Попрыгун - Ланской Георгий Александрович - Страница 8

– Утешает только то, что тогда я был наивным неопытным юношей, – фыркнул я.

– То еще утешение, – пожала плечами Соня. – Теперь обойти Бо в этих мирах будет тяжело. Ты пытался?

– Пытался. Два раза даже получилось. Но с огромными затратами и кучей проблем.

Соня вздохнула, меланхолично качнула вином в бокале и поставила хрустальный сосуд на стол. Издав еще один душераздирающий вздох, она ткнула вилкой в кусочек мяса и отправила его в рот.

– Хорошо, – подытожил я. – Предположим, что Борегар побывал не в Эдеме. Что ему нужно от нас?

– Информация, – пожала плечами Соня. – Он вполне может искать нечто в мирах, в которых никогда не был, а мы бывали.

– Либо какой-то нужный ему предмет из этих миров, – дополнил я.

– Либо какого-то человека из этих миров, – добавила Соня. – Гения, способного создать что-то невероятное. Он вполне мог услышать что-то о нем. Тогда объясняется, почему ему нужна я.

– А зачем ему нужны все остальные? – не сдавался я. – К примеру, я? Я вести людей за собой не могу.

– Ты можешь выносить предметы, причем столько, сколько поднимешь, – возразила Соня. – Вспомни, сколько из нас этого лишены.

Я кивнул. Среди скользящих были такие, кого мы называли призраками. Они могли пересекать границы миров лишь тенью, невидимой для окружающих и сами оставались только наблюдателями, не имея возможности ничего взять, чтобы как-то заработать. Толку от этого таланта было немного. Многие из призраков просто сходили с ума, не имея возможности доказать другим и себе в первую очередь, что они действительно перемещаются во времени и пространстве. Впрочем, некоторые из них вполне успешно находил применение своему дару. Я знал двоих, которые работали на внутреннюю разведку стран.

– Если предмет достаточно велик, ему потребуется помощь нескольких скользящих, – озвучила Соня мои мысли вслух.

– А призраки пригодятся, чтобы найти этот предмет, – заметил я, подняв к небу указательный палец. Соня одобрительно посмотрела на меня и протянула ко мне бокал. Мы чокнулись вполне довольные собой.

– Это даже не обязательно Эдем, – заметила Соня повеселевшим голосом. – Мало ли где могут быть эти предметы, люди или просто информация.

– Хорошо, – кивнул я. – Есть еще варианты?

Соня задумалась. Я тоже.

– Не на войну же он нас ведет? – с сомнением протянул я. – Ты пойдешь на войну за правое дело?

Соня отрицательно покачала головой.

– Есть масса миров, которые я полюбила, но чтобы идти за них воевать? Я не настолько патриотична. Своя рубашка ближе к телу. А ты?

– Не знаю. Смотря какое это будет дело. Мне очень близка твоя политика невмешательства. И потом, мы просто не имеем на это права. Представляешь, как армия скользящих, вооруженная разрывными снарядами, влезает в мир, где обитают первобытные люди? У скольких из них останется шанс выжить? Добавь сюда наши особые способности. Я видел тебя в бою, ты опасная женщина.

Соня довольно улыбнулась. Многие из скользящих, становясь на скользкую дорожку перемещений, рано или поздно обзаводятся скрытым арсеналом оружия, изучают боевые искусства в разных мирах, приобретают себе телохранителей самых причудливых форм. У Борегара в виде телохранителей пара псов, сильно смахивающих на крупных доберманов. Псы следуют за ним из мира в мир, всегда готовы к атаке и практически неуязвимы. Соня на телохранителей полагаться не стала, а может, не смогла. Зато она буквально из воздуха достает целую кучу колющих-режущих предметов, от сабли, до крутящихся на длинной палке ножей самого устрашающего вида. Этот режущий винт в бою распарывает противника в мелкие лоскуты. Как-то мне пришлось увидеть этот бой…

У меня способности были попроще. В одном из миров я выпросил у Императора подарок. В нужную минуту острые как бритва когти, длиной почти с палец, вырастают на моих пальцах и так же легко прячутся обратно. Действие это крайне неприятное для моего организма, но все-таки довольно терпимое. В кулачном бою против меня лучше не становиться. Именно мне Борегар обязан длинному шраму на подбородке. После этого случая у него появились собаки…

– Что еще он может предложить нам? – спросил я. Соня пожала плечами.

– Не знаю. Голова совсем пустая. Все, с чем нам приходится иметь дело, Борегар может достать и без нас.

Мы замолчали, а потом Соня неуверенно произнесла:

– Мне кажется, нам нужно заключить соглашение. Если Борегар попытается нас обмануть, мы объединим усилия против него.

– Разумно, – согласился я. – И тогда, переиграв его, мы честно разделим приз поровну, если такая возможность представится.

– Очень оптимистично, – фыркнула Соня и протянула руку. – Я согласна.

Мы обменялись рукопожатиями. День близился к вечеру. Нам предстояла встреча с неизвестной задачей, но мы не особенно переживали. Видимо потому, что сами не представляли, с чем нам придется столкнуться. А возможный обман Борегара нас и вовсе не беспокоил. Теперь нас было двое.

Не люблю я Перекрестка. Впрочем, мало кто из скользящих испытывает к этому непонятному куску мироздания с приязнью. Именно здесь ощущаешь себя бесполезной букашкой, созданной на потеху великим.

Перекресток – странный мир. Даже не мир, и даже не его осколок. Большой участок относительно ровной поверхности, висящей в пустоте. Как-то в экспериментальных целях один из скользящих (кажется Безумный Эрик) подошел к краю Перекрестка и сиганул вниз. Больше его никто и никогда не видел.

Перекресток – мир парадоксальный. Здесь не действуют ничьи законы. Это место для собраний Императоров и оно было таким всегда. Всегда сюда из всех концов галактики слетались (см. сбегались, съезжались) Императоры разных миров. Здесь, несмотря на их кажущуюся беззащитность, они были так же неуязвимы. И они это знали, но все равно побаивались. Поэтому прибывали в Перекресток всегда в окружении мрачных телохранителей и, окруженные ими, диктовали скользящим свои условия в обмен на великие блага. Теоретически сход Императоров проходил каждую неделю, практически же далеко не все являлись сюда. Разве что те, кто по собственному скудоумию не мог построить собственный мир и предпочитал красть идеи у других. Скользящие именно здесь получали большую часть своих контрактов, надеясь не только на щедрое вознаграждение, но и на определенные данные, которыми их мог наградить Император. Впрочем, Императорам законы писаны не были. Внутри своего мира они могли делать все, что хотели. Поэтому часто скользящие, выполнив свою часть обязательств, оставались с носом. Делиться властью Императоры почему-то не желали. Меня, к примеру, обманывали четыре раза. Соне везло больше.

Из предосторожности, мы явились в Перекресток порознь, каждый своим путем. К моему удивлению, народу было невероятно много. Я украдкой огляделся по сторонам. Скользящие с застывшими лицами что-то обсуждали вполголоса, замолкая, когда я приближался к той или иной группке. Я понял, что они точно так же не в курсе, что происходит, но на что-то надеются.

Императоры как обычно находились поодаль от группок скользящих. Каждый прибывал в Перекресток в свойственной ему манере. Первым мне бросился одиноко стоящий золотой трон Императора мира Ацилута – Суонга Ми. Мужчина средних лет в пошлой красной парче и золотой короне, сдвинутой на одно ухо, мрачно смотрел на толпу скользящих. На секунду наши взгляды встретились, и он презрительно оттопырил нижнюю губу. Я отвернулся. Именно Суонг Ми первым обманул меня, когда я выполнял для него весьма неприятный контракт по шпионажу. Суонга окружали многочисленные слуги, два пажа обмахивали своего господина опахалами из павлиньих перьев. Полуобнаженные девушки смотрели на своего повелителя с плохо скрываемой скукой. Одна даже тихо зевнула. Зевок был с закрытым ртом, но, тем не менее, заметный. К Суонгу Ми подходили редко. Он преимущественно обманывал и своих обещаний не сдерживал. А слухи в нашей среде распространялись быстро.

Император Асиа Майкл Кейн, напротив, пользовался среди скользящих большой популярностью. Этот бывший американец входил в десятку самых щедрых Императоров миров, но, к сожалению, предпочитал работать только с определенными людьми, в число которых я не входил. Впрочем, злорадно припомнил я, Борегар тоже. Кейн сидел в простом креслице и всегда прибывал в Перекресток один.