Золотой холм - Крушина Светлана Викторовна - Страница 59

Нэль вышел у замковых ворот. Его уже ждали — тан был предупредителен. Слуга провел гостя прямо в кабинет. Тан сидел у жарко пылающего камина, с кубком вина в руках. Нэль подошел к огню, с удовольствием ощущая его животворное тепло. В последние дни он почему-то все время мерз, даже в хорошо протопленной избушке Марики. Возможно, так сказывалось постоянное напряжение всех нервов.

— Здравствуйте, Нэль, — тан встал ему навстречу, чтобы пожать руку. Простота благородного нобиля в обращении с людьми низкого звания всегда удивляла мага. — У вас все хорошо?

— Да. А у вас?

— Я отыскал всех, с кем вы хотели увидеться.

— Они согласны?

— Да. Почему вы не сказали мне, Нэль, что один из них — ваш наставник?

Нэль пожал плечами.

— А что бы это изменило?

— Он не слишком хорошо о вас отзывался.

— Мэтр Эйбел всегда был со мной строг, — согласился Нэль. — Когда они прибудут?

— Завтра утром тальерские братья встретят их в храме, а затем переправят сюда. Не волнуйтесь, в Тальере никто ничего не знает о вас. Считается, что господа маги прибывают ко мне, по моему личному приглашению. Вашу тайну я сохранил.

— Благодарю. Надеюсь, никто из приглашенных не проболтается, иначе завтра к полудню вся гильдия будет знать, что я здесь. Что касается меня, то я никому не говорил, куда направляюсь. Если только это имеет для вас значение.

— Вы останетесь у меня до утра?

Нэль немного подумал. Пожалуй, у Марики было бы безопаснее. Но возвращаться сейчас — значит подвергаться расспросам, а после придется еще раз прощаться. А ему и без того было нелегко уйти.

— С удовольствием приму ваше приглашение, господин тан.

— Тогда я распоряжусь, чтобы для вас приготовили комнату.

Нэль охотно заперся бы в спальне и не выходил из нее до прибытия магов, но он не мог позволить себе проявить такую позорную слабость. Однако, ему повезло. За весь вечер он ни разу не столкнулся с Элейной, хотя несколько часов просидел в гостиной вместе с Каем и Эрредом. Вероятно, Элейна так же хотела видеть его, как и он ее. Нэль только надеялся, что не очень испортил ей настроение своим появлением в замке.

В тот единственный раз, когда они виделись, между ними произошло что-то странное. Во всяком случае, с Нэлем — определенно. Женщины никогда не пробуждали в нем интереса, но от Элейны он целую минуту не мог отвести глаз. Целую минуту! Для него это было равнозначно вечности. Красота Элейны смутила его душу и ржавой иглой царапнула сердце. Глядя в ее васильковые глаза, он чувствовал, что гибнет. И едва сдержал стон облегчения, когда, наконец, смог опустить взгляд и спрятать собственные глаза в поклоне. И уже больше не поднимал их на девушку.

Он упрекал себя за минутную слабость. Напоминал себе о проклятии госпожи Аманды, мысленно повторял те же слова, которые сказал позже Марике: он не может, не должен любить, все равно добра из этого не выйдет. Да и к чему ему любовь женщины? Что бы он стал с ней делать? Погубил бы ее так же, как погубил когда-то любовь Лионетты?

Но нет-нет, а в памяти вставало прелестное нежное лицо. И сердце болезненно дергалось. Что с ним делать? Не вырвешь же его из груди. Оставалось только надеяться, что первая встреча с Элейной окажется и последней.

Ночью ему не спалось. Несколько часов он проворочался в постели, поднялся еще до рассвета, оделся и до самого прихода слуги расхаживал по спальне, пытаясь взять себя в руки. Маги должны видеть, что он спокоен и уверен в себе, иначе все пойдет насмарку. Часов в восемь слуга принес ему завтрак, и он кое-как заставил себя поесть. Затем снова потянулись часы ожидания. Наконец, в дверь снова постучал слуга.

— Господин тан и его гости ждут вас в кабинете, — почтительно сообщил он. — Я вас провожу.

— Благодарю, я сам найду дорогу, — ответил Нэль, с удовлетворением отметив, что голос его звучит спокойно и ровно.

— Как вам будет угодно, господин маг.

Вышколенный слуга поклонился и исчез. Нэль постоял с минуту, чередуя глубокие вдохи и медленные выдохи. Почувствовав, что совершенно владеет собой, он вышел в коридор.

Мягкие башмаки скрадывали звук его шагов. В коридорах Нэль не видел ни души. Он думал, что дойдет до кабинета, так никого и не встретив, но вдруг его сзади окликнули: "Мэтр Лионель!". Голос был женский.

Нэль споткнулся на ровном месте и тут же прибавил шаг, упрямо нагнув вперед голову.

— Мэтр Лионель! — в голосе промелькнули нетерпеливые нотки, а топот легких ножек стал чаще и ближе. — Пожалуйста, остановитесь!

Нэль по инерции прошел еще несколько шагов, но все-таки остановился и развернулся. Глаза он держал опущенными, а потому увидел только пару хорошеньких ножек — та, что бежала за ним, очень торопилась и высоко подхватила подол платья. Мягкие домашние туфельки были расшиты бисером и шелком, а белые шелковые чулки обтягивали самые тонкие и изящные щиколотки, какие только можно было себе вообразить. Нэль стал смотреть на носки туфель.

— Что вам угодно, сударыня? — спросил он вежливо, но сухо.

— Я вас не задержу, — сообщил запыхавшийся девичий голосок. — Позвольте только задать вам один вопрос, мэтр.

— Слушаю.

— В ночь Самайна, когда вы были у нас, вы не творили никаких чар?

— Что? — Нэль растерянно поднял глаза на Элейну. Она стояла перед ним, гордо вскинув точеную голову, увенчанную косами, словно короной. Несмотря на то, что она была ниже его на полголовы, у нее как-то получалось смотреть на него сверху вниз.

— С чего вы взяли, что я плел какие-то чары?

Элейна вдруг покраснела так сильно, что Нэль почувствовал, что и сам отчего-то заливается краской. Как глупо!

— Видите ли… С ночи Самайна я почти не сплю. Меня донимают видения.

— Обратитесь к своему лекарю, сударыня, — он по-прежнему ничего не понимал. — Ночные видения — это по его части.

— Но видения касаются вас, мэтр.

— В каком… смысле?

— Я вижу вас: ваше лицо, ваши глаза. Вы смотрите и смотрите на меня, и так продолжается из ночи в ночь.

Однако, подумал ошарашенный Нэль, не каждая благородная девушка признается мужчине, да еще простолюдину, что он является ей в ночных грезах. В мужестве Элейне не откажешь! Но как причудливо в ее глазах презрение мешается с отчаянием!..

— Только вы не подумайте, что я в вас влюблена, — храбро продолжала девушка. — Ничего подобного. Просто я подумала, что вы… приворожили меня. Если это так, то прошу вас снять чары.

— Приворожил? — Нэль едва не задохнулся. Это было все равно что пощечина. — Когда бы так, вы пришли бы ко мне не для того, чтобы просить снять чары, а чтобы разделить со мной ложе!

Элейна ахнула, а он продолжал с удивившей его самого холодной яростью:

— Я пользуюсь гостеприимством вашего отца, так как же вы могли подумать, что я способен на такое?

— Я не хотела оскорбить вас, мэтр Лионель… — пошла она на попятный.

— Конечно, не хотели. Послушайтесь моего совета: принимайте на ночь какое-нибудь успокаивающее снадобье. Пусть ваш лекарь об этом позаботится.

С этими словами Нэль развернулся и пошел прочь. От его спокойствия не осталось и следа. Его мучили слова Элейны, презрение в ее глазах, надменный тон. Но больше всего мучил вопрос: почему она вообще пришла к нему с этим?..

Перед дверьми в кабинет Нэль остановился и на минуту прикрыл глаза. Нет, нельзя в таком виде показываться перед магами… Он стал вспоминать, как в день посвящения он стоял перед изукрашенными кованой бронзой дверьми в храмовую залу торжеств. Тогда ему было всего семнадцать, и сознание собственной силы переполняло его. Какой же он был глупый щенок! Нэль открыл глаза, поднес к лицу ладони и посмотрел на шрамы от ожогов — напоминание о собственной глупости…

Он вошел в кабинет.

Сначала он увидел мэтра Эйбела из Карнелина — и снова нахлынули воспоминания. Поддавшись им, Нэль опустился перед стариком на колено:

— Учитель…

— Встань, — помедлив секунду, сурово проговорил тот.