Мир Книги джунглей - Линдблад Ян - Страница 6

В одном кинофильме, поставленном по японскому роману, прослеживается такая мысль: если герой остался в живых после всех передряг и в состоянии поведать о пережитом, стало быть, происшествие не заслуживает такого уж большого внимания. Ну что ж — вот я сижу и пишу — и не собираюсь ничего приукрашивать. Как с японскими блюдами: не в приправах дело, важен естественный вкус…

Казиранга — исполинский газон, где трава вырастает на метр выше самого высокого слона, почему ее и называют слоновой (пеннисетум красный). Но местами среди высокой растительности встречаются более привычные глазу участки — короткая сочная зеленая трава на пласте глины. В период муссонов здесь сплошные топи; даже в начале февраля, когда мы прибыли, пруды были полны воды. Подсыхающая глина, по которой непрестанно топали тяжелые носороги, так изобиловала ямами, что десяти шагов не пробежишь без риска споткнуться. Обстоятельство, которое следует тщательно учитывать, когда приближаешься к носорогу, вернее, когда удаляешься от него…

Во взрослом состоянии у этих великанов (вес крепкого самца превышает две тонны) мало врагов. Если исключить небольшое существо, выделившееся среди человекообразных обезьян, но довольно долго и совершенно серьезно почитавшее себя созданным по образу и подобию самого творца. В этом мире, кишащем свидетельствами вполне достаточной потенции упомянутого рода — на земном шаре четыре миллиарда людей, а лучше бы было на три с половиной миллиарда меньше, — охота на носорога, как ни странно, основывалась на «любовном» мотиве. Совершенно ошибочно жители Юго-Восточной Азии полагают, будто порошок из носорожьего рога способен увеличить мужскую силу! На черной бирже, снабжаемой браконьерами из пограничных районов Казиранги, по сей день щедро платят за фаллического вида длинный, часто изогнутый «рог».

Слово взято в кавычки потому, что упомянутый вырост строением разительно отличается от рогов оленя или буйвола. У оленей рога, нередко достигающие более полуметра в длину, каждый год спадают и новые начинают отрастать задолго до гона, когда происходят турниры за доминирование. Рога — украшение самцов, только у северного оленя можно видеть самок с рогами. У молодых животных на голове торчат острые выросты, напоминающие кинжал; у старых самцов рога становятся подчас настолько большими и тяжелыми, что кажутся скорее обузой, чем полезным оружием… Но главная их особенность заключена в том, что они образуются на костных выростах лобных костей и представляют собой окостеневшие отростки. У антилоп и других полорогих, как-то: крупный рогатый скот, овцы и козы — рог не что иное, как костный стержень, одетый роговым чехлом, который растет вместе со стержнем, не ветвясь и не сменяясь целиком всю жизнь.

Что до придатка, украшающего морду исполинов Казиранги, а также их родичей в Африке, материковой Азии и Индонезии, то его основу составляет утолщенная ороговевшая кожа; это не окостеневающий отросток и не костный стержень в роговом чехле. В зависимости от возраста и в какой-то степени от износа он выглядит то малозаметным бугорком, то грозным острым оружием длиной до 60 см, которым разъяренный носорог способен основательно исполосовать тугую кожу соперника или искалечить незваного человека. Вооружение носорога дополняет набор достаточно крупных зубов, не таких длинных, как у бегемота, но не менее опасных для врага. Ко всему этому добавим тяжелое, однако отнюдь не дубоватое, то есть плохо управляемое, тело. Атакующий великан способен развернуться буквально на пятачке, он управляет своими тоннами с поразительной легкостью, так и кажется, будто бежит по ковру из пенорезины. Тело его выглядит весьма внушительно; толстые кожные пластины поделены складками и напоминают панцирь, который в задней части особенно прочен благодаря шишковидным вздутиям — они весьма кстати, ибо спасающийся бегством соперник рискует получить основательную трепку, если вовремя не унесет ноги. Правда, дуэли носорогов достаточно редки.

Пожалуй, здесь стоит привести сравнительную характеристику уцелевших на нашей планете носорогов.

В Африке водятся два вида — черный носорог и белый. У обоих два рога, расположенные на одной прямой от конца морды до черепа. Белый носорог крупнее индийского, черный — меньше. На Яве обитают единичные особи вида, который размерами уступает уже названным и вооружен, как его индийский сородич, только одним рогом. Меньше всех двурогий суматранский носорог, сохранившийся (будем надеяться) в Бирме, Малакке и на Суматре. Эти животные, более других напоминающие некоторых древних, ныне вымерших ящеров, нещадно истреблялись как первобытным человеком, так и хорошо вооруженным ангелом смерти нынешнего столетия. Примерно пять миллионов лет назад, до появления человека, когда и климат был более благоприятным, вид, известный ныне под названием двурогого азиатского носорога, бродил по лесам от нынешних Англии и Франции вплоть до Восточной Индии.

В Индии с ее растущим населением и привозными «спортсменами» численность носорогов разительно сократилась в прошлом столетии. Охранные мероприятия были введены, что называется, в последнюю минуту. В 1910 году в Казиранге оставалось одиннадцать носорогов, в Непале и некоторых районах Бенгала — считанные единицы. Охрана дала поразительные результаты: сейчас в Казиранге около 800 носорогов!

Чудесны утра в Казиранге. Солнце не торопится выйти из-за окраинных гряд Гималаев, густой туман окутывает землю и воды. На редких деревьях весело гомонят майны и другие пернатые. Внезапно из порозовевшей мглы выплывает солнце; поскольку солнечный диск немалую часть пути через небосвод проделал за горами, кажется, что его породил сам туман. Недвижимо маячат кусты пенни — сетума, но вот один из них словно оживает и трогается с места. Медленно материализуется расплывчатый силуэт носорога. Широкие ноздри равномерно выпускают белые струйки пара — ранним февральским утром и здесь холодновато. Все яснее проступают из мглы окружающие предметы, и четкий силуэт с торчащим рогом рисуется взору во всем своем доисторическом величии, поразительно напоминая стиракозавра — гигантского ящера, который жил около 75 миллионов лет назад…

Мы устойчиво сидим на слоне, правда, не настолько устойчиво чтобы с него можно было снимать. Я добился разрешения производить съемки с земли: вообще это строго запрещено. Каждый год несколько человек оказываются жертвами неожиданно атакующих носорогов. Кроме махоута — погонщика слона — нас сопровождает еще один человек, зрению и способности которого чуть ли не инстинктивно угадывать настроение носорога мы без всяких преувеличений обязаны тем, что остались живы. Его зовут Долой; мы договорились с ним об условном знаке — если я делаю ладонью движение вниз, это означает вопрос: можно спуститься на землю? В ответ он либо кивает, либо качает головой. Фредрик чаше всего остается наверху, и, если мне нужно живо влезть обратно, мы пользуемся «акробатическим захватом»: правые кисти соединяем так, чтобы средний и указательный пальцы обхватывали запястье. При таком захвате рука не соскользнет даже от резкого рывка. Вместо того чтобы заставлять слона опускаться на колени (чего он совсем не любит), куда лучше подниматься на платформу на его спине посредством рывка и подтягивания.

Я рассказываю об этом так подробно потому, что этот скоростной лифт позволил нам снять кадры, которых мы иначе ни за что не получили бы. Первое время Долой взирал с улыбкой на наши гимнастические трюки, но вскоре согласился, что они повышают оперативность и уменьшают риск.

Вообще-то наши кинозвезды в районе конторы настолько свыклись со слонами, перевозящими туристов, что почти не обращали на нас внимания. И я довольно скоро отснял то, что можно назвать обычным материалом. Мы увидели, как пасутся могучие самцы, как самка с маленьким детенышем мирно пощипывает разрозненные кусты пеннисетума, мы сопровождали носорогов, когда они принимали грязевые ванны и когда мать, дочь и все семейство в целом каждый день аккуратно собиралось в одном и том же месте наращивать громадную кучу навоза.