Выбери любимый жанр

Вселенские Соборы - Карташев Антон Владимирович - Страница 33


Изменить размер шрифта:

33

? церковное чинопоследование недели православия внесено имя Македония, епископа Константинопольского, как ее главаря. Но точных исторических оснований для этого мы не имеем. Македоний все время шел нога в ногу и терпел гонения за свое омиусианство. B Константинополь он был поставлен еще в 340 г. От начала омиусианского движения с Анкирского собора 358 г. он примкнул к Василию Анкирскому и Георгию Лаодикийскому и шел с ними как столп омиусианства. При расколах на Селевкийском соборе 359 г. он отталкивался от Акакия и был с омиусианами. При наступлении в 360 г. омийской диктатуры он пострадал и омийским Константинопольским собором 361 г. был послан в недалекую ссылку. Здесь в окружении преданных ему епископов-омиусиан он вскоре и скончался. ? последний раз подпись Македония фигурирует под письмом 64 епископов к папе Ливерию. Споры ? Святом Духе поднялись позднее его смерти. A формальная невыясненность, нерешенность вопроса была еще так значительна, что даже в 371 г. сам Василий Великий избегал называть Духа Богом. Несколько позднее, касаясь этого вопроса, св. Василий Великий называет «главным представителем» ереси духоборцев (??????????? ??? ??? ????????????? ????????) Евстафия Севастийского. И до 380 г. самого термина «македонианин» в применении к духоборчеству мы не встречаем. Эпитет этот пущен в оборот церковными историками Сократом и Созоменом, как жителями Константинополя. Столичная молва гласила, что пневматомахи считают своим вождем уже покойного теперь Македония. Но в каком смысле вождем – неясно. Может быть, он был их вождем только в общем смысле по старшинству своего звания, как епископа столицы, в период изгнания. Умер Македоний до постановки на очередь вопроса ? божестве Духа Святого. A теперь часть группы этих изгнанников уперлась вдруг на духоборческой позиции. Ho, по установившемуся прозвищу, продолжала слыть македонианцами. При жизни Македония Евстафий Севастийский и Елевсий Кизикский действительно дружили с Македонием. И, на взгляд константинопольцев, они и продолжали быть «македонианцами». A в самом Константинополе остались, после ссылки Македония, его личные сторонники. И часть их, после того как вспыхнул спор, могла примкнуть к духоборцам. Личный взгляд самого Македония на ставший спорным вскоре после его смерти вопрос остается пока невыясненным.

Логически, казалось бы, пневматомахам давно пора было родиться от аномеев. A вышла ересь, по капризу консервативной психологии, из среды омиусиан, т.е. православных. Так это оценивали живые наблюдатели со стороны – св. Афанасий и св. Епифаний Кипрский. По их мнению, пневматомахи – это те, кто, «правильно и православно думая ? Сыне, хулят Духа Святого, не сопричисляя Его по божеству Отцу и Сыну».

Этот скандал очень повредил репутации партии омиусиан. Отжив свой законный срок, омиусиане после этого быстро сошли со сцены. Остатки партии, вместе с новыми, свежими элементами, к этому времени сложились в группу младоникейцев, или новоникейцев.

Этим новоникейцам пришлось в 381 г., на II Вселенском Константинопольском соборе, быть вождями всего дела. Понятны поэтому их дружеские усилия долготерпеливо приглашать на собор и увещевать пневматомахов как своих вчерашних единомышленников по омиусианству. Духоборцев было 36 епископов. Отцы собора 381 г. напоминали свихнувшимся братьям об их доблестном сговоре и общем обращении к Западу, к папе Ливерию в Риме, и o том, что еще недавно они были единодушны и все вместе. Участник этих увещаний св. Григорий Богослов называет этих духоборцев своими «братьями» и говорит, что разлука с ними терзает его сердце.

Таким образом, даже новая ересь родилась не из официального омийства. Оно выдыхалось и уже было обречено. Выход из него был не впереди, a позади. Это было никейство. Живое благочестие паствы влекло сюда своих отсталых пастырей. Так, в Назианзе епископа Григория (отца Григория Богослова) побудила принять Никейскую веру паства.

Дианий в Кесарии Каппадокийской раскаялся на смертном одре, что в свое время при Констанции в Константинополе в 360 г. подписал куцую Никскую формулу.

He понимая своей позиции «живых мертвецов», бессильно доживали свой век и Георгий Александрийский, и Евномий, и Евдоксий, и Авксентий Медиоланский. Вода ушла y них из-под ног. Они садились на мель. Наступила пора зрелости и силы группы «великих каппадокийцев».

Изживание арианства на западе

Запад на свободе, предоставленной ему Валентинианом, сравнительно быстро выздоравливал от ариминского соборного насилия, возвращаясь без демонстраций к своему старому привычному «никейству». Но крайний правый Лукифер Каларисский не прощал никому бывшего здесь ариминского падения и ни с кем не хотел объединяться, «довольствуясь общением с самим собой». ? этой непримиримости к падшим на Ариминском соборе с ним солидарен был в Испании Гренадский епископ Григорий. Римский диакон Иларий проповедовал даже «перекрещивание» падших в Ариминии. Ему сочувствовал и помогал производить чистку вернувшийся с Востока Евсевий Веркельский. Но не хотела еще сдаваться крайняя левая арианствующая группа: в Медиолане – Авксентий, в Арле – Сатурнин и в Периге – Патерн. Иларий и Евсевий Веркельский наседали на толерантного Валентиниана, чтобы побудить подписать Никейский символ Авксентия, епископа Медиоланского, занимавшего эту кафедру военной столицы западной империи. И тот цинично подписал, но отомстил им тем, что испросил y Валентиниана указ ? высылке из Медиолана и Илария и Евсевия как агитаторов в чужом для них диоцезе.

? Сирмиуме еще проводилось Ариминское насилие, и никейцев там гнали и сажали в тюрьму.

? Паннонии и на Нижнем Дунае, исконном «царстве» Урсакия и Валента, продолжало еще быть обязательным Ариминское омийство.

Великие каппадокийцы

Под этим именем прослыли в истории отцы второй половины IV в., завершившие формально-диалектическую обработку церковно-преданного догмата Св. Троицы. Это были «земляки» – Василий Великий, Григорий Нисский, Григорий Богослов, Амфилохий Иконийский с их друзьями и единомышленниками, географически близкими и отдаленными.

Их родина Каппадокия и соседние области центра Малой Азии были местом жительства землевладельческих фамилий, полагавших честь своего звания и своих родов в том, чтобы дать своим детям возможно более высокое образование. Само собой понятно, что это вело к занятию командующих высот и в культуре, и в обществе, и в государстве. Аналогичные условия и результаты мы видим y нас в помещичьем классе около московского центра – губерний Тверской, Ярославской, Владимирской, Рязанской, Тульской, Калужской, Смоленской. Чудо мировой известности русской литературы родилось тут, в этих дворянских гнездах, и в усвоении ими высот европейской культуры. Подобное накопление просветительных сил и обращение их на служение своему отечеству и своей религии мы и наблюдаем в семействах будущих отцов церкви – Каппадокийцев.

Василий Великий (род. 329) – аристократ по плоти, a по фамильным преданиям героический слуга церкви. Его бабка Макрина в Диоклетианово гонение спасалась бегством в лесах. Отец был известный адвокат. Мать Эммелия – дочь мученика. Дядя – епископ. После домашнего образования с помощью нанимаемых учителей Василий посылался в Константинополь слушать уроки красноречия знаменитого на всю империю ритора Ливания.

По тону своей религиозности Василий был аскет, как и родная сестра его Макрина. Но для Василия пустыня была только духовной школой и подготовкой. A желанной формой служения Христу и церкви было для него пастырство. Вероятно, он глубоко чувствовал живую правду слов великого апостола: «если кто епископства желает, доброго дела желает». Но это не значит, что он «рвался в бой», как, например, Афанасий Великий, на пылавших тогда напряженными битвами полях догматических сражений. По строю души своей он не был борцом. Он был осторожным и долготерпеливым эволюционистом. Но когда уже, двигаясь вперед, изменял свои догматико-богословские воззрения, то мужественно прерывал свою дружескую переписку со старыми друзьями. На светском, мирском поприще Василий, наоборот, естественно, без насилия над собой общался и делал нужные дела с чиновниками императора Валента, местным градоначальником Модестом.

33
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело