К черту в гости - Кораблев Артем - Страница 2

• Предыдущая
• 2/34
• Следующая

— Обязательно и на Кивач тоже, и Кондопогу надо посмотреть, и Кижи. А потом до Вологды. Но это после, пока на Шойну.

— Значит, до Вологды? И Онеги не боишься? Ведь там шторма.

— Говорил же боюсь, всего боюсь. Может, от Петрозаводска до Вологды на комете поплывем, а там по каналу до Белоозера — уже на байдарках.

— Правильно, — одобрил шофер. — По Онеге лучше кометой или теплоходом. Береженого Бог бережет. Я вон тоже двадцать лет за рулем, а все не гоняю. И ни одной серьезной аварии. А вот на Шойну маршрут вы хороший выбрали, там есть что посмотреть. Порогов мало и несложные. Грибы пошли и ягоды.

— Вот завтра же начнем их собирать, — улыбнулся Семен.

— Самые ягодные места на этой речке, куда мы с тобой едем, — тоном знатока продолжал шофер. — Хошь гребнем чеши, хошь, как корова, с куста ешь.

— Вот и хорошо.

— Хорошо, да не все. Можно в том лесе-то и остаться.

— Это почему ж? — насторожился Семен. — Болота?

— И болота есть, и кой-чего похуже.

— Медведи, что ль?

— Что медведи! Там черт есть.

— Какой черт?

— А черт его знает какой. Только из Чертова угла люди не возвращаются часто. Потому туда никто и не ходит. Только до Чертова угла и обратно. Или уж мимо него. Я и сам туда не ходил.

— А где он твой Чертов угол-то?

— За третьим перекатом. Как перекат пройдешь, так он и начинается по левому берегу. Там даже стоянки не вздумай делать, кого-нибудь не досчитаешься, это как пить дать.

— Спасибо за информацию, — хмуро поблагодарил Семен, а про себя подумал: «Слава Богу, фигня».

Затем шофер рассказал Семену, какое варенье варит его жена из черники и как он охотится на глухарей, а уж потом и приехали.

Здесь дорога подбегала почти к самой реке, лишь небольшой сосновый борок и уже прибрежные валуны, выкаченные сюда могучим холодным языком доисторического ледника, отделяли две пыльные колеи от журчащего хрусталя. Место было красивое. На самом берегу Семен решил разбить первый лагерь.

В который раз за день ребята таскали вещи.

— Байдарки расчехлять? — подошел Лыков, когда из лодок и рюкзаков образовалась очередная гора.

— Завтра, — отмахнулся Семен. — Хватит с вас на сегодня. Ужин готовьте.

— Наташка! Маркитантка! Паек выдавай! — закричал Лыков.

— Кто я? — не поняла Наташка.

— Зав продовольственной базой, — пояснил ей Сергей.

— Э-э нет, так не пойдет, — вмешался Семен. — У нас давно уже эмансипация, все равны. Готовить будем парами по расписанию. Наташ, ты с кем в паре будешь?

— Мне все равно.

— Тогда сегодня Костя тебе поможет, а там посмотрим. Завтра другая пара. Я сам расписание составлю. А вы подумайте: кто с кем. Женька с Серегой, собирайте дрова, разводите костер. И остальным бездельничать нечего, ставьте палатки.

Костя подошел с котелками к самой реке. Такой чистой воды он не видел никогда в жизни. Ему захотелось окунуть туда лицо и попробовать на вкус. Это ведь только в учебниках по химии пишут, что вода — бесцветная жидкость, без вкуса и запаха. На самом деле все это у воды есть: и цвет, и вкус, и запах. Даже из-под крана, даже у дистиллированной — Костя пробовал такую воду у папы в лаборатории, — а уж о речной или озерной и говорить нечего.

Он положил котелки на землю и нагнулся, чтобы зачерпнуть пригоршню чистоты, нога соскользнула по мокрому камню-голышу, по щиколотку ушла в воду. «Студеная», — понял Костя. Он отступил на шаг назад и глянул на промокшую кроссовку. Ему было досадно, казалось, что он испачкал воду, ступив туда грязной, пыльной обувкой. Все-таки он опустился на колени, сложил ладони лодочкой, зачерпнул воды, сделал глоток и умылся. Вкусно и хорошо…

— Царевич! Ты там уснул или опять умер! Когда вода будет?! — прокричал Серега Лыков, которому Наташка пожаловалась, что ее напарник по дежурству пропал.

Костя набрал воды и запрыгал от реки по валунам, балансируя обоими котелками.

На костре в котелке закипала вода. Костя трижды уже наполнял его в речке. Отужинав и напившись чаю, спали в палатке Димка, Егор и Вовка. Семен устал говорить. Наташка положила голову на плечо к Сергею, и только гитара еще тренькала под ленивыми переборами Серегиных пальцев да неугомонный Женька ворошил угли.

Косте казалось, что за этот бесконечный день он прожил целых три, а то и неделю. И вовсе не потому, что северное солнце упорно чуралось линии горизонта. О белых ночах ему рассказывала мама, предупреждал Семен. Просто Костя еще не знал, что первый день путешествия, настоящий первый день, не тот, когда вы садитесь в поезд или на самолет — часть механизма цивилизации, — а тот, когда это последнее железное чудище остается у вас за спиной и вы попадаете в мир настоящий. Этот день растягивается почти в вечность.

Неведомо откуда подошел и тихо подсел к костру незнакомый чужой человек.

Можно? — спросил человек, когда уже сел. Ребята молчали.

— Чаю? — спросил Семен.

— Если можно, — ответил чужой.

Наташка встала, насыпала в котелок очередную порцию заварки. Через минуту налила в металлическую кружку походный чай. Чужой отхлебнул и обжегся, с сожалением поставил кружку рядом с собой на землю, покрытую хвоей.

Он был в старой штормовке, порванной на плече. Небрит, худолиц и устал. В непокрытых волосах запуталась сухая лесная веточка. Все ждали. Он сидел и молчал, глядя на костер.

— До Чудьева далеко? — наконец спросил чужой.

— Сейчас посмотрим, — Семен поднял лежавшую рядом карту, по которой он недавно выверял с ребятами предстоящий маршрут. — Километров двадцать по дороге, — Семен махнул за борок, — и потом еще с пяток к реке налево.

Чужой кивнул, взял кружку и попробовал опять отхлебнуть. Чай еще не остыл, и человек поставил кружку на прежнее место.

— Может, чего-нибудь к чайку? — неожиданно предложил Семен.

— Если можно, — покорным голосом произнес странный человек.

— Наташ, сделай гостю бутерброд с колбасой.

Бутерброд тот почти проглотил всухомятку, на время позабыв о чае. Потом наконец отпил несколько глотков из кружки.

— Извините, что я так… — сказал новую фразу непрошеный гость.

— Нормально, — кивнул Сема. — Вы откуда?

— Я из Мурманска, — ответил человек.

— Так это вроде не ближний край? — в голосе Семена впервые проскользнула нотка удивления.

— Не ближний, — согласился чужой. — Можно еще бутерброд?

Семен кивнул, и Наташка сделала еще два. Гость проглотил оба и допил чай.

— А здесь как оказались? — выждав, пока чужой насытится, спросил инструктор скаутов.

— К брату приехал в гости. Он меня на охоту повез. А я заблудился. Теперь найду.

— Давно плутаете?

— Четвертые сутки. Семен присвистнул.

— Как же это вы?

— Да вот так. Не привык я к лесу. У нас там тундра. Далеко все видно. Правда, тоже заблудиться можно, но не мне. А тут я чужой.

— Наташка, сделай еще пару бутербродов. И давай бульонные кубики.

— Нет, нет, спасибо, — запротестовал заблудившийся, но никто его не стал слушать, и гость с удовольствием покорился. Помолчав, он продолжил свой рассказ:

— Мы с братом на моторке поплыли. Я ему говорю: «Как же мы по порогам пройдем на твоей посудине?» Он только рукой машет. «Порогов нет, — говорит, — перекаты только, и всего три». Ну он почти местный уже здесь, пятый год, ему виднее. На третьем перекате и напоролись. Пробили дно, я чуть из лодки не вылетел. Пристали к берегу. Он ну ругаться:

Чертов угол, — говорит. Все рвался как-нибудь залатать и дальше. Ничего не вышло. Он хотел лодку бросить и сразу назад идти. Я уговорил его переночевать. Леха, ну брат мой, едва согласился. Да еще перед сном чудить начал. Очертил вокруг нашего костра круг и давай креститься. Я думаю — спятил. Никогда ведь он верующим не был. Хотел и меня заставить, но я отказался. Он плюнул и лег. Но все ворочался, вздыхал, матерился — спать мне мешал, а под утро-то захрапел, да у меня уж ни в одном глазу. Я ружьишко-то его взял, «сайгу», и пошел побродить. Протока там есть такая заросшая, я все по ней шел, шел, пока она вся в болото не утекла. Решил еще по краю болота пройтись. Пошел — ни черта там нет. Грибов, ягод — хоть косой коси, а зверя все нет. Потом и грибы кончились. Здесь вот светло — сосны, — он повел рукой в сторону бора, — а там больше ели. Нехожено, завалы. Ну не ступала нога человека. Да еще с болота такой туман попер, что за два метра ни зги не видать. И ни зверя, ни птицы. Чертово место.

• Предыдущая
• 2/34
• Следующая