Сэйл-мастер (СИ) - Мадоши Варвара - Страница 23

Но особенно ее этот вопрос не интересовал: если она не будет здесь охотиться, ничто ей не угрожает. А охотиться она не будет, Сандра набрала с собой еды на три дня.

Сандра проводила время более обычным образом. Оставшись одна, она некоторое время посидела на камне на берегу озера, размышляя, отчего Бэла такая закрытая и что тут от вековой обособленности оборотней, а что — от ее личных комплексов. Если человек решился оставить оборотневый клан да еще и ради работы в эфире — которая, насколько Санька знала, нарушает саму суть оборотня, — он должен быть совсем со странностями.

Думала она, однако, недолго: перед ней было куда больше приятных занятий. Она разделась и нырнула в озеро.

Санька плавать умела неплохо: все-таки три года проучиться в Академии Пирс-Ардена и не уметь плавать невозможно. Куда больше ей, однако, нравилось нырять с высоких валунов — дно под ними было чистое — или просто по-детски бултыхаться на мелководье. Потом она выбралась на берег, вытерлась насухо и растянулась на горячих камнях. Вскоре ей стало ясно, что ветер чересчур прохладен, и Сандра одела обратно мешковатые штаны и майку. После чего блаженно вытянулась на животе и подумала, что сейчас самое время вздремнуть — под песню ветра в верхушках сосен. И, кажется, в самом деле задремала.

В голове у нее вертелись какие-то обрывки скрипичных пьес, нежные трели флейты, потом заиграла валторна с оркестром, и все смешалось в пестроте солнечных бликов, теплых пряных запахов и полного, всерастворяющего покоя.

Последней сознательной мыслью ее было: «Как жаль, что Сашки здесь нет — он бы оценил!»

Разбудила Саньку прохлада: солнце сдвинулось, и теперь прямо над облюбованным ею камнем нависала ажурная тень искривленного, узловатого дерева. Потом она почувствовала подсознательную тревогу. Тревога заставила ее чуть приоткрыть глаза и, не поднимая головы, посмотреть налево, в сторону, через плечо. Тяжесть в голове, какая бывает, когда заснешь на солнце, мгновенно улетучилась: Сандра увидела большого, лохматого, похожего на вставшего на задние лапы медведя или на гигантскую гориллу зверя. Он стоял чуть вдалеке, с наветренной стороны — Сандра не чуяла его запаха, хотя не сомневалась, что такая большая лохматая туша и вонять должна соответственно. Это значило, что зверь охотился.

На несколько секунд они замерли в неподвижности: Сандра пожалела, что оделась, потому что если сигать в озеро, то лучше нагишом. Кроме того, она успела прикинуть, в какой стороне и как далеко ступа, подумать о Белке, которая непонятно где, и спросить себя, не стоит ли притвориться мертвой.

Потом зверь заревел и скакнул вперед, а Сандра, позабыв обо всех тревогах, скатилась с валуна, подпрыгнула и оказалась на валуне соседнем: только чтобы почти влететь в распростертые мохнатые объятия другого зверя. Этот был несколько меньше, но, кажется, злее: Сандре едва удалось увернуться. Она запустила по зверям «заглушкой», которую не раз с успехом применяла в драках. «Против неразумного противника бесполезен!» — запоздало припомнила Сандра. Тут же ей пришлось делать сальто назад — к сожалению, этот маневр окончательно отрезал кормчего от озера. Она запустила на пробу простейший файерболл и тут же прокляла эту свою гениальную идею — в сухом лесу файерболл мог бы натворить дел — но звери теперь были между ней и озером, так что промахнувшийся огненный шар истаял над водой, не причинив вреда.

«Helvete! Совсем спятила, подруга!» — подумала Сандра, кидаясь к странным зверюгам ближе и выпуская по ним с отчаяния несколько оглушающих заклятий ближнего радиуса — по крайней мере, она надеялась, что они оглушающие. Одно использовалось для шпатлевки, два других — при шлюзовании.

Эффект оказался неожиданно разрушительным: оба зверя отчаянно взревели и упали на колени, разрывая когтями собственные лица. Их вопли казались почти членораздельными.

Ошеломленная, Сандра наблюдала, как оба существа съеживались, как шерсть их редела, как они крутились на месте, как менялась форма огромных лап — те превращались в нечто, отдаленно напоминающее руки, — как у обоих хлынула кровь из горла и из ушей, и как, наконец, оба замерли на камнях в крайне неестественных позах.

Все стихло. Шумели водопады, ветер слегка шевелил остатки шерсти на существах: теперь стало видно, что одно из них, побольше, самец, а второе — самка, либо очень толстая, либо беременная. Млекопитающие, определенно, и, может быть, даже приматы. Тут Сандра вспомнила: она же читала о них. Кууш-дерманы, ложные оборотни. Правильно. Наверное, ее заклинание запустило в них процесс трансформации — а поскольку второй формой они не обладают, это их убило. Должно быть, ужасно мучительно.

Сандра подобрала между камнями толстую палку и на всякий случай потыкала оба тела. Ноль эффекта. Тогда она подошла и пнула самца под ребра.

— Туда тебе и дорога, — произнесла кормчий с нескрываемой ненавистью: от внезапно пережитого страха ее начало колотить. — Кто ж вас сюда вывез, красавцев?

Тут же чутье эфирника заставило ее обернуться.

Зверя подвели рефлексы: лисица выскалилась, и только потом прыгнула, тем самым подарив Сандре несколько лишних мгновений. Девушка рефлекторно успела заслониться, причем совершенно правильно. Не просто вытянула руку, а подставила предплечье — и клыки сомкнулись на руке, а не на горле. К сожалению, опять же, благодаря рефлексам, это оказалась правая рука. Была бы Белка волком, а лучше — гиеной, и остаться бы Сандре «ограниченно пригодной».

Но и так, потеряв от толчка и боли равновесие, кормчий завалилась на спину, в падении слепо взмахнула рукой, и приложила обезумевшее животное спиной о крупную гальку. Коротко хекнув, лисица разжала челюсти и откатилась, но мгновение спустя оказалась на лапах, мячиком прыгнула вновь. И почти успела. Зубы клацнули в пяди от лица — Сандра схватила оборотня за пышный меховой воротник. Их взгляды встретились: человеческий и, как ни странно, звериный. Но это же Белка, откуда еще здесь возьмется лиса?! «Ладно, — решила Сандра, — работаем с тем, что есть».

Шок прошел — а испугаться Сандра и не успела — и теперь против Бэлы оказался не просто человек, озабоченный желанием выжить, а опытный боец. Кормчий попадала в разные ситуации — нарывалась на кабацкие драки, отбивалась от пьяной гопоты, тоже не всегда будучи совершенно трезвой, пережила абордаж, даже умудрилась дважды подраться на дуэли, причем один раз — за честь мужчины. Белка же при всей своей звериной силе и ловкости особого опыта драк не имела.

Отчаявшись пересилить кормчего, лиса неожиданно рванулась назад, выскользнув из рук противницы, но вновь достать не смогла. Пришедшая в себя Кассандра вульгарно врезала телекинезом, отбросив лису к самой кромки камня — оттуда она ныряла пару часов назад. Зато второй удар пропал втуне: россыпь голубых искр накрыла пустое место. Вправо! Быстро поникающая трава обозначила место второго промаха, Бэла прыгнула вновь… и нарвалась на замах окутавшейся языками пламени руки. С воем прокатившись пару метров — в воздухе запахло паленой шерстью, — лиса вновь вскочила на лапы… чтобы увидеть, как медленно темнеет мир вокруг, а ненавистный менш делает шаг навстречу.

Когда Бэла открыла глаза, то сразу поняла, что снова человек. Угол зрения позволял увидеть и небо, и плывущие облака, и склонившуюся над ней Сандру. Забинтованной правой рукой кормчий водила над её телом, сосредоточенно закусив губу: лекарственная магия ей никогда не давалась. Белке уже не хотелось никого убивать — хотелось плакать от бессилия.

— Ну и чего ты на меня так вызверилась? — Сандра говорила спокойно, чуть ворчливо, но так, что было ясно слышно: врагом отныне и до смерти она Белку не считает. От этого Бэле стало еще паскуднее. — Ты извини, что я прибила твоих родичей. Но они на меня напали, чтобы убить. Если бы хоть просто зарычали из кустов, мол, уходи, это наша территория — что ты думаешь, я стала бы их убивать? Да очень надо!