Черный призрак - Лосев Владимир - Страница 54

• Предыдущая
• 54/91
• Следующая

У глубокой расщелины, ведущей к поселению туземцев, меня ждет клиент, в руках, точнее, в тонких палочках, обтянутых сухой кожей, вертит небольшой мешочек с драгоценными камнями, сделанный из желудка геликапа — местного аналога нашего бегемота. Водится тут такое животное, довольно жуткое, огромное и плотоядное.

Десять камней — рубины и изумруды — обычная цена за то, чтобы я отвел аборигена к мыслящим черепахам. Стандартный маршрут. Всем хочется знать свое будущее, кроме меня. Мне этого не хочется, хотя Наибу мой друг и у меня особый статус, я, в отличие от других, мог бы узнать свою жизнь вплоть до последнего дня.

К сожалению, все, что рассказывают черепахи, всегда происходит. Они никогда не ошибаются.

А жить, ожидая предсказанных событий, чрезвычайно мучительно, хотя бы потому что другие события просто не замечаешь, не считая их важными.

Так можно промучиться всю жизнь в ожидании смерти и не почувствовать прелести жизни. Мне такого не надо, и так уже многое сбылось из того, что было когда-то предсказано, несмотря на то что я сделал все для того, чтобы этого не случилось.

Ветер ужасный, обратно сегодня не пойду, очень велика опасность того, что поднимется смерч, унесет и разобьет о твердую, спекшуюся от жары землю. Здесь это обычная смерть, поэтому большая часть жизни происходит под землей, там спокойнее. К сожалению, я там находиться не могу, не выношу жуткие инопланетные гормонально несовместимые запахи.

Придется остаться в крепости, она еще довольно прочна, одну ночь точно выдержит. Можно, конечно, спуститься к туземцам и попросить отдельное гнездо, но спать в местных селениях невозможно, не предназначены они для нас, людей, даже отхожие места больше похожи на насесты…

Да и туземцы похожи на птиц, потому что умеют летать, распахивая огромные кожаные складки, которые обычно обмотаны вокруг тела…

Я не знаю, сколько спал, но, когда проснулся, долго не мог понять, где нахожусь. Было темно, светились лишь белые символы, которые явно что-то обозначали, только непонятно что. А мне было надо в туалет. Не бежать же на улицу?

Очень смешно: первобытный человек, ищущий ближайший кустик для того, чтобы справить нужду, вместо того чтобы воспользоваться унитазом, потому что не воспринимает его. Но я-то разумен, хоть и не понимаю, как здесь все устроено.

Я потрогал белый символ, и каменная стенка открылась. Выдолбленный камень большого размера, будем надеяться, что ванна. Над стенкой надписи. Провел рукой — побежала вода. Набрал в ладошку, попил. Свежая, приятная на вкус.

Но мне не это нужно. Рядом на стене светился другой символ, чем-то напоминающий человечка, сидящего на странном предмете. Стенка послушно отошла в сторону. Снова камень, похожий на стул, внутри выбита ниша.

Сел, справил свою нужду, питая надежду на то, что не ошибся. Вот будет смеху, если это окажется чем-то другим!

В кубе не осталось ни капли, все впиталось в стенки — ни запаха, ни чего другого. Надеюсь, все правильно. Очень надеюсь!

Я подошел к окну. Насчет стекла не ошибся — тоже камень. Твердый. Может быть, кварц. Он казался непрозрачным, но, когда тронул рукой, стал светлеть. Прошла всего пара мгновений, и я увидел лужи с вздувающимися пузырями вдалеке, покрытые облачками пара. Рядом с ними скала, чуть дальше в сторону речка, луг, горы рядом…

Я еще раз помахал над стеклом, точнее, над тем, что его заменяло, и оно стало темнеть. Удобная штука, лучше любых штор.

Похоже, ночи здесь не бывает, как и закатов и восходов. Странное место, но лучше об этом не думать, иначе голова расколется от перенапряжения. Кто-то однажды мне сказал, что знания нужно впитывать по капле, иначе потом не сумеешь разобраться в том, что образовалось внутри.

Иные люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят, так говорил Козьма Прутков. Надеюсь, что я смогу переварить и понять хоть что-то из того, что уже увидел.

А пока нужно просто жить и смотреть на происходящее незамутненными глазами, принимать все таким, как есть, не пытаясь подстроить под какой-нибудь шаблон. Для себя просто поставить внутри отметку: все вокруг на самом деле существует, пусть и необъяснимое с точки зрения нашей науки.

Думаю, этому миру плевать на то, что о нем думают наши ученые. Он живет своей жизнью и по своим законам.

Я лег и снова заснул. Сны на этот раз снились более простые и понятные. Брел по лесу, черному, потом сухому. Никто на меня не нападал, и мне не было страшно. Только Дрема выл где-то рядом. Но его я уже не боялся. Встречались, разговаривали, нормальный парень, только давно не мылся, оттого и пахнет как покойник, вылезший только что из могилы.

А люди всегда боятся неизвестного, непознанного — например, того, что приходит с туманом.

Утром, а может, и ночью. Не знаю. Часов здесь нет. Но я проснулся и понял, что проголодался. Это для меня и стало сигналом, что наступил новый день. Натянул на себя большие сатиновые трусы, рубашку, в которой могло поместиться двое таких, как я, затем штаны неизвестного великана, которые с меня сваливались при каждом широком шаге, поэтому приходилось идти короткими шажками, и решительно отправился во двор, чтобы влезть в свою одежду.

Никогда до этого не думал, что от одежды так сильно зависит внутренняя самооценка. Трудно разговаривать с девушкой, если у тебя все время штаны сваливаются, а она после такого каждого раза прыскает в ладошку и отворачивается.

Прошел по пустым огромным коридорам, никого не встретил. Повезло. Вышел из дома, прижав пятерней белую надпись в конце коридора. Камень послушно отодвинулся в сторону, открывая мне проход.

На дворе стояла все та же непонятная погода, что и вчера. Было тихо, светло и безжизненно, как в морге, — ни ветерка, ни звука. Я сбросил с себя чужую одежду, снял свою, только сейчас обратив внимание на веревку — оказалось, она чем-то походила на трос, была так же прочна, сплетена из очень твердых нитей, но в то же время необычайно мягка. Я повис на ней, и она без труда выдержала мой вес. Думаю, такая веревочка выдержит не одну тонну, так что может пригодиться, когда решу повеситься от неразделенной любви.

Немного постояв и подумав о том, что неплохо было бы искупаться, я отправился к реке. Обувь надевать не стал, шел, босыми ногами попирая мягкую мелкую травку, а та в ответ ласково щекотала мне пятки.

На берегу реки постоял, вглядываясь в медленно текущую воду: она казалась темной и в то же время прозрачной настолько, что на дне хорошо просматривался мелкий желтый песок и вкрапленная в него темная галька.

Мне захотелось окунуться. Противиться этому искушению не стал, сложил одежду на обрывистом берегу и осторожно спустился вниз. Вода показалась теплой и приятной. Течение вымывало мелкий песок из-под ступней, обнажая дно, которое оказалось каменистым, как и все на кордоне.

Никогда не думал, что из камня можно делать что угодно: дома, окна, мебель, кухонные приборы, даже холодильник и микроволновку.

Я нырнул, поневоле глотнув немного воды, она показалась мне пресной и безвкусной, хоть небольшие примеси в ней, несомненно, имелись, думаю, в основном песка и глины.

Плавать было легко и приятно. Я нырял, переплывал речушку, применяя разные стили, вспоминая давно забытое ощущение внутренней свободы далекого детства, когда ты предоставлен сам себе, делаешь что хочешь и всему миру на тебя плевать, пока твоя мама на работе.

Несильными гребками выплыл на середину реки, там лег на спину, позволив слабому течению тащить меня в неизвестную даль. Мне было хорошо, легко и покойно. Помешал только чей-то пронзительный крик.

Голос был явно женский, кричал что-то непонятное, но в ушах журчала вода, придавая крику отстраненность и пустячность…

Но раз услышанное портит все — мозг начал привычную работу: анализировать и взвешивать.

Настя? Неужели что-то случилось? Наверное, кричала она. Здесь нет никого другого, обладающего таким звонким и нежным голосом…

Когда эта мысль окончательно внесла тревогу в мое безмятежное состояние, я быстро перевернулся и посмотрел по сторонам, однако никого не увидел.

• Предыдущая
• 54/91
• Следующая