Книга цены (СИ) - Лесина Екатерина - Страница 1

Коннован

По ту сторону двери было то же серебристо-живое поле, быть может, чуть более дружелюбное. Несмотря на полное безветрие, сухие стебли травы шелестели, нежно касались друг друга, и по полю одна за одной летели волны. Воздух сырой, немного прохладно, но в целом неплохо. А дальше куда? Направление я выбрала наугад, если верить звездам, в той стороне находился север, если собственному ощущению - восток. Но звездам я доверяла куда как больше.

К озеру я вышла примерно через час хорошего марша, не скажу, что сильно утомилась, но озеро стоило того, чтобы остановиться на привал. Размером чуть больше хорошей лужи, зато вода настолько чистая, что можно рассмотреть каждый камень на дне.

Вода чистая, а я грязная.

С одной стороны небезопасно… с другой - заманчиво. С третьей - я не мылась почти два месяца. Одежда провоняла дымом, местами задубела, волосы скатались сосульками, а грязь вот-вот сама осыпаться начнет.

В общем, здравый смысл никогда не был моей сильной стороной.

А озеро оказалось довольно глубоким, три шага от берега и усыпанное мелким камнем дно уходит вниз. Но это даже хорошо… нырнуть и вынырнуть… нырнуть и вынырнуть… в какой-то момент мне захотелось дотянуться до дна и я дотянулась, зачерпнула горсть мелкого текучего песка, просто, чтобы доказать самой себе, что я сумела… и наверх.

Там меня ждал сюрприз, на берегу, прямо над моими вещами - все-таки, наверное, следовало прислушаться к голосу разума - кто-то стоял. И этот кто-то счел нужным поздороваться.

- Привет, кисуля. Я же говорил, что мы еще встретимся? Правда теперь на равных.

Серб

Господи Боже, святые угодники и кому там еще положено молиться, сделайте так, чтобы он исчез! Но исчезать Серб не думал. Он по-прежнему стоял на берегу, нагло улыбался и столь же нагло рассматривал меня. Не могу сказать, чтобы этот взгляд мне понравился.

Черт, черт, черт!

- Ну что ты, кисуля, удивлена?

А то! Конечно, удивлена. Во-первых, в этих местах не так-то часто встретишь старого знакомого. Во-вторых, этому самому старому знакомому полагается догнивать в развалинах замка вместе с прочими людьми. В-третьих, Серб больше не был человеком.

Да-ори.

Да-ори Серб. А это не вписывалось ни в какие рамки.

- Что молчишь? От восторга дар речи потеряла? - Серб поднял с песка мою саблю, повертел в руках и, положив на место, демонстративно вытер руки. Наглый, это оттого, что сильный и превосходно осознает собственную силу, равно как и преимущество.

Ну а мне что теперь делать? Пока Серб не проявляет агрессии, но это лишь пока…

- Да ладно тебе, детка, не бойся. Я вообще добрый, белый и пушистый, выходи, сама убедишься. И не смотри на меня так. Ну хочешь, я отвернусь, если стесняешься?

- И отойди.

Он усмехнулся и вполне нормальным, без былой издевки, тоном предложил:

- Может, просто поговорим? Без всяких этих… успеем навоеваться. Здесь только и делаешь, что воюешь, а вот поговорить не с кем. Слово даю, что не трону.

Предложение было разумным, мне было о чем спросить Серба, а ему, наверное, и вправду хотелось побеседовать со мной, поскольку Серб не только отступил в сторону, предоставляя место для маневра, но и поднял руки вверх, так сказать, в знак мирных намерений. Правда, отворачиваться не стал. Ну и пусть смотрит, я не стеснительная.

- А ты ничего, симпатичная. Знал бы раньше…

- Ушей бы лишился. Или еще чего, куда более важного. - Натягивать грязную одежду на чистое тело было неприятно, но с другой стороны из альтернатив - прогулка голышом по степи да еще в компании этого… найденыша.

Он терпеливо ждал, пока я одеваюсь.

- Есть хочешь? Я тут кой кого подстрелил, так что сегодня ужинаем. Или завтракаем, тебе как больше нравится?

- Никак.

- Ершистая, совсем как раньше. Слушай, вот до сих пор одного понять не могу - чего ты в моем братце нашла? Или это материнский инстинкт? Нет, если не хочешь, можешь не отвечать, я не настаиваю, хотя, конечно, хотелось бы…

Серб говорил, говорил, говорил… что-то совершенно глупое, а я делала вид, что внимательно слушаю весь этот бред. «Кое-кто» оказался шипастой змееподобной тварью, которую следовало есть сырой. В принципе не так и плохо, немного похоже на… впрочем, не так важно, на что это похоже.

- Ну и как давно ты здесь?

- Пару месяцев.

- Месяцев? Да ладно, кисуля, не ври… месяцев…смешно.

- И что же тут смешного?

- Ну хотя бы то, что я здесь четвертый год. А ты всего-то пару месяцев… ладно, я, конечно, допускаю, что снаружи время идет слегка по-другому, но… не настолько же? Понимаешь, о чем я?

- Не совсем. - Выглядеть полной дурой не хотелось, но я и в самом деле не понимала.

- Хотя это чертово место способно на все. Вот бывает, идешь, идешь, впереди вроде бы гора, а за горами - свобода, нужно лишь добраться, и ты добираешься. Почти добираешься, а они раз и исчезают, и снова степь… или лес, но степь все-таки чаще. С тобой ведь тоже так?

- Как?

- Т-ты издеваешься? - Серб позеленел от злости. - Или тебя тоже нет? Очередной призрак, да?

- Успокойся, - на всякий случай я отодвинулась от него, Серб явно не в себе, псих - да-ори гораздо серьезнее, чем просто псих. - Серб, пожалуйста, посмотри на меня… вот так, видишь, я настоящая, я не призрак, я здесь недавно и ничего не понимаю. Расскажи.

- Думаешь, я свихнулся? Может, и свихнулся. Три года в этом аду… тоска и твари, твари и тоска. Хотя, когда кого-нибудь убьешь, становиться немного легче. Значит, говоришь, что недавно… пару месяцев. Рассказать… о чем же тебе рассказать, солнце ты мое?

Теперь он снова улыбался и выглядел почти нормальным.

- О чем хочешь.

- Ну… допустим, хочу я много чего, вот только, полагаю, ты не на все согласишься. А касаемо рассказать… всегда рад. Только давай для начала договоримся?

- О чем?

- Перемирие. Ты ведь Молот ищешь, правда? Мне-то все равно куда идти, можно и за Молотом, глядишь, вместе и доберемся… или выберемся, что в принципе, тоже неплохо. Так вот, до тех пор, пока не доберемся или не выберемся, все старые обиды по боку, мне не хотелось бы каждую минуту ждать удара в спину, думаю, тебе тоже. Ну так как? Мир?

Вальрик.

Все, происходящее вокруг, было настолько несправедливо, что Вальрик совершенно растерялся. Нет, он конечно был готов к разного рода неприятностям, но не к таким же!

Все началось еще там, у ворот крепости - вернее, совсем уже не крепости, а пограничного поста номер три - отряд встретили на подходе, что было правильно и логично, к требованию Вальрика немедленно доставить их в Ватикан отнеслись с пониманием и доставили. На вертолете. А потом… потом началось все остальное. Новости эти, от которых до сих пор голова кругом, встреча со Святым Князем до того похожим на Серба, что страшно становилось, обвинения, суд…

Суд. Его, Вальрика, князя Вашингтона, обвинили в самовольном присвоении титула, трусости, предательстве и оскорблении памяти Святого Князя Серба. Судили и осудили, причем, как оказалось, оправдания Вальрика - он тогда еще пытался что-то доказывать, требовал разбирательства и клялся в собственной невиновности - никому и не нужны. Его вообще не стали слушать, да и зачем, когда приговор вынесен, причем вынесен давно, заочно, еще сто сорок лет назад, первым указом Святого князя.

Мысли переключились с одной проблемы на другую. Сто сорок лет, вернее сто сорок три года и несколько месяцев, а может, и все сто сорок четыре - Вальрик не знал точно, сколько времени сидит здесь. Долго, но не настолько долго, чтобы не замечать времени. А на Проклятых землях они не заметили…

Сейчас время мстит, ползет медленно, заставляя ощутить каждый час, каждую минуту, которые отделяют Вальрика от смерти. Интересно, его расстреляют или повесят? В приговоре звучало обтекаемая «смертная казнь», а Вальрику было любопытно. Он даже прикидывал, что лучше. По всему выходило, что расстрел, а если обставить со всей торжественностью - барабанщики, солдаты с ружьями, глашатай, громко зачитывающий приговор, сырая каменная стена, о которую можно опереться и сказать в ответ пару слов… красивых, чтобы дамы в ложах начали шептаться и прикладывать кружевные платки к глазам. А какая-нибудь госпожа из особо чувствительных в качестве последней милости бросит Вальрику цветок…