За Пределом (СИ) - Лобанова Елена Константиновна - Страница 56

Внизу, у закрытой пока стены, Даэрос готовился к последнему бою в своей жизни. Он уже пришел к выводу, что Ларгису дали задание его убить, Инэльдэ — бессердечная пещерная мокрица, Вайола — вовремя недобитая воительница, и на свете есть не так уж много тех, кто его любит: Мать, Отец, Нэрнис и Пелли. И Айшак. Список был кратким, но впечатляющим: Матери вообще волноваться нельзя, а когда его порвет выползень, она сойдет с ума от горя. Отец недавно обрел сына, а может потерять и Мать и сразу двух детей. Тоже есть от чего в уме повредиться. Нэрнис без него «загнется от тоски» по выражению Пелли, а саму Пелли пожалуй, тогда не откачают. То есть, всех его бесценных близких уничтожат — заставят умереть медленной мучительной смертью в тоске и печали. А буйного Айшака, который никого к себе не подпустит, Темные прирежут или придушат. С Сульса станется еще и чучело из него сделать. С рогами. Было от чего прийти в ярость. И Даэрос в неё «пришел».

Он уже не слушал предложения Нэрниса о том, что можно сделать. Брат предлагал свое вмешательство, если получится. И пусть тогда обвинят его, Светлого, что он отобрал у Полутемного честь победить эту «пиявку зубастую». Нэрнис злился ничуть не меньше брата и рвался в бой.

— Нэрьо, кончай истерику. Не этот выползень, так другой. — Даэрос закрыл глаза, и в камне открылась щель, в которую едва можно было протиснуться. Рубашка полетела на пол. — Нечего тянуть, мажь. Руки в масле мне лучше не пачкать.

Нэрнис, уповая теперь только на масло, опрокинул на брата ведро целиком. Коричневая отвратительная жижа потекла по животу и по плечам. Даэрос размазал густоватое масло, как мог тыльной стороной руки, и чуть не задохнулся от запаха самого себя. В щель попытался сунуться выползень, и Нэрнис увидел зубы, которыми тварь пыталась кусать камень. Вход в пещеру стал и входом прямо в пасть чудовища. Неожиданно обезумевший зверь отпрянул и рванул в другой конец своего развороченного жилища. Даэрос счел момент удачным и вошел в пещеру. Шел он не спеша, потому что умереть спешат только дураки.

Ларгис услышал последний вздох камня и непочтительно пихнул Инэльдэ в бок. Он вполне умел шептать тихо, когда надо:

— Кричи. Кричи, чтобы он оттуда уходил. Сообщи ему о своих чувствах немедленно и о том, что умрешь без него. Не стой, как его могильное надгробие.

Инэльдэ не любила команды, даже когда командуют шепотом. Но на сей раз, ей не пришло в голову возмутиться. Наоборот, она поразилась такому простому выходу из страшного положения. Разве можно оскорбить любовью какой-то там Правящий Дом и всю его, будь она неладна, честь? Правительница с запозданием и с помощью старшего родственника вспомнила, что у неё есть право не только как у правительницы, но и как у женщины. Даэрос появился под балконом — коричневый от масла, которое стекало с него, оставляя на влажном полу пещеры быстро ползущие вширь пятна.

Народ затих. Инэльдэ закричала. Она сообщила все, что было велено и еще от себя добавила. Темные оценили трагический романтизм, и будущий бой стал гораздо интереснее. Некоторые готовы были лезть по головам, чтобы увидеть, как этот боец, Великий Открывающий, сейчас начнет гибнуть на глазах страдающей Правительницы Инэльдэ. Сюжет для великолепной баллады зрел прямо на глазах. Боец остановился в центре под балконом и, задрав голову вверх, сообщил:

— Поздно.

Конечно, поздно. Добежать обратно до выхода он бы не успел. К выползню поворачиваться спиной и соревноваться в беге — неразумно. Выползни, обычно, стремительно нападают. Только этот, ошалевший, пока не спешил и шипел из темноты. Инэльдэ еще раз крикнула «Нет!», когда Даэрос отправился дальше, и затихла.

Ларгис оценил мужество командира, задохнулся от восторга и заметил непорядок. Огонь факелов грозил пережечь некоторые веревки.

— Вы же его подожжете! Там кругом масло! Командир, если начнется пожар, прыгайте в озеро! — Орал с балкона разведчик.

Но командир уже скрылся под свесом балкона, и было непонятно — оценил он заботу или нет.

Даэрос видел блестящую влажную шкуру, засевшего в дальнем углу пещеры выползня, и не понимал, почему тот не собирается нападать. А потом зверь прыгнул. Но он прыгнул в сторону и метнулся от Полутемного к противоположной стене. Гулять по пещере и тянуть время больше не имело смысла. Даэрос рванул следом. Если удастся запрыгнуть на эту тварь сбоку, то появится хотя бы призрачная надежда её придушить. Выползень не стал ждать и совершил еще один рывок. И опять — прочь от эльфа.

Нэрнис вошел в узкий проход. Он тоже принял решение. Если пробегающий мимо Даэрос окажется достаточно близко, он просто втащит брата в обратно коридор. И пусть эти Темные хоть лопнут от досады.

Темные на балконе затаили дыхание. Коричневый эльф с белыми волосами нападал, пытаясь догнать огромного выползня, а тварь, испугавшись бойца шустро убегала. Посмотреть на бегающих удавалось не всегда — они носились где-то под балконом кругами. Лишь изредка, на радость зрителям, эти двое проносились через центр пещеры.

Пелли не выдержала накала страстей. Она ожидала каждый миг, что зубастое чудовище развернется и встретит её брата открытой пастью. Поскольку ей лично сражаться было не с кем, а виновная в её горе стояла по другую сторону огромной дыры, Пелли решила дотянуться до неё словом. Темные получали теперь двойное удовольствие: внизу выползень убегал в страхе от их потрясающего Открывающего, а рядом с ними человеческая девица крыла их правительницу такими словами, которых они никогда в жизни не слышали. «Такие слова» слышал разве что Сульс, бывая в торговых рядах в Дреште, да еще те, кто хоть раз посещал рыбный ряд в портовой Малерне. Из этих счастливцев на балконе была только Пелли. Как бывшая служанка, она виртуозно владела техникой сбивания цены на товар и умела использовать весь словесный арсенал торговок против них же.

Если бы Инэльдэ обращала внимание на что-то еще, кроме боя, она бы непременно оценила то, во что скромная и тихая дева превратила её уважаемую персону. Для начала Пелли обстоятельно доказала, что Инэльдэ есть тот самый «залежалый товар с душком» и что в её, Инэльдэ, возрасте «приличные люди помирать готовятся». Не менее справедливым с точки зрения Пелли было то, что «старая квашня на малолетнего запала — пятьдесят лет разницы, а все туда же». При пояснении от недостатка чего именно их правительница бесится, Темные выдохнули после слова «бесится» и некоторое время не вдыхали.

Ларгис оценил ледяное спокойствие родственницы и решил проявить такую же выдержку — почти член Правящего Дома как никак. Снизу донеслась ругань Великого Открывающего. Он очень несдержанно попросил всех замолчать и не пугать ему зверя. К огромному сожалению Темных, Пелли немедленно прервала свою потрясающую речь.

Даэрос гонял выползня по пещере и пытался понять, почему эта огромная тварь так странно себя ведет. Он уже и бегал и подкрадывался, но зверь чуял его приближение, шипел, свистел и убегал. Даже Нэрнис из прохода теперь давал советы, как загнать выползня в ловушку. Потому, что если его не загнать, то этот странный бой никогда не закончится.

Ларгис еще раз приказал заменить факелы и веревки. В пещере внизу рычал его командир. Ярость Открывающего была искренней и вдохновляла на подвиги. Даже Инэльдэ перестала трястись.

Пелли и Вайола услышали знакомые рычаще-шипящие интонации. Примерно в таком же тоне начиналось когда-то знакомство Даэроса с Айшаком:

— Иди сссюда, скотина, я тебя пррридушу, гада! Пияфффка трррусливая!

Выползень не сдавался. Он отчаянно хотел жить, и если бы мог, признал себя даже пиявкой. Но зверь не умел думать, он просто пытался спрятаться. А прятаться было негде. Когда хвостатый и зубастый житель пещер метнулся в озеро, надеясь на спасение в воде, Даэрос изловчился и, использовав удачно выступающий из стены камень, запрыгнул сзади на шею зверя.

Уши Темных немилосердно резанул дикий визг. Выползень визжал, расплескивая воду, и пытался скинуть с себя то, что к нему прилипло. Даэрос, стиснув ему шею, душил зверя против всех правил и руками и ногами.