никто в мире не может сравниться с ним!»

И словно в ответ на ее мысли герцог с улыбкой обернулся к ней, и у нее еще сильнее забилось сердце.

– Вам нехорошо? – спросил он.

– Так хорошо, что у меня нет слов.

– Я тоже счастлив, что снова в седле.

– Я надеялась на это.

Он снова улыбнулся, и она непроизвольно подвела Белого Рыцаря поближе к нему.

Роща была уже близко, и герцог перевел Крестоносца на рысь, а затем на шаг.

– Видите деревья? – спросил он. – Вот туда мы и направляемся. В будущем году я собираюсь проредить рощу, чтобы легче было ехать.

– Только не переусердствуйте, а то туда будут приезжать и другие люди помимо нас.

– Я думал об этом. Возможно, именно по этой причине я и не трогал рощу в течение стольких лет.

Сэмеле нравилось, что он делится с ней заботами о своем поместье.

Она понимала, что именно этого хотела бы и в будущем: чтобы у них были общие заботы и интересы, как это было раньше с отцом.

Но в Прайори все было иначе, там их мучили заботы о разваливающемся хозяйстве.

Однако Сэмела не сомневалась, что Морин разберется во всем и помимо реставрации дома, которой мечтала заняться, обратит внимание и на то, что каждое деревце, каждая живая изгородь и каждое поле имеют особое значение для отца.

– Почему вы стали такой серьезной? – внезапно спросил герцог.

– Я думала о папе, и надеюсь, что мачеха поможет ему с хозяйством, ведь оно так запущено.

– Но мы же с вами тоже собираемся приложить к этому руки.

Бакхерст увидел, как глаза его жены зажглись, словно изнутри их осветили десятками свечей, и, опасаясь, что она начнет благодарить его, торопливо сказал:

– Поговорим об этом завтра. А теперь вам нужно сосредоточить все внимание на моем тайном озерце. Если мы подъедем к нему потихоньку, то не потревожим птиц и вы сможете их увидеть.

Говоря это, он выехал вперед, и Сэмела решила, что теперь нужно вести себя тихо.

Еловая роща, которую они теперь пересекали, густо заросла. Ширина тропы не позволяла ехать рядом, и потому Белый Рыцарь потихоньку трусил за Крестоносцем.

Она так упивалась своей любовью к герцогу, что ей казалось, ели разговаривают с ней, а голуби, слетевшие с верхушек деревьев и парившие над ними, словно бы и не пугаются их приближения.

Солнечный свет едва пробивался сквозь густые листья, играя редкими золотыми бликами на песке. Сэмеле представлялось, что, как и все связанное с герцогом, роща удивительно красива и необыкновенна, и ее воображение немедленно превратило это место в нечто фантастическое.

Они все дальше углублялись в лес, и, должно быть, уже были в его центре, когда справа и слева из-за кустов выпрыгнули люди.

Это было так неожиданно, что Сэмела вздрогнула и машинально натянула повод.

В это мгновение один из них схватил герцога за руку и начал стаскивать с коня.

Сначала она не могла понять, что происходит, но затем, когда герцог стал сопротивляться и Крестоносец встал на дыбы, человек ударил коня дубинкой, которая была у него в руке.

Герцог упал на землю, а его конь галопом ускакал вперед; стремена хлестали его по бокам.

Встав, герцог вырвался из рук нападавшего и стал отбивать кулаками и хлыстом удары дубинки.

И тут Сэмела увидела, что второй разбойник, находившийся между ней и герцогом, собирается ударить ее мужа тяжелой дубиной, которую держал двумя руками.

Герцог стоял спиной к нему, и, когда тот размахнулся, Сэмела вступила в бой.

Не раздумывая, словно какая-то неведомая сила толкнула ее в спину, она направила Белого Рыцаря вперед и, нажав потайную кнопку, обнажила рапиру.

Все происходило словно во сне: когда Белый Рыцарь, которого она резко пришпорила, оказался между разбойником и герцогом, девушка наклонилась вперед и вонзила острие рапиры в шею нападавшего.

Он хрипло закричал от боли, и крик его эхом разнесся по лесу.

Когда второй злодей оглянулся на крик приятеля, герцог с ловкостью опытного боксера нанес ему удар правой в челюсть, и тот без чувств рухнул на землю.

Сэмеле пришлось напрячь все силы, чтобы развернуть Белого Рыцаря, но это ей удалось.

Тогда она увидела, что герцог стоит в середине тропы, а оба бандита лежат без чувств по обе стороны от него.

Она подъехала к мужу и, только остановив коня, поняла, как напугана, и заметила сотрясавшую ее сильную дрожь, от которой трудно было удержаться в седле.

Герцог посмотрел на нее и сказал:

– Боюсь, вам придется подвезти меня, так как Крестоносца нам не поймать.

Он говорил так спокойно, словно ничего особенного не произошло, зато голос перепуганной девушки прозвучал очень тихо, когда она спросила:

• Предыдущая
• 25/29
• Следующая