Дело о босоногой принцессе - Кузнецова Наталия Александровна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/32
• Следующая

«Будет ласковый дождь, будет запах земли…» — пришли Лешке на ум незабываемые стихи из одной «Хроники», однако, следя за скатывающимися по стеклу капельками воды, она подумала о том, что сейчас им не помешала бы хорошая погода.

Так и случилось. Когда машина спустилась к улице

Сакко и Ванцетти, тучи рассеялись и выглянуло долгожданное солнышко.

Первой из дома выскочила Альма. Заливаясь приветливым лаем, она подскочила к старушке и радостно завиляла хвостом.

Бабушка Анастасия нагнулась и погладила большую собачью голову.

— После войны у меня была точь-в-точь такая собака. Мы с мамой подобрали ее на улице и приютили у себя дома.

— С Камиллой? — уточнила Лешка. Старушка кивнула и удивленно спросила:

— Ты знаешь о моей маме?

— Слышала. — Лешка заглянула в ее тускневшие старческие глаза и не удержалась от вопроса: — В молодости у вас тоже были синие глаза?

Бабушка Анастасия вновь кивнула.

— Мама говорила, что у нас у всех глаза одинаковые. В роду отца тоже доминировал синий цвет.

Когда Стае вытащил из машины старушкины вещи, показалась Серафима Ивановна.

— Наконец-то я вас дождалась! Она взяла бабушку Анастасию под руку, и обе мелкими шажками засеменили к дому.

— Стае, спасибо тебе за все, — поблагодарила Лешка.

— Мы вас подождем, — сказал парень и обратился к шоферу: — Правда, Николай Иванович?

Шофер взглянул на часы и кивнул.

Серафима Ивановна выделила бабушке Анастасии как самой дорогой гостье свою кровать, а себе постелила на кушетке, в стене под которой и был когда-то тайник с золотыми царскими червонцами note 3.

В общем, бабушку устроили лучше некуда, а самое главное, никто не знал, где ее теперь искать. Екатерина Тимофеевна и ее внучка, правда, были в курсе, но адреса Серафимы Ивановны они не знали. Поэтому Лешка со спокойной душой покинула гостеприимный дом. Стае спешил к своим учебникам, а они с Катькой — к Марине.

Но Катькина судьба-злодейка вновь сыграла с ней недобрую шутку. Театральная портниха, с которой девочка связывала свои последние надежды, в этот день не вышла на работу. В театре им сообщили, что у нее заболел ребенок.

И хотя Марина тут же разузнала домашний телефон портнихи и та пообещала встретиться с ними через три дня и сшить платье в максимально короткий срок, Катька тут же залилась слезами.

Марина обняла ее за плечи.

— Да не расстраивайся ты так! Я уверена, что на этот раз у нас все получится.

— Я уже ни во что не верю и не удивлюсь, если опять что-нибудь случится. — Катька рыдала. — Должно быть, никуда я уже не пойду.

— Ну что с тобой? Ты же всегда была оптимисткой! — удивлялась Марина. — Поверь, все будет хорошо.

— Ничего уже не будет, ничего, — сквозь слезы продолжала причитать Катька.

Расставшись с Мариной, Лешка с вконец расстроенной Катькой отправились к Александре Юрьевне в университет. Ромка должен был прислать по электронной почте мемуары. А еще Лешка хотела написать письмо Артему, а Катька — попытаться выпросить у мамы денег на итальянское платье.

Но когда со смиренным видом и заранее подготовленными аргументами Катька тронула мать за руку, Александра Юрьевна сказала:

— Катюша, мне сегодня из Франции дорогое лекарство привезли. Я его заказывала еще несколько месяцев тому назад. Пришлось занять денег.

— Что за лекарство? — прошептала Лешка.

— Для сетчатки, у нее глаза болят, — так «се тихо ответила Катька и подсела поближе к матери: — А больше ты нигде не можешь занять? Мне на платье не хватает.

Александра Юрьевна виновато взглянула на дочь.

— Больше негде. Но, если хочешь, я не буду брать это лекарство.

— Нет, не надо, — замотала головой Катька и отсела к свободному столу.

И пока Лешка писала письмо, так и сидела, задрав к потолку лицо, чтобы из глаз не капали слезы. Даже в зеркало ни разу не посмотрелась, что было и вовсе удивительно.

А когда, возвращаясь назад, они проходили мимо итальянского магазина, горько-прегорько вздохнула.

— Надоела я тебе со своим нытьем, да? — глотая слезы, спросила она — На тебя столько забот навалилось, а тут еще и я со своим платьем. Ты прости, я больше не буду.

— Ну что ты, — обняла подругу Лешка. — Друзья затем и нужны, чтобы понимать, утешать и помогать в трудную минуту.

И вдруг ей стало жутко стыдно за свою бестолковость. Ведь у нее у самой целая куча денег! Во-первых, заработанные на Старом Арбате сто долларов за торговлю чужими картинами, во-вторых, ей дала с собой несколько сотен мама, а папа не видел и тоже пожертвовал, а она ничего из них не потратила. Вместе с Катькиными деньгами, которые та отдала ей для сохранности, вполне хватит на платье. И как она их сразу не предложила Катьке? Но ведь еще не поздно. И Лешка решила сама купить подруге это сказочное платье, а до той поры ничего ей не говорить. Вот это будет сюрприз так сюрприз!

Представив, как обрадуется подарку Катька, она чуть не подпрыгнула от нетерпения. Но платье надо купить немедленно, а не то его уведут у нее из-под самого носа!

А Катька, указав на встретившееся по дороге кафе, предложила:

— Поедим, что ли, с горя мороженого? Лешка охотно согласилась. Но когда они уже садились за столик, сорвалась с места.

— Ты посторожи мою порцию, я… я сейчас. Позвоню Серафиме Ивановне, спрошу, не надо ли чего.

— Из дома позвоним, — попыталась остановить ее Катька.

— Нет, мне сейчас надо.

И, минуя телефон-автомат, помчалась в итальянский магазин. Однако на стеклянной двери красовалась табличка „Закрыто“.

Лешка заглянула сквозь прозрачную витрину. Прекрасное платье, к счастью, было на месте. Лешка с трудом отвела от него взор. Когда-нибудь она попросит его у Катьки и блеснет на какой-нибудь дискотеке.

— Завтра утром обязательно, — пообещала она себе.

Так она и сделала. До глубокой ночи проболтав по телефону со Стасом, утром Катька спала как убитая. Лешка тихо встала и, проверив наличие денег в своем рюкзачке, отправилась в магазин.

И вот платье было у нее в руках. Лешка живо представила себе радость на лице подруги, когда та увидит вожделенный наряд, и почувствовала себя счастливой.

Дарить подарки в сто раз приятней, чем их получать. Получать, правда, тоже неплохо.

Лешка положила платье в пакет. Оказалось, что, кроме красоты, в нем была масса других достоинств: платье не мялось, было совершенно невесомым и занимало очень мало места. Девочка аккуратно свернула пакет и сунула его на дно рюкзачка.

Погода была замечательной, настроение — лучше некуда. Лешка шла по улице и напевала себе под нос. На пути ей попался таксофон. Телефонная карта была с собой, и она решила позвонить Серафиме Ивановне. Пока Катька спит, она запросто может сходить для старушек в магазин или на рынок. Жаль только, что не догадалась захватить с собой присланные Ромкой мемуары. Ну да ничего, принесет в следующий раз.

Она набрала номер и стала ждать. Но на сей раз Серафима Ивановна трубку не взяла. Через несколько гудков мобильник отключился. Лешка набрала снова. Опять никто не ответил.

Девочка похолодела от страха. Что могло случиться? Может, позвонить Катьке? Но пока ей объяснишь, что к чему, пока она соберется… Лучше как можно быстрее выяснить все самой.

И Лешка со всех ног кинулась к остановке маршрутного такси.

Запыхавшись от быстрого бега и тревоги, девочка подбежала к маленькому зеленому домику. Хотела было постучать в кухонное окошко, но услышала за домом голоса и заглянула через низкий заборчик. Перед ней предстала прямо-таки идиллическая картина.

Под раскидистой яблоней стоял стол, на нем сверкал под солнечными лучами электрический самовар, рядом, на большом блюде, высилась гора золотистых пончиков. От самовара к открытому окошку тянулся черный шнур удлинителя.

• Предыдущая
• 21/32
• Следующая