Почтовая служба Доктора Дулитла - Лофтинг Хью - Страница 24

• Предыдущая
• 24/45
• Следующая

Так она и сделала. Результаты оказались прекрасными — крысы разбежались все до одной и никто уже не трогал кормушку с овсом нашей старой лошади. А потом кошка вдруг куда-то пропала, и несколько ночей я ее не видела. Я подумала, что хотя бы из благодарности мне бы надо сходить навестить ее на ферму.

Я отправилась туда и сразу увидела ее во дворе. Я поблагодарила ее за то, что она сделала для меня, и спросила, почему она не показывается у нас в последнее время.

— У меня родились котята, — сказала она. — Их шесть, и я не могу оставить их ни на минуту. Сейчас они в гостиной у моего хозяина. Пойдемте, я вам их покажу.

Мы зашли в дом. На полу гостиной в круглой корзинке сидели шесть самых очаровательных котят, каких я только видела. Мы долго на них любовались, но вдруг услышали, как фермер и его жена спускаются по лестнице. Подумав, что им может не понравиться, если они увидят утку в своей гостиной (среди людей порой встречаются такие ужасные снобы!), я при их появлении спряталась за дверью чулана.

Они склонились над корзинкой с котятами, погладили белую кошку и заговорили между собой. Кошка, конечно же, не понимала, о чем они говорят, но я, так долго прожив у Доктора, с которым мы не раз обсуждали, чем отличается человеческий язык от утиного, понимала каждое слово. И вот что я услышала. Фермер сказал своей жене:

— Оставим себе вон эфтого черно-белого. А энтих остальных я завтра утром утоплю. Мы, Лиза, не могем, шоб у нас здеся бегала целая орава кошек.

Его грамматика была чудовищной.

Как только они ушли, я вышла из-за двери чулана и сказала белой кошке:

— Я надеюсь, что вы воспитаете своих котят так, что они никогда не причинят никакого зла утятам. А теперь слушайте: сегодня вечером, после того, как фермер и его жена улягутся спать, возьмите всех своих котят, кроме черно-белого, и спрячьте на чердаке. Ваш хозяин собирается завтра утопить их.

Кошка сделала, как я ей сказала. И на следующее утро, когда фермер спустился вниз, чтобы забрать котят, он обнаружил в корзинке только одного черно-белого котенка — того самого, которого он собирался оставить себе. Он ничего не мог понять. А спустя несколько недель жена фермера делала весеннюю генеральную уборку на чердаке и наткнулась на остальных котят, которых белая кошка там потихоньку растила. Но теперь они уже немного подросли и смогли удрать от нее через слуховое окно.

Вот потому-то фермер и его жена с тех пор клянутся, что их кошка понимает по-английски. Они считают, что она тогда подслушала их разговор над корзинкой с котятами. И теперь каждый раз, когда они при своей кошке сплетничают про соседей, они говорят только шепотом, чтобы она ничего не могла услышать. Хотя, между нами говоря, она и так не понимает ни единого слова.

— КТО сегодня будет рассказывать свою историю? — спросил Доктор, когда на следующий вечер остатки ужина были убраны со стола.

— Мне кажется, что сегодня очередь белой мышки, — ответил Джип.

— Ну, что ж, — сказала белая мышка. — Я расскажу вам одну историю, которая случилась в дни моей молодости. Доктор знает ее, но все остальные, по-моему, никогда ее не слышали.

Она разгладила свои белые усы, обернула розовый хвостик вокруг маленького изящного тельца и, дважды моргнув, начала:

— Когда я родилась, нас было семеро близнецов. Но все мои братья и сестры были обычного серого мышиного цвета, и только я одна из всей семьи оказалась белой. Мои родители очень из-за этого огорчались. Они говорили, что, как только я высунусь из норы, меня тут же сцапает первая попавшаяся сова или кошка.

А мы жили в городе, не где-нибудь еще — и моя семья гордилась этим. Наш дом был под полом шляпного магазина. Через дорогу от нас находился мясной магазин, а по соседству располагалась красильная лавка, где красили ткани в разные цвета, прежде чем отдать их раскраивать на костюмы.

Пока мы росли, родители всячески готовили нас к самостоятельной жизни и особенно тщательно учили, как уберечься от кошек, собак, хорьков и прочих хищников. Но они только грустно качали головами, глядя на меня, бедняжку. Они и вправду не верили, что меня может ждать благополучная жизнь с этим моим белым мехом, который видно за версту.

В общем-то, они не так уж и ошиблись. В первую же неделю, после того как я покинула родительский дом, со мной случилась большая неприятность. Впрочем, это было не совсем то, чего опасались мои родители. Как-то утром сын владельца нашей лавки случайно увидел меня в ящике с овсом.

— Ага! — закричал он. — Белая мышь! Как раз то, что мне и надо!

Он поймал меня рыбацкой сетью и посадил в клетку. Он хотел, чтобы я стала его домашним зверьком.

Сначала я очень тосковала. Но через некоторое время я привыкла быть пленницей. Мальчик — ему было всего восемь лет — хорошо ко мне относился и каждый день вкусно кормил. Я уже почти полюбила этого смешного, курносого паренька и стала такая ручная, что, когда он изредка выпускал меня из клетки, бегала вверх и вниз по его рукаву.

Однако, через несколько месяцев я поняла, что устала от такой жизни. И потом, все мыши, живущие на воле, так ужасно ко мне относились! Они приходили по ночам и говорили, указывая на меня сквозь прутья решетки:

— Посмотрите-ка на эту ручную белую мышь! Ха-ха-ха! Игрушка для детей! Миленькая белая мышка! Пойди и умой свое личико!

Несчастные тупицы! Как будто они не могли понять!

В конце концов я придумала хитрый план, как мне выбраться на свободу. Я прогрызла дырку в полу моей клетки и до поры до времени прикрывала ее соломой, чтобы мальчик ничего не заметил. И вот однажды ночью, когда он тихо посапывал в своей кровати (он всегда ставил мою клетку у изголовья), — я пролезла в эту дырку и убежала.

Это все случилось зимой, и снег толстым слоем покрывал землю. Я стала исследовать большой мир, радуясь своей свободе. Сколько же неприятностей у меня было с кошками!

Однажды ночью, пробираясь по задворкам, я перешла из двора шляпника во двор красильщика, нашего соседа. Там стоял большой сарай, в котором помещалась красильная мастерская, и в лунном свете я заметила, что на ее крыше сидят две совы.

Войдя в сараи, я увидела крысу, очень старую и ужасно худую. Она сказала мне:

— Я самая, старая крыса в городе и знаю все на свете. Но скажи мне, что тебе надо в этом красильном сарае?

— Я искала, чего бы поесть, — ответила я.

Старая крыса рассмеялась трескучим, дрожащим смехом, но в этом смехе не было веселья.

— Здесь нет никакой еды, — сказала она, — только одни разноцветные краски.

И она указала на ряды огромных красильных чанов, которые возвышались в темноте над нашими головами.

— Я уже давно съела всю еду, которая здесь была, — печально продолжала крыса, и я не могу выйти отсюда, потому что на крыше меня караулят две совы. Они увидят мой темный мех на снегу, и тогда я пропала. Я уже почти умираю от голода.

Она покачнулась на своих старых ногах.

— Но теперь появилась ты. Наверно, какая-то добрая фея послала тебя мне. Я неделями не высовывала отсюда носа и ждала, что ко мне забредет белая мышь. Ведь совы не могут заметить твой белый мех на снегу, потому-то они и не сцапали тебя, когда ты шла сюда. Это называется «защитной окраской». Я хорошо знаю естественные науки — не удивляйся, ведь я очень старая. Ради всего святого, выйди отсюда и принеси мне хотя бы что-нибудь поесть? У меня крошки не было во рту, с тех пор как выпал снег. Днем меня подстерегают кошки, а по ночам — совы. Только ты можешь теперь спасти мою жизнь?

Я вышла из сарая и по залитому лунным светом снегу пошла через двор, а совы сидевшие на крыше, даже не обратили на меня внимания. Я была почти совсем невидима на белом снегу. Я была очень горда собой — наконец-то мой белый цвет оказался кстати.

• Предыдущая
• 24/45
• Следующая